Осколки зеркала Вечности и тропы искателей (СИ) - Линтейг Алиса "Silent Song" - Страница 60

— Заклятие Сэвартов. Летящие лезвия… Ты освоила его! — восхитился последователь Маунверта, который так и намеревался сразу убить Роберта, но был опережен своей сторонницей.

Между тем камень телепортации засиял; завидев это, Кентлерс озлобленно выкрикнул:

— Кажется, он успел его заколдовать. Успел!

— Просто коснись камня! Скорее, прошу тебя! — Симона позвала на миг обернувшегося ребёнка, указав ей на камень телепортации.

Воспользовавшись замешательством девчушки, Симона отвлеклась от дуэли, ловко догнала её и подвела к камню телепортации. Занимаясь этим, она не обратилась внимания, как в неё мельком ударило летящая лезвие Вульфорд. Оно попало не настолько глубоко, как у Роберта, но тоже поразило внутренности, образовав серьёзную кровоточащую рану. Мессилс ощутила боль, что, однако, показалась ей слабой, незаметной. Затененной яростным желанием расправиться, наконец, с одной из самых главных своих врагов.

Вместе с девочкой она ухватилась за камень и полетела сквозь бесплотные клубья пространства.

Кажется, Симона даже не заметила, как, уже почти начав перемещение, получила ещё одно летящее лезвие от Элеоноры. Поняла это, когда очутилась на небольшой заснеженной поляне. Там боль взяла над ней вверх, принявшись заполнять разум мутнеющими клочьями.

Чья-то крепкая ладонь осторожно легла ей на руку — и кто-то, кажется, прошептал негромким голосом, полным бодрого оптимизма:

— Все будет хорошо. Мы тебя вылечим. Потерпи немного.

Сквозь надвигающиеся комья тумана Симона смогла с трудом разглядеть лицо склонившегося над ней человека — это был Николас Эвер, спокойный, добродушный, тепло и открыто улыбающийся. Когда-то Симоне сказали, что он никогда не унывает — видимо, это и вправду было так.

Если бы Симона могла, она бы тоже непременно ему улыбнулась.

— Боюсь, это всё. Папа, мы не сможем ей помочь. Её бы не спасла даже песня альфора, — послышался другой голос, на этот раз женский.

— Изабелла, она ещё жива. Не нужно терять надежду! — Николас принялся тихо шептать различные заклинания, которые тёплыми потоками разлились внутри Симоны, немного притупив боль.

В какой-то момент туманная пелена почти расступилась — и она сумела чётко увидеть серо-голубые глаза Николаса, ясные, лучезарные. Они странновато смотрелись с его чуть крючковатым носом, худым лицом с выраженными скулами и пухлыми губами — не совсем гармонировали, смешивали в своём виде доброту и суровость.

— Не нужно, — слабо произнесла Симона, чуть улыбнувшись Николасу Эверу. — Мастер Эвер, пожалуйста, позаботьтесь об этой девочке. Она из другого мира. Выясните, как она оказалась у белой школы. И ещё… Прошу вас, мастер Эвер, сберегите мою мать и моего маленького сына. Город Тайсоль, дом Мойроны на одноименной улице… — Сказав это, Симона снова начала тонуть в пелене, серой, вязкой, застилающей свербящие глаза. На этот раз навсегда.

========== Глава 20. Перед проклятыми вратами ==========

Кэт Кристаленс и Эдмунд Саннорт остановились около ворот небольшой деревушки, ландшафт которой пестрел многочисленными холмами.

Холмы здесь одинаковыми серыми волнами переходили в друг друга — и так до массивных железных ворот, украшенных старинным орнаментом. Некоторые схватывали многочисленные блеклые, тусклые, невзрачные домики.

Это смотрелось немного неестественно — словно кто-то специально возвел на одинаковых холмах глуховатую местность, в знак памяти о чем-то давнем, туманном, забытом. Но полном великих героических достижений.

Впрочем, вряд ли в этом было что-то величественное. Резкие переходы, ямы, ухабы, извилистые тропы — скорее идеальное место для блуждания случайных путников, нежели свидетельство благодарной памяти.

А небо над деревней было такое же тёмное, мутное, тяжелое. Сплошь облепленное густыми мясистыми тучами. Но при этом осадков не наблюдалось: несмотря на то что уже совсем близко подкрадывалась зима, здесь все оставалось по-осеннему туманным, пустынным и прохладным. Не затерянном среди слепящей белизны сугробов, но и не скованным дикими, леденящими холодами.

Наверное, эта деревня — что-то вроде краев вечной осени, забытых где-то в глухой точке мира, окутанных сероватым туманом, навеки затенённых грузными силуэтами туч.

Остановившись у ворот, Кэт и Эдмунд в очередной раз открыли карту, чтобы сверить правильность пути. Если судить по обозначенным контурам, дальнейшая дорога проходила через некий Сонный город. Друзья решительно не знали, что это за город, почему его так странно назвали и, возможно, лучше бы и вовсе прошли мимо, но слишком не хотелось в очередной раз сбиваться с изначального маршрута и блуждать. Они шли сюда слишком долго, потратили много времени и моральных сил — и в итоге наконец-то выбрались к самой короткой дороге.

Окружающая местность по-прежнему оставалась глухой, заброшенной, безлюдной. Та деревня, что простиралась впереди, едва ли могла похвастаться густой населённостью. Эти грубо вытесанные холмы, покосившиеся и обветшалые домики — будто старое и давно забытое творение начинающего архитектора.

Уже невольно возникло желание встретить хоть кого-нибудь, возможно, даже не людей, а просто случайных магических существ — но нет. Каждый шаг будто лишь ещё дальше заводил путешественников в неизведанные дебри, окутанные тёмными и малоизученными тайнами мира.

Друзья развернули карту и всмотрелись в закрашенные коричневатым фоном контуры. Впереди действительно простиралась загадочная деревня на холмах, со всех сторон окружённая далёкой пустынной равниной, туманной, расходящейся. С одной стороны равнина сталкивалась с воротами Сонного города, отчего создавалось ощущение, будто деревня и многочисленные кривые холмы — лишь защита местности от чего-то страшного, тёмного, зловещего. Дополнительная оборона от неизвестного врага, притаившегося где-то среди нескончаемого осеннего тумана.

Представив, что могло прятаться в этом гнетущем безмолвии, Кэт снова невольно поёжилась от холодка, пробежавшего по телу. Но на этот раз недолго: за то время, что она просто шла по пустынным краям, не встречая на своем пути испытаний, Кристаленс убедила себя, что бояться — глупо. Даже испытывать лёгкий, предостерегающий, здоровый страх. По крайней мере, в её случае, когда она сама добровольно отдалась в объятия чего-то страшного, опасного и неизведанного.

Как сказал Дэвид Сэварт, лишняя опасливость искателям не к лицу. За время долгих молчаливых раздумий Кристаленс всецело осознала, что с самых дальних времён искателями становились лишь безрассудные люди, одержимые высокими идеями и целями, и среди них практически не было запуганных, стремящихся к максимальной осторожности. Только до безумия отважные и целеустремлённые. Они обычно в этом деле и добивались каких-то успехов.

Тем не менее весь страх в себе Кэт так и не уничтожила, поэтому царящая вокруг тишина все равно давила на её нервы, неприятно, раздражающе. И создавала в мыслях абстрактные образы, застеленные туманом. Возможно, какое-то предчувствие? Подсознательные опасения перед встречей с очередным новым врагом?

Ворота деревни оказались незапертыми и совершенно пустовавшими, и потому путешественники сами отворили их без лишних трудностей. Перед тем, как зайти в деревню, Кристаленс все же немного помялась, но лишь несколько секунд. В очередной раз вспомнив слова Дэвида, она покорно последовала за Эдмундом, спокойно, уверенно. Представив про себя, что в очередной раз обследует прекрасно знакомые края вокруг дома Квэйнов или изученного ещё с первого путешествия в этот мир волшебного леса.

Обойдя несколько пустынных и однообразных улочек, Кэт и Эдмунд остановились около небольшого деревянного дома с замутнёнными стеклянными окнами, проржавленными петлями в крупном замке на двери, отделанной потрескавшейся черепицей крышей и многочисленными настенными указателями «Исцеление стражей».

Детские голоса. Кажется, это невзрачное скромное строение здесь вообще было единственным зданием, из которого слышались какие-либо звуки.