Искаженное время (СИ) - "Deacon" - Страница 128

Приблизившись к «зрачку», Рейвен понял, почему Косэй называл его колодцем. Он был полностью заполнен маслянисто-черной жидкостью, которая, несмотря на отсутствие в помещении сквозняка, постоянно колебалась. Волны были медленными и ленивыми. Как только Рейвен приблизился к «колодцу», вода замерла, словно притаилась, а затем начала медленно подниматься, пока не достигла краев своей посудины. Харт не шевелился, прислушиваясь к энергетике этого странного вещества.

В который раз оглядевшись по сторонам, Рейвен присел на корточки и осторожно коснулся кончиками пальцев края колодца. Дотронуться до жидкости он пока еще не решался. В этот миг Харт почувствовал, как в его мысли проникают мысли того, кто стоял здесь месяц назад, собираясь шагнуть в «черные воды». Он испытывал сильное волнение, но при этом его сердце было наполнено надеждой. На новый мир. На светлое будущее. Его эмоции были пьянительными и сладкими, однако в них прослеживалась неуверенность. Вдруг другой мир не окажется лучше. Вдруг он станет еще одной мучительной дорогой, по которой идут люди, прежде чем доберутся до царства Анубиса. Нет, сам колодец не мог дать Рейвену той информации, в которой он нуждался. Тогда он осторожно потянулся к воде. Она пахла тиной, солью и морем, что несколько удивило Харта. Однако он все еще не хотел ее касаться, и чем ближе он подносил к ней свою руку, тем сильнее росла его тревога. Энергетика воды была ледяной, настолько, что обжигала руку. И в ней была боль. Настолько мучительная, что человек, вступивший в нее не мог даже кричать. Эта жидкость не была неодушевленной, это был разумный организм, который раз в месяц требовал свежей плоти, и когда Рейвен это понял, он с трудом успел отдернуть руку. Вода приподнялась над колодцем, словно хищный зверь, вставший на задние лапы, желая дотянуться до добычи.

Рейвен стремительно поднялся на ноги, в отчаянии начиная понимать, что его надежда оказалась всего лишь очередным чудищем этого проклятого места. Несколько секунд он растерянно смотрел на черную воду, чувствуя, как его охватывает ненависть. От бессмысленности всего произошедшего за этот час ему хотелось закричать.

«Боже, как же отсюда выбраться?» - думал он. Его отчаяние было настолько сильным, что на миг он даже забыл о том, что сюда в любую минуту может кто-то зайти. Схватившись за голову, он смотрел на черную тварь, пожирающую всех, кто имел неосторожность к ней сунуться, и думал о том, что, не почувствуй он этого, то сам мог завести своих друзей в беду.

Внезапно Рейвен почувствовал, как сильный порыв ветра промчался по залу, и уже через миг обнаружил себя лежащим на спине. Песок был на его одежде, руках, лице, а затем Харт почувствовал, как его лицо обожгла сильная пощечина. Он ощутил энергетику Нефертари, а затем очередная пощечина вновь ужалила кожу.

Фигура египтянки собралась из песка, и девушка с силой прижала его к полу.

- Неблагодарная тварь, - процедила сквозь стиснутые зубы она. – Я заплатила за тебя, а ты захотел сбежать. Думал, я не замечу, что кто-то покинет мой дом? Это мой дом, Змей, и он служит мне так же, как и другие мои рабы. Когда ты отправился в пирамиду воинов, я решила, что ты – такой дурак, что хочешь потренироваться ночью, чтобы поразить меня. И даже думала тебя остановить, чтобы ты не погиб, попавшись в ловушку. Но ты прошел их все так же легко, как прохожу их я. И забрал оружие. Не свое. Что еще интереснее, учитывая тот факт, что, коснись ты своего, то умер бы на месте. А затем ты пришел сюда? Чтобы сбежать от меня! Ну уж нет, раб! Ты отработаешь каждую потраченную на тебя луну, понятно?

- Это не выход в другой мир. Эта субстанция питается вами, - произнес Рейвен. – Она обладает разумом. И волей. Вы лишь убиваете тех, кого отправляете в другой мир. Как только вы забираетесь в ее пасть с головой, она убивает вас, не давая произнести ни звука. Расщепляет, не оставляя даже костей.

Нефертари смотрела на Рейвена с непониманием. Откуда этот жалкий раб мог знать то, о чем даже не догадывались оракулы? Откуда это неблагодарное ничтожество получило информацию, как проходить все ловушки, созданные величайшими мудрецами, которые построили эти пирамиды.

- Ты немедленно идешь со мной, пока я не убила тебя на месте, - прошептала египтянка. Она резко поднялась и первой направилась прочь. Рейвен бросил последний взгляд на жуткую субстанцию и словно наяву ощутил ее голод и злость.

Нефертари вывела его из пирамиды через другой выход, поэтому за ее пределами они оказались раньше. С жрецами они, благо, не столкнулись, и теперь молча шли по направлению к дому. Нефертари злая, Рейвен подавленный. Первым делом она забрала у него оружие и еще раз с силой ударила по лицу.

- Глупая, неблагодарная тварь! – крикнула она. – Я знала, что тебя привлечет этот колодец, но не верила, что у тебя хватит смелости. Рабы трусливы и послушны, но ты... Ты просто...

Когда Нефертари попыталась ударить его еще раз, Рейвен перехватил ее руку и оттолкнул от себя.

- Потому что я – не раб, - резко произнес он. – Никогда им не был. И никогда не буду. Посмотри на меня наконец. Вы грезите о проходе в какой-то другой мир, но при этом не в состоянии поверить, что кто-то пришел к вам из этого самого другого мира. И вместо того, чтобы помочь нам, вы делаете нас своими рабами и вышвыриваете на арену. Как то прежде делали с вами.

- Ты сейчас договоришься... Если ты немедленно не замолчишь, клянусь всеми богами, я вырежу тебе язык, - пальцы Нефертари легли на рукоять кинжала. Понимая, что доказывать этой женщине что-то уже нет смысла, Рейвен усмехнулся и больше не проронил ни слова. До дома они дошли молча, после чего Харт внезапно почувствовал, как вокруг его лодыжки обвилась цепь, которая росла прямо из земли.

- Раз ты ведешь себя, как шакал, и кусаешь кормящую тебя руку, - процедила сквозь зубы Нефертари, - то и спать ты будешь, как шакал, на цепи и прямо на траве. Шакал не получит ни воды, ни еды до тех пор, пока не начнет скулить. Я отменяю твои тренировки. Хочешь быть низшим рабом, так и быть, я исполню твою волю. Завтра приступишь к работе, как и все низшие. А спать будешь здесь. Я буду ломать тебя, шакал, пока ты не станешь покладистым и ласковым, как щенок.

Глаза Рейвена окрасились медным. Теперь отчаяние отступило, и он чувствовал одну лишь злость. «Если хочешь меня сломать, то тебе придется серьезно потрудиться, стерва!» - подумал Рейвен. Не для того он проходил весь этот ад с чудовищами и живыми мертвецами, чтобы теперь выклянчивать милость со стороны какой-то девки. Нефертари словно чувствовала его мысли, и это злило ее еще больше. Она уже подумывала разбудить Алоли, чтобы проучить этого мерзавца, но решила, что жажда и зной сделают это лучше кнута.

Нефертари смерила мужчину презрительным взглядом и направилась прочь. На миг ей захотелось обернуться, чтобы увидеть реакцию ее пленника, но она сдержалась. За ним можно понаблюдать из окна. Египтянка скрылась в доме, и Рейвен устало опустился на траву. Он потер лицо руками, не зная, как воспринимать свое новое положение. С одной стороны, его радовало, что теперь ему не придется выходить на арену, но теперь вопрос заключался в другом: что ждать от Нефертари завтра? Такой злой он ее еще не видел, но на данный момент не это приводило его в отчаяние. Он все еще не мог забыть ощущение своего разочарования подле проклятого колодца. Глаз Гора, портал в другой мир... Как же...

Нефертари тем временем вернулась в постель и несколько минут лежала, уставившись в потолок. Мысль о том, что глупый раб прошел все ловушки Пирамиды Воинов, поражала ее. Она никак не могла понять, почему об этой способности промолчал Атсу, когда продавал это существо. Или он тоже не знал? Быть может, тем же способом Змей определил местонахождение Кайтаны во время их первого боя? И, главное, можно ли верить Змею на тему того, что он рассказал ей у «колодца». Наверняка, он все это выдумал, надеясь, что ее гнев будет не таким сильным, однако почему-то Нефертари не была уверена в его лжи на сто процентов. Быть может, из всех, кого продавали в последний раз, именно этот раб оказался самым недооцененным. Египтянка почувствовала своего рода растерянность. Почему этот раб игнорирует ее гнев и продолжает говорить о каком-то неведомом мире? Однажды Косэй сказал ей, что, чтобы понять Сфинкса и подчинить его, он провел с ним месяц взаперти, один на один, постоянно слушая тот бред, который он говорит. И Коэй начал понимать его, после чего сказал: некоторых рабов нельзя укротить хлыстом. Некоторых нужно выслушать, и они будут преданнее тех, кого всю жизнь избивали.