Счастливчик (СИ) - Мишин Виктор Сергеевич - Страница 46

– Да уж, теперь и я понимаю, почему именно эта медаль тебе так дорога!

– Ну и славно, – поцеловав любимую, я накинул шинель и вышел из квартиры.

Связавшись с Москвой, кратко обрисовал ситуацию. Рассказал о тех, кто в госпитале и кто выздоравливает. Приказали написать подробнейший рапорт и по прибытии в столицу передать кому нужно. Мне же разрешили поездить немного по стране, но только в том же отчете я должен точно указать, где я буду и когда. Естественно, я даже не думал, что меня вообще отпустят, поэтому то, что надо спланировать всю поездку заранее, принял спокойно. Начал думать, конечно, надо бы Светланку поставить в известность, но думаю, это будет что-то вроде сюрприза. Вряд ли расстроится от того, что не спросил ее. Да и что там особо хотеть-то, далеко меня не отпустят все равно. На юге пока делать нечего, холодно еще, съездим летом, дикарями. А так думаю посетить Москву, как и хотел ранее, съездим в Ярославскую область, да и хватит пока. Зима еще, куда ехать-то?

Также было приказано взять с собой двух человек, для охраны, конечно, я попросил взять своих, разрешили. Вот и славно, возьму Саню Зимина и Сему. Молодому вообще все интересно, да и ко мне он неравнодушен, в хорошем смысле этого слова. Семен мне постоянно в рот заглядывает, когда я что-то говорю, и это не подхалимаж, он действительно меня уважает, это видно, и учится. Прямо с Литейного связался со школой и попросил передать моим прибыть ко мне домой.

– Серег, а меня чего не берешь? – так и знал, что Андрюха обидится.

– Андрей, ну кто-то должен в школе молодых гонять, да и чего, в последний раз, что ли, еду. Съездим еще все вместе и не раз, кстати, летом на море махнем, вот там и отдохнем.

– Летом, наверное, фрицев добивать надо будет, – с сомнением произнес Митрохин.

– Думаю, раньше осени все равно не справимся, хотя идем сейчас хорошо. Да расслабься ты, всем еще хватит, а вот отдыхать мы все равно поедем.

Зимин с Семеном очень обрадовались. Саня так вообще:

– Серег, три года ничего, кроме войны, а тут отпуск, да еще и путешествие, когда едем?

– Надо нашему злыдню все рассказать, а то еще больше обидится.

– Это да, его-то никак не взять?

– Не знаю, у него ведь сам видел, нога навылет, хотя и мы ведь не в горы, и не на выход идем. Спрошу, там видно будет.

Ага, спросил, блин. Пришел в госпиталь, только доложился, как началось:

– Ты, значит, погулять собрался, а своего командира в госпитале оставишь, на растерзание сестренок? Спасибо тебе огромное, а еще Батей называл.

– Товарищ генерал, вы о чем?

– А ты думаешь, я не знаю ничего? Да мне прямо сюда доложили, ну ты и нахал!

– Да я и приехал-то для того, чтобы рассказать.

– Только рассказать? А что, с собой не позовешь?

– Петрович, а как же нога?

– О, смотрите на него, о моей простреленной ляжке вспомнил. Эта нога – как надо нога. – Во завернул. – Когда едем и на чем?

– Ну, я думал, что со своими в машине будет тесно, поедем на поезде…

– Ну и чего ты в такой поездке разглядишь? Возьмем в управлении автобус, там есть один штабной немецкий, трофей хороший, даже туалет отгороженный есть сзади, женщины будут довольны. А охрану в легковушку. Там же «газик» возьмем, мне положен по штату. Он вездеход, везде пролезет, и места там для четверых вполне хватит.

– Вы своих тоже возьмете, в смысле охрану?

– Как будто у меня спрашивать будут, поедут, да и все.

Решили все быстро и так же быстро собрались. Сутки для того, чтобы собрать пятерых, женщин и девочек, это реально быстро. Выехали в сторону Москвы и договорились на местах боев по дороге не останавливаться. Мы ведь едем отдохнуть от войны, вот и двигаемся по прямой, практически без остановок. Через шесть часов хотел сменить Михалыча, на что услышал:

– Молод еще, я столько же проеду, и ни хрена со мной не случится. Вы раненые все, вот и отдыхайте.

Так и ехали, останавливались только в туалет да поесть. Туалет в автобусе хоть и был, но им пользовались только женщины и дети, и то редко. В машине сопровождения ведь туалета не было, так что все равно останавливались, поэтому и нужду справляли на остановках. Мясной Бор пролетели не останавливаясь. Хотя такого, как в моей истории, тут не было, но бои были очень тяжелыми, поэтому мы не хотели лишний раз напрягать женщин.

К столице подкатили почти через сутки. Как ни храбрился Михалыч, но Истомин приказал ему отдохнуть. За руль автобуса сел один из сопровождающих Истомина. Угрюмый и неразговорчивый парень по имени Алексей. Какой-то он уж чересчур замкнутый. Петрович объяснил мне его поведение просто:

– Их так наскипидарили, что ребята от нас ни на секунду не отойдут, будь уверен.

– Да я уверен, но чрезмерное напряжение ведет к ошибкам, – ответил я на объяснение Истомина, нарочито громко, чтобы парень проникся. И знаете что? Он еще больше напрягся, железный человек, бляха, и ведь я как всегда был прав. Во время объезда колонны, что стояла на дороге, отдыхая, этот «Терминатор» чуть не кувырнул нас в кювет. Завязли так, что пришлось звать бойцов из колонны, а это был автобат, чтобы помогли выехать. Парни водители пропесочили охранника за то, что поперся объезжать по обочине, но вытащить помогли. Мы с Истоминым, чтобы как-то разрядить обстановку, вместо наезда на парня, стали смеяться. Отшутившись и похлопав ободряюще того по плечам, поехали дальше, но вскоре за руль вернулся немного поспавший Михалыч, и все успокоились.

В Москву прибыли ночью, а подумать, где будем ночевать, мы как-то не озаботились. Истомин предложил ехать в ведомственную гостиницу, дескать, принять нас там примут, попробуем договориться и насчет семей.

– Отставить гостиницу, Михалыч, рули на Лубянку, знаешь, где это? – Водитель только кивнул и тронул автобус.

По дороге нас часто останавливали для проверки документов, не то чтобы автобус напрягал постовых, трофейной техники по дорогам носится достаточно, просто таков был порядок. Так вот, в Москве проверка документов нас вообще доконала.

– Петрович, вот говорил же, давай на поезде, нет, на фига, мы на машинах доедем! Я уже устал от этих проверок.

– Ну, мы же в столице, что ты хотел? Потерпи, по городу будем гулять пешком, так часто проверять не будут.

– Ага, если еще чаще не начнут, – засмеялся я.

– Ты чего, к Алевтине собрался?

– Ну, она же говорила, что рада нам в любое время дня и ночи, так что я надеюсь.

Алевтина и правда обрадовалась, конечно, в начале охренела, когда открыла дверь и увидела толпу мужиков и женщин с детьми в три часа ночи, но все-таки обрадовалась искренне. Разместились мы нормально. Детей уложили на кровати, а взрослых на полу. Квартира у Алевтины была трехкомнатной, места хватило всем, только охрана отказалась входить. Ребята всерьез рассчитывали ночевать на лестнице, но Истомин рявкнул, и они уступили. Разместились оба на кухне. А Зимин с Семой и Михалычем легли прямо в автобусе. Натопили там как в бане и завалились спать.

Алевтина и правда была очень рада нас видеть, с трудом заставила себя дать нам поспать. А утром началось.

– Сережка, как хорошо, что вы приехали, я хоть посмотрю на твоих девчонок. На старости лет хоть понянчиться.

– Скажете тоже, на старости, – польстил я слегка нашей хозяйке. Слегка, потому что возраст у нее вполне позволял самой детей рожать.

– Вы гулять все вместе пойдете? А то можете малышей у меня оставить, я с ними справлюсь.

– Огромное вам спасибо, Алевтина Игоревна, но мы ведь хотели детям Москву показать. Погулять хочется, самим поглазеть. Мы ведь и сами толком столицу не видели, все служба да служба.

– Давайте я с вами пойду, я Москву очень хорошо знаю и историю ее. Побуду у вас гидом!

Предложение Алевтины было встречено на ура. Подгадил слегка Истомин, заставив вырядиться в форму, а я с собой специально гражданку взял. Не хотелось козырять без остановки, тут военных как грязи. Да и документы чаще спрашивают. Хорошо хоть Петрович озаботился отпускными свидетельствами, а то быстренько бы завернули. А тут и справки из госпиталя, и бумаги, от вида которых у нас с одним патрулем даже небольшой конфуз вышел. Петрович бумаги-то сам сочинял, такого понаписал, что солдаты из патруля голову чесали. Конечно, праздно шатающаяся спецгруппа Ставки Верховного Командования, с оружием, как будто и войны нет, охренеешь тут.