Завтрашний ветер. Незнакомка (СИ) - Ракитина Ника Дмитриевна - Страница 47

Закрутилась водоворотом.

— Ты выяснишь, почему степняки на протяжении стольких лет зовут Альмсиви ложными богами и какие инструменты создал Кагренак. Разберешься, что же такое, по их мнению, Шестой Дом и что означают посланные тебе сны.

Пена вздыбилась над кубком и влажными потеками окропила стол.

— Но, самое главное, — ты объявишь себя Нереварином и спросишь, что тебе делать дальше. Ты должна узнать правду и увидеть лицо своего врага. Шармат!

Мастер-шпион вздернул кувшин, облизнул его край и липкие пальцы. Вытер лужу на столе.

— Пей. Там тебе не нальют. У Моря Призраков… Также кузницы и зелейные лавки вряд ли встретятся, — он покачал кушин в руках и налил себе тоже — уже без происшествий. — Потому обзаведись снаряжением и не отказывайся от помощи, кто бы ее ни предлагал. Аптекаря ушастого можешь прихватить.

Кай хмыкнул.

— Ну и, проведай форт Лунной Бабочки. Тамошние священник Девяти и зачарователь кое-что для тебя приготовили. Свитки там полезные, зелья лечения болезней… Деньги, кстати, есть? И не красней.

Из Альдруна отправлялась маленькая армия. Полтора десятка человек на крепких верховых гуарах, способных запросто поднять и двух ездоков в тяжелой броне. Большинство воинов были одеты в кольчуги, относительно легкие и гибкие, удобные для путешествия в сухих и знойных пепельных землях; с разрезом позади для верховой езды. От дождя и пыли прикрытые алыми коттами Дома Редоран. Наплечники, цельнокованые наручи, выступающие закраиной выше локтя, латные рукавицы; ремни и портупеи через плечо, чтобы пояс не оттягивало мечом. Головы всадников венчали конические шлемы с бармицами и личинами, оберегавшими как от пыли, так и от случайной стрелы. За спину заброшены на ремнях каплевидные щиты — тарчи.

На гуарах доспехов не было: их защищала собственная чешуя.

Запасных, вьючных гуаров с собой не вели — чересчур упрямы и прожорливы. Да и ни к чему. Кроме всадника, каждый верховой с легкостью нес запас воды на пару дневных переходов, пищу для ездока и лакомства для себя, морковку или пробочник; запасное снаряжение; веревки, крюки-"кошки" и сети с грузиками по краю. Походную кузницу, три котла и три медных чайника… Еще везли продуманные подарки для Уршилаку — то, что может понравится. А главное, то, чем не может обеспечить себя кочевое племя: целебные свитки и зелья, нитки с иголками, тонкие ткани, книги, скобяной товар, оружие… Оружия и при себе было много: мечи — прямые и изогнутые, торчмя вставленные в седельные похвы; несколько двуручников — с прямыми и волнообразными лезвиями, лунницей и незаточенной частью клинка у крестовины — для перехвата. Корды и широкие плоские «клыки» для драки в тесноте. Кистени и шестоперы. Наборы сулиц. Тугие короткие луки — тисовые и из рогов, скрепленных бронзовыми накладками — такие с пятидесяти ярдов пробивают тяжелый доспех. Стрелы в закрытых колчанах — по дюжине на лучника. А в седельных сумках — про запас и готовые, и отдельно наконечники и древки с перьями. Метательные ножи в кожаных петлях портупей, и засапожные — прилаженные внутри сапог из каленой кожи, подымающихся до железных наколенников.

Такое количество оружия не смущало альдрунцев — жизнь у отрогов Красной Горы, пепельные бури и нашествия моровых тварей приучили самую последнюю домохозяйку покидать жилище с ножом, а того лучше, с серпом. Один ловкий взмах — и лишится тварь лапы или даже головы. Под крепкой охраной уходили в северные редоранские городки Маар-Ган и Гнисис поклониться святыням также редкие отряды паломников. Дело привычное. И хотя в этот раз паломников в дружине не было, не смущала величина отряда и городскую стражу; наоборот, они приветствовали отозвавшихся на призыв Храма очистить пути для пилигримов и устроить большую охоту на обнаглевших тварей, регулярно опустошавших окрестности редоранских поселений и взявших привычку даже забредать в город. На слуху еще была жуткая история советницы Брары Морвейн. Корпрусные твари захватили приступом ее загородное поместье, лежащее в какой-то миле от Скара, убили мужа, охрану и слуг. Самой Браре лишь чудом удалось ускользнуть от них.

Черрим притащил Аррайде грамоту Маар-Ганского Храма, что паломники страдают, и что Храм собирает охотников на чудовищ. Лучше повода для похода к Уршилаку, не привлекая к себе внимания, и придумать было невозможно. Неминда и примас Сарано, осчастливленные, что нашелся хоть кто-то, рискующий выступить против растущей опасности (где нет порядка, кроме тварей заводятся и мародеры с разбойниками. А еще поговаривали о вылезающих из старых склепов упырях), взяли на себя заботу о снаряжении отряда. Внес изрядную лепту и советник Сарети. А Хассур Зайнсубани, степняк, бывший торговец гуарами и агент Косадеса, помог выбрать на ярмарке лучших верховых и сбросил отнюдь не маленькую цену на них, елико возможно. И велел своему сыну Ханнату пойти с отрядом проводником.

Ранним утром, когда солнце, еще не укрытое злым серо-розовым маревом, а ясное и чистое, похожее на золотой щит, только выплывало из-за зубчатых гор, отряд Аррайды был готов выступать.

Рев и визг гуарьего рынка, расположенного у северных городских ворот, скрип въезжающих и выезжающих из города повозок, стук барабанов, крики погонщиков, влажное шлепанье звериных лап о брусчатку… вся эта какофония заставляла магичку Эдвину, зажатую со своим верховым в середине отряда, ерзать в высоком седле, затыкать уши и болезненно морщиться. А тут еще пара гуаров сцепилась в драке посреди дороги. Громовое «ик» поднялось до небес. Зверюга ведьмы подскочила и извергла заряд «яблок» из-под хвоста. Судорожно стиснув колени, схватившись правой рукой за луку седла, левой Эдвина зажала нос вуалью, призванной защищать от пыли лицо и шею.

Шлема ней не было, вместо кольчуги поверх любимого синего платья был натянут толстый кожаный дублет, а само платье разрезано по бокам, чтобы не мешать верховой езде. И все же способ передвижения, избранный для отряда Аррайдой и Черримом, одобрить чернокосая не могла. И после того, как аптекарь Тьермэйлин твердой рукой помог возвратить равновесие, громко высказала претензии.

— Лучше ехать верхом, чем идти пешком, — оглянувшись, назидательно изрек Черрим. — К тому же, на себе нам все не унести. Мы ж эта… аптека, библиотека и оружейная лавка в одной морде.

И зычно прокричал:

— Джофрей, Габриель и… ты, Заяц! Едете впереди в дозоре!..

Эдвина снова прикрыла лицо вуалью, на этот раз от смеха. Освобожденные в Андасрэте рабы переставали быть на одно лицо. Джофреем кликали плосколицего, с носом-картофелиной, детинушку редгарда, чьи плечи, пожалуй, были пошире, чем у бойца-хаджита. Габриелем — хрупкого светленького бретона. Пушок едва пробивался у него на подбородке, а бледно-серые глаза были опушены густыми ресницами. А босмера с пузиком и ушами, торчащими над скромной лысинкой, и, чуть что, румянившегося, аки девица, иначе, чем Зайцем, никто не звал.

Проводник Ханнат ударил в барабанчики, задавая гуарам ритм. Дозорные поскакали вперед с громким криком:

— Дорогу!.. Дорогу!!..

И Альдрун, наконец, остался за спиной.

— Глаза не скашивать! За обочиной следить в свою сторону! — проорал котище, скача вдоль строя, и поехал в голове, возле Аррайды, приноровив к ритмичному бегу ее гуара своего скакуна. Любимая двемерская кираса блестела чистым золотом; и спину Черрим держал ровно — да в кирасе крючком и не согнешься.

— Широко вокруг — засады не сделаешь, — прокричал он.

— Ага!

— На небо поглядывай!

— Ладно!..

Вдали над скалами трепетала крыльями пара едва различимых скальных наездников, а так на многие лиги вокруг отряда не было видно ни зверя, ни человека. Только тянулись по обе стороны, отмечая среди пустошей дорогу, пирамиды из туфа, отбрасывали пузатые тени; да раза два мелькнули арочные входы в старые могильники.

— Глуш-шь…

Черрим возмечтал по привычке дернуть себя за ухо, и шлем загудел от удара латной рукавицы.