Свидетель (СИ) - Манукян Галина - Страница 33

Крестьяне были уже в конце квартала. Сжимая в руке меч, Матхурава бежал и не видел никого и ничего, кроме смуглых спин чужаков. Он быстро настиг их. С разбегу, ударом под колени сбил с ног худого. Схватив за плечо, рванул на себя оскорбленного жениха Соны и насадил на острие клинка его голый живот. Тот, выпучив глаза, захрипел, забулькал кровью. Не выпуская, Матхурава неистово кричал ему в лицо:

- Моя она, только моя! Моя! Моя, понял?!

Кто-то позади принялся вырывать оружие и оттягивать безумца. Но Матхурава не слишком понимая, что творит, исступленно принялся отбиваться и размахивать мечом. Кто-то охнул и просел. Раздались вопли, вскрики и стоны. Толпа, представляющаяся сейчас Матхураве единым смазанным пятном белых и цветных одежд, тюрбанов и смуглых лиц, расступилась.

Ювелир бросил взгляд на истекающего кровью соперника и, тяжело дыша, ринулся к дому - убедиться, что Сона еще там, что она и, правда, его. И ничья больше!

* * *

Дверь раскрылась нараспашку, хлопнув ручкой о стену.

Дрожа от нахлынувших воспоминаний, от ужасного запаха крови, от пульсирующего в висках страха и заходящегося в только что пережитом аффекте сердца, я вернулась в реальность.

Послышался фривольный смех, щелчок и вдруг громкое женское:

- Ой! Ты кто?

- Да, ты чего тут делаешь? - вторил ей сиплый мужской голос, активно сопя и выпуская в помещение смачные алкогольные пары.

Я растерялась, с трудом извлекая себя нынешнюю из обезумевшего Матхуравы.

- Ты глухая, что ли? - с нажимом спросил парень.

И я пробормотала, свешивая с кушетки ноги:

- Дед разрешил. Я тут ночую.

- Ежовый корнеплод! - пробурчал сиплый. - Хоть бы нам сказал чего! Ну, мы ненадолго, прогуляйся минуток десять.

- Десять?! - возмутилась девица.

- Ладно-ладно, полчасика. Окей? Заметано? А потом ночуй, сколько влезет.

В другое время я бы возмутилась. Но сейчас, еще дрожащая, как лист, я просто надела кроссовки и по стеночке пошла обратно к бару, не обращая внимание на удивленный присвист, раздавшиеся мне вслед: «Накурилась, что ли? - Дурак, она же слепая!»

В конце концов, от духоты, смрада и бури эмоций мне самой хотелось бежать на улицу - глотнуть не прокуренного воздуха и почувствовать ветер в лицо. Пусть выдует из меня тягостные, ненужные, жуткие воспоминания!

Несколько метров до лестницы я одолела с трудом, то и дело натыкаясь на столы, стулья и на завсегдатаев заведения. Но стиснув зубы, я всё-таки одолела клубы сигаретного дыма и узкие ступени лестницы, и, опираясь о кирпичную стену подставила разгоряченный лоб ночной свежести.

- Курить будешь? - спросил неизвестный голос.

Я отчаянно замотала головой и, перебирая руками по кирпичам, пошла подальше от входа. А затем, навалившись спиной на стену, осторожно поднесла руки к лицу, боясь, что они и в этой реальности будут липнуть и пахнуть кровью.

Рядом рыкнул мотоцикл, и из магнитолы покатились агрессивные волны хард-рока, смешанного с блюзовым ритмом. И напоминая о моем реальном детстве, проведенном с братом-рокером и его друзьями, старина Константин Кинчев запел лично мне. Прямо в лоб:

«Беседы на сонных кухнях,

Танцы на пьяных столах,

Где музы облюбовали сортиры,

А боги живут в зеркалах.

Где каждый в душе - Сид Вишес4,

А на деле - Иосиф Кобзон.

Где так стоек девиз:

"Кто раньше успеет, ты или он?"

Все это рок-н-ролл!5

1Плата отцу невесты, так называемый «дар».

2 Дхарма-махаматра - чиновник времен царя Ашоки, занимающийся проверкой судебных дел и проверкой целевых расходов денег, собранных на религиозные нужды. В иерархии занимал место выше обычного судьи.

3 Васиштха и Баудхаяна объявляют: «Если девицу взяли силой и не было торжественного брака с религиозными обрядами, она может быть должным образом выдана замуж за другого, поскольку она в этом случае остается девицей, как и прежде». (Вирамитродая, II, с. 860).

4Скандально известный вокалист группы «Секс Пистолз»

5 «Все это рок-н-ролл» - песня группы «Алиса» 1988 года, получившая наибольшую известность в коллективном исполнении группы «Бригада С» и других исполнителей, включая самого автора

Глава 16. Стреляй!

В черноте за окном шумел дождь. Вытянув руку над дубовым столом, согбенный, как старик, Валерий мрачно мял пальцами бумажки, одну за одной, и слушал, что говорил адвокат.

- Вам надо уехать за границу. Я настаиваю на этом.

- Как трусливая крыса... - бросил сквозь зубы Валерий.

- Ерунда! - возмущенно придвинулся к краю кожаного кресла Морфин. - Вы знаете, что беспричинно я подобное говорить не стану! Мои слова вообще дорого стоят. Человек, против которого фабрикуют дело, имеет право защищаться. Должен защищаться! Всеми доступными средствами!

- А по сути, что мне грозит? В худшем случае какие-то двадцать лет за решеткой... Еще до пенсии выйду. На заслуженный отдых, - горько ощерился Валерий, думая, что если вой темных, мучительных мыслей в голове не прекратится, то всё равно, где сидеть - в тюрьме или на пляже на Бали. Везде будет хотеться выпрыгнуть из собственного тела, как из самолета. Черкасов поднял отяжелевшие, как после бессонной ночи, веки. - Будете мне сухари носить?

- Не буду. Перестаньте, Валерий Михалыч. Я понимаю, что сейчас у вас шок, и вы не в состоянии адекватно мыслить. Пройдет, поверьте. Вы обезопасите себя. Но это не значит, что вы сбежите и будете сидеть, сложа руки. Вы не крыса. И в том, в чем вас обвиняют, не виновны.

- Как сказать... - снова выдавил из себя болезненную ухмылку Валерий и тут же потеряв ее невидяще уставился в угол.

Юрий Витальевич откинулся на спинку кресла, постучал костяшками по подлокотнику. Этот стук отдался громовыми раскатами по черепу Черкасова, он поморщился.

- Не виновны в убийстве, - подчеркнул адвокат. - И похищения вы не совершали. Остальное на вашей совести, но не имеет ничего общего с уголовным делом, которым вам угрожают. Если делу завтра дадут ход, всё тоже случится не так быстро. Во-первых, должны организовать, чтобы тело девушки обнаружили, и обставить так, чтобы выглядело правдоподобно. На трупе же не будет таблички: «меня убил тот-то и тот-то» с телефоном и домашним адресом.

Валерий запустил пятерню в волосы и стянул, чуть ли выдирая их с корнем. Ртом глотнул воздуха, задыхаясь от представленной воображением картины. Но Морфин не заметил этого или не захотел замечать. Он вытянул трубочкой пухлые губы и, причмокнув, продолжил уверенно, словно читал по бумажке заготовленную заранее речь:

- Во-вторых, бюрократию в полиции еще никто не отменял. Чтобы у них всё шло гладко, необходимо соблюсти процессуальные формальности. Поэтому мы имеем маленький зазор по времени. Но ждать нечего, я бы порекомендовал вам собираться и ехать прямо сейчас. В тот же Лондон. У вас же виза открыта. Потом, из-за границы вы направите в Следственный комитет заявление о незаконных действиях против вас. Электронная подпись у вас оформлена по всем правилам. Еще направим жалобу о преследовании вас сотрудниками правоохранительных органов в Управление собственной безопасности. И это уже не замять.

Валерий молчал.

- Расследование, конечно, займет много времени. Даже не несколько месяцев. Но если об уголовном преследовании станет известно СМИ...

- Акции обвалятся, - равнодушно вставил Черкасов. - Потеряем долю рынка. И продажи... И, если эта долбанная партия подделки всплывет, мне как владельцу впаяют мошенничество.

- Так и есть. Я понимаю, что компания - ваше детище, но разумнее было бы ее продать прямо сейчас, пока всё тихо. Более того, у вас не гладко с таможенными пошлинами. Если у Шиманского есть поддержка в верхах, а всё на это указывает, начнут копать в ту сторону.