Мультяшка (СИ) - Романова Наталия - Страница 43

— Мирослава, — обратился Аркадий Львович. — У тебя есть родственники, кроме дедушки, а то мы всё о себе, да о себе.

Марина Львовна шикнула на мужа, зыркнула осуждающе, потом Максим качнул головой, тут же подхватив беседу матери в попытке увести разговор в сторону.

— Есть… — Мира задумалась, вопрос её не огорчил, несмотря на то, что ей редко задавали что-то такое. — Есть. Мы не общаемся и почему-то никогда не общались. Когда я была маленькой, никогда не интересовалась другими родными, кроме тех, кого знала, позже спросила дедушку, он ответил, что мне не стоит думать о них. Я так и сделала, — Мира улыбнулась. — Родители мамы умерли, когда она была молодой, как я сейчас, наверное, не уверена точно. Бабушка с папиной стороны тоже умерла, папа совсем маленьких был, это был несчастный случай, хотя до сих пор многие считают, что всё было подстроено. И вот у моей бабушки, покойной жены дедушки, есть сестра, это точно. Про остальных я не знаю, думаю, кто-то есть, не может быть, чтобы не было, но я никогда ни о ком не слышала. Случайно увидела фотографии сестры бабушки, вот тогда Целестина мне рассказала о ней. Ну, а другие, когда получили часть своего наследства от дяди и тёти, больше не появлялись никогда в жизни, во всяком случае, я их не видела, может, они общаются с дедушкой, но не со мной.

— Бедная девочка, — Аркадий Львович сочувственно кивнул.

— Что вы, — Мира улыбнулась. — Я очень богатая, очень, на самом деле, я даже не знаю, сколько у меня денег, знаю, что много. Много? — этот вопрос она задала Максиму, тот с интересом слушал всё, что рассказывала Мира. — Всем всегда занимался дедушка, а теперь Максим, — вскользь пояснила для Аркадия Львовича.

— Много, — утвердительно кивнул Максим. — Денег у тебя точно больше, чем родственников.

— Вот. Никакая я не бедная. — Мира подняла фужер с белым вином, будто сказала до этого поздравительный тост самой себе. Как не поздравить такую удачливую девушку, денег много, стопроцентная гарантия баснословного состояния и отсутствие претендентов на семейный капитал.

— Конечно, — Марина Львовна кивнула и улыбнулась, успев пнуть мужа по ноге под столом, тот сконфуженно уставился в тарелку и с преувеличенным интересом разглядывал салат из морепродуктов.

По мнению Миры, вечер удался, что удивляло. Она считала, что домашние посиделки не в её вкусе, а от общения с родителями Максима Мира получила странное удовольствие.

Марина Львовна проводила молодожёнов до дверей квартиры, а Аркадий Львович спустился на улицу, под сомнительным предлогом — проверить, поставил ли он машину на сигнализацию, на самом деле — стрельнуть сигарету у сына.

— Ты же бросил, — по-доброму пожурил Максим и протянул початую пачку отцу.

— Я смотрю, ты тоже бросаешь, — ответил Аркадий Львович, отошёл подальше от невестки и только тогда прикурил.

Максим встал рядом с отцом и тоже затянулся, сначала спросив, не возражает ли Мирослава, она не имела возражений. Не её дело, каким образом фиктивный муж портит себе здоровье, она не собирается жить с ним всю жизнь. Или собирается? Мира посмотрела на Максима рядом с отцом. На первый взгляд Максим был похож на маму, но сейчас, рядом с отцом, становилось видно родство. Рост, осанка, жесты, улыбка, даже морщины у глаз, у Аркадия Львовича естественно заметней, но уже можно точно сказать, как будет выглядеть Максим через тридцать лет. Мире понравилось, она была не против видеть такое лицо рядом с собой через тридцать долгих лет.

Интересно, какой будет сама Мира через столько лет?.. Ей даже не на кого посмотреть, чтобы представить. Только дедушка, а на него Мирославе не хотелось быть похожей никогда в жизни.

Рядом стояла машина охраны, один из охранников топтался на улице, Мира вздохнула, но быстро утешилась тем, что Игнат поклялся, что камеры в квартире Максима не включают, когда жильцы дома. Точно так же, как и в квартире Мирославы, в домиках для гостей или в личных апартаментах поместья. При этом всё равно наличие круглосуточного наблюдения нервировало. Мира всегда знала, что к ней приставлена охрана, но мелькание перед глазами мордоворотов Игната выводило из себя. Она даже пожаловалась Сергею Петровичу, будто он мог что-то изменить, он сочувственно погладил Миру по плечам и сказал: «Ты всё понимаешь, детка». Мира понимала… и помнила. Но нервничать не могла перестать.

— Поехали? — Максим подошёл, от него пахло парфюмом, морозом и табаком, алкоголь он игнорировал, сославший на то, что за рулём. — Чего топчешься на холоде? Машина открыта. Замёрзла? — тыльной рукой ладони дотронулся до щёки Миры, как проверил температуру, провёл костяшками пальцев по лицу, очерчивая овал. Мира вздрогнула от интимности грубоватого жеста.

— Воздухом дышу.

— А давай на каникулы рванём куда-нибудь? — неожиданно предложил Максим. — Где можно подышать воздухом. Вдвоём, только ты и я, и те ребятки, конечно, — усмехаясь, показал на машину охраны.

Мирослава уставилась на Максима. Он шутит? «Только ты и я», словно они влюблённая парочка или семейная.

— А давай! — губы сами растянулись в улыбке, Мира не сдержалась от колкости. — Может ты, наконец, решишься исполнить супружеский долг!

— Внезапно, — засмеялся, глядя на Миру.

Было не похоже, что слова Мирославы обидели или задели Максима, он очень редко позволял себе повысить голос, как бы ни старалась Мира, ни ершилась и ни дерзила, Максим только улыбался, иногда улыбку сменял отстранённый взгляд, он скользил по девушке, оценивая и анализируя, от этого мороз пробирал по спине.

В это время дверь со стороны Миры открыл Аркадий Львович, чтобы попрощаться с Мирославой. Извинившись за своё любопытство, он протянул руку сыну, а потом обнял Миру. Та замерла, как всегда при прикосновениях посторонних людей, и вдруг подумала, что никогда не испытывала ничего подобного в объятьях Максима. Иногда его прикосновения волновали или возбуждали, иногда были приятными, а чаще… тёплыми, родными, домашними. Мира покосилась на Максима, вздрогнула.

— Меня пугают перемены твоего настроения, — Максим сосредоточенно смотрел на дорогу, Мира на него.

На руки, свободно лежавшие на руле, он придерживал его только пальцами левой руки, правая расслабленно лежала на рулевом колесе, Максим время от времени перебирал пальцами, отбивая ритм в такт звучащей музыки. На часы, мелькающие из-под манжеты рубашки. На профиль и на причёску, всё ещё актуальную в этом сезоне «британку».

— Ты говорил про каникулы, — напомнила. — Бали? Куба? Бора-Бора?

— Что ты там не видела? — пренебрежительно фыркнул Максим. — Ты на лыжах катаешься?

— Горных? Естественно, — утвердительно кивнула Мира, она не знала девушки в своём окружении, которая не могла хотя бы стоять на горных лыжах и не освоила бы подъёмник. — Но лучше сноуборд.

— О! Отлично, тоже сноуборд уважаю. Значит, решено, едем катать. Числа второго и рванём, а можем даже раньше, хоть завтра.

— Хорошо, — Мира немного растерялась от такого напора, но отказываться не спешила.

Швейцария. Сыр, шоколад, обжигающий губы глинтвейн и апфельвайн вечерами. Звенящий воздух. Ощущение свободы. Перевоплощение. Почти перерождение.

— Что? — Мира решила, что ей послышалось. Максим назвал курорт рядом с поместьем дедушки.

— Эй, там отличные склоны! — тут же возразил Максим на молчаливый и категорический отказ. — И отличные отели, за парочку ручаюсь лично, — игриво подмигнул. — Почему нет, Мультяшка, соглашайся, это отличная идея, к тому же, у нас ещё не было свадебного путешествия и медового месяца, это даже как-то символично, отправиться именно туда, — Максим красноречиво посмотрел на Миру. — Только ты. Только я. Только мы вдвоём.

Мира вздохнула, она не считала эту идею отличной, совсем, но медленно кивнула, соглашаясь, и тут губы сами собой расплылись в ехидной улыбке. Смерила мужа таким же взглядом и произнесла.

— У нас даже брачной ночи не было, вообще-то.

— Я ещё не решил, что это уместно.

— А почему решаешь ты?