Крипты Терры: Прогнивший Трон - Райт Крис - Страница 62

— Теперь я могу рассказывать дальше, дознаватель, — мрачно говорил Лерментов. — Когда-то это был человек. Мужчина или женщина? Теперь сложно сказать. Его превратили в это чудище, которое твой ассасин назвал ксенотипом «эльдар-бета», подтипом «гротеск». И они рыщут в темноте наших тоннелей повсюду. Ищешь тех, кто устраивал «кровавые ритуалы»? Вот они. Убивают, кого хотят. И никто не может с ними справиться — они быстрые, прекрасно видят в темноте и сильнее, чем огрины. Настоящий кошмар.

И Спиноза была с ним согласна. Гротеск по-прежнему пытался броситься на них, натягивая цепи, пытаясь выдернуть их из крепежей в стене и царапая каменный пол когтями. Из-под нижнего края маски, скрывавшей лицо твари, свисали струйки густой слюны. Лерментов вернул рычаг в изначальное положение, и толстая дверь медленно, с глухим рокотом закрылась. Спиноза молчала. В мозгу одна за другой проносились мысли, она была в полном смятении.

— Вот с чем мы сражаемся, — сказал предводитель повстанцев. — Вот почему люди приходят под наши знамена. Они ищут у нас спасения, зная, что произойдет, если они останутся в одиночестве. И сейчас страх стал еще сильнее, потому что нам стало известно, откуда эти гротески взялись. Поэтому, когда в следующий раз увидишь последствия кровавой бойни, найдешь разорванные тела и залитые кровью коридоры, подумай. Мы не причина этого безумия, а жертвы. — Он снова приблизился, и в этот раз в его глазах читалась мрачная решимость. — Так что да, мы стремимся завладеть оружием и организовать отряды. А когда вы ловите кого-то из нас — лжем и скрываем правду даже под ножом, потому что каждый знает, что, если мы не будем едины, надежды не останется ни у кого.

Спиноза пыталась сопоставить новую информацию со старыми данными. Судя по тому, что говорил Кроул, «Радамант» разгрузился двадцать дней назад.

— Когда эти… твари появились? — спросила она.

— Не знаю, — пожал плечами Лерментов. — Мы работаем уже много месяцев, планировали использовать свой шанс во время фестиваля. Однако все изменилось. Недели три, наверное, — с тех пор, как мы обнаружили первую жертву. Не больше. Но ситуация быстро ухудшается. Это — единственное существо, которое нам удалось поймать, и мы заплатили десятками жизней. Количество гротесков быстро растет, и справиться с ними скоро будет невозможно.

— Вы должны были сообщить об этом.

— Властям, что ли? — хмыкнул Лерментов. — Первый, кто попытался бы это сделать, был бы объявлен лжецом и ксенолюбом. А потом его семья бы тихонько исчезла. Ты ведь не понимаешь, да? У людей здесь три главных кошмара — чудовища, другие люди и вы.

Спиноза припомнила, что Кроул говорил что-то похожее.

— Но я тебя не убил, — продолжил Лерментов. — Видишь, даже после всего того горя, что вы нам принесли, я решил попробовать еще раз. Мы знаем, где их делают. Сегодня мы пойдем туда и выжжем все дотла. Многие погибнут. — Он смотрел Спинозе прямо в глаза. — Проще всего было бы убить тебя. Многие из моих последователей просили меня сделать это сразу, чтобы за тобой не пришли другие. Ты убила многих из нас, Люче Спиноза, и ничего удивительного в том, что они испытывают к тебе ненависть. Так почему я их не послушал? — Он вновь пожал плечами. — Потому что я не питаю иллюзий насчет нашего врага. Нам понадобится каждый клинок, и шансы все равно будут невысоки. Я не могу избавиться от мысли, что Он предопределил нашу сегодняшнюю встречу. Теперь, после того как ты увидела эту тварь, дознаватель, ты можешь догадаться, какой выбор я тебе предложу. Можешь умереть здесь и сейчас или выполнить свой долг и помочь нам.

Спиноза внимательно всмотрелась в его лицо. Он был абсолютно серьезен. Лерментов вытащил из-под одежды цепочку с тяжелым ключом на ней и покачал перед лицом Спинозы, подталкивая этим к принятию решения.

Всё ее существо выступало против договора. Этот человек — еретик — вызывал в ней почти такое же отвращение, как существо в клетке. Он был лжецом и повстанцем, чье самолюбие не давало ему понять, на сколь разрушительный путь он ступил. Он в полной мере заслужил самое суровое наказание, так же как и все те, кто прислушался к его ядовитым словам.

Но Кроул гонялся за этими тварями. Они были здесь, под древними шпилями, ползали во тьме, тогда как орды беспечных паломников маршировали по улицам ко Дворцу. Этих тварей привезли на «Радаманте», и если удастся найти их гнездо, то там будут и ответы на вопросы, которые мучили инквизитора.

— А другим, — спросила она, — Хазад, Хегайну, ты тоже предоставил такой же выбор?

— Ты их командир. Они послушаются твоего приказа.

— Я не одобряю и не собираюсь забывать ничего из того, что ты сделал.

— Да, это было бы слишком хорошо, чтобы на такое рассчитывать, — устало улыбнулся Лерментов.

Она с трудом заставила себя посмотреть Ложному Ангелу в глаза. Ее гордость, тренировки, разум — все говорило ей, что перед ней — враг. Но на кону сейчас стояло нечто большее.

— Я помогу, но только ради уничтожения этих тварей, — пообещала Спиноза.

— Поклянись на Святом Троне! — с серьезным лицом потребовал Лерментов. — Я знаю, что эти клятвы важны для вас. И ты произнесешь ее прежде, чем я развяжу тебя.

Спиноза едва смогла сдержать улыбку. Клятвы и обещания не имеют никакого значения. Этому она научилась еще у Тура. Но если так Лерментов будет больше уверен в своей безопасности, то ничего страшного в такой клятве нет.

— Если ты так хочешь, — кивнула она, — просто скажи, что ты хочешь услышать.

Глава двадцать первая

Наврадаран не разговаривал с Кроулом по пути. Они сели на транспорт, который вывез их из Внешнего Дворца через воздушное пространство, на удивление свободное от летательных аппаратов. Здания здесь были древнее, чем где-либо, облицованные настоящим камнем, добытым из глубин Старой Земли. Для возведения арок и многоярусных колоннад строители использовали в те времена искусно обработанные гранит, мрамор, известняк и песчаник. Здания производили столь же сильное впечатление, здесь чувствовалась вложенная в них душа художника. Это были первые пробы пера архитектурных стилей, которые потом начали применять по всей Галактике: готические башенки, резные украшения в форме черепов, мрачные статуи закутанных в мантии ангелов с мечами, стоящими на вечной страже. Некоторые из этих зданий считались старыми уже тогда, когда Император впервые отдал приказ отправиться к звездам. Теперь же они превратились в реликты, окаменелости древних времен, нити, связывающие человечество с эпохами былых свершений.

И если Внешний Дворец полнился жарой и шумом, то Внутренний отличало сонное спокойствие. Здесь тоже были толпы, но они по большей части состояли из высокопоставленных слуг Императора, а не пришельцев из других миров, и, сознавая свою ответственность, двигались с достоинством и в почти полной тишине. Со всех сторон поднимались башни и колокольни, соединенные мостами и эстакадами. Сеть транспортных магистралей была столь густой, что наземные уровни Дворца оказались погружены в вечный тенистый сумрак. Вырезанные на каждом фронтоне изображения двуглавого орла выглядели скорее мрачно, чем торжественно. Статуи рыдали слезами из лишайника, спускавшимися по каменным щекам из пустых, раскрошившихся от времени глазниц.