Не единственная (СИ) - Миленина Лидия - Страница 29

Ей льстила его дружба и его интерес… Молодой, красивый, сильный мужчина. Принц. И она зачем-то нужна ему… От этого она начинала самой себе казаться более значимой, не такой никчемной…

Рядом с ним она забывала и о побеге, который… который был уже не за горами.

Теперь у них в саду работала целая артель молодых плотников. А среди них — Садди. Аньис подходила поболтать, некоторых она знала с прежних времени. И словно невзначай отходила с Садди в сторону, чтобы обсудить планируемое. После этого подельники Садди понимающе хлопали его по плечу — мол, ничего не попишешь, невесту ты потерял… Только и остается, что редкие встречи…

День был назначен, все решено. Но чем ближе был день побега, тем страшнее, тревожнее и больнее ей становилось. Она вдруг поняла, что… никогда больше не увидит родных, Маршу, Кьясу и Аббу. Эдора. И, что еще хуже, они не увидят ее. А она ведь нужна им! Сьирри будет плакать и спрашивать, где сестра… А сестра уплыла куда-то, в неизвестность… А Марша родит ребенка, только вот Аньис так и не узнает, кто родился — мальчик или девочка, как назвали… И он никогда не залезет на колени тете Аньис.

А если их поймают, то Садди казнят, отрубят голову, как тому парню, что сорвал пуари с наложницы господина Тальи на центральной площади. Думать об этом было совсем невыносимо. Может ли она рисковать жизнью Садди ради своей свободы?

А еще господин Рональд… Как плохо она хочет поступить с ним! Предать его! Он был так добр, столько сделал для нее… Аньис становилось горько и тяжело от накатывающих сомнений! Но она умела чувствовать других людей. И, утирая слезы по вечерам, снова и снова пыталась понять, что когда она исчезнет… что ощутит господин Рональд? Ей хотелось, чтобы чувство потери захлестнуло его, чтобы он попытался ее найти, пришел за ней, где бы она ни была. Только вот Садди чтобы не тронул… Но все будет не так. Великодушный господин Эль почувствует лишь легкую, неуловимую потерю, добродушно усмехнется и… займется делами, быстро забыв о неудавшейся наложнице. Аньис задыхалась от горя, понимая это, сглатывала слезы и утыкалась лицом в подушку.

Отказаться? Остаться здесь? Но она обещала Садди. Да и что ее ждет… Все то же невнимание господина, годы одиночества в неизвестном статусе. Жалко бросать учебу и красивую благополучную жизнь, но так будет лучше. А родные и друзья забудут ее. Ведь родители смогли пойти на то, чтобы продать свою дочь. Значит, это возможно.

За два дня до побега Эдор отправился по делам, а ей стало совсем одиноко и страшно. Только влюбленный взгляд Садди, работавшего в саду, поддерживал в ней решимость и не давал сдаться. Он будет ей хорошим мужем, думала Аньис, а она ему — хорошей женой. Она все сделает для него, ему-то она нужна. Если понадобится — погибнет вместо него, ее жизнь так мало значит…

В день побега Аньис не училась. Съездила к родным и Марше. Сидела, играла с братьями, разговаривала с подругой, отрешенная, поглощенная невыразимым, заставляющим душу рыдать, чувством расставания. Вечером приняла ванну. Больше никаких ванн: они с Садди будут жить бедно и тяжело на новом месте… Обняла удивленных Кьясу с Аббой, прежде чем отпустить на ночь. И стала ждать Садди.

Пока ждала, собрала в узелок те драгоценности, что хотела взять с собой на продажу — господин Эль не расстроится, его не интересуют такие мелочи, как женские безделушки и она сама… Взяла с собой одно пуари. То, персиковое, в котором она впервые предстала перед господином Рональдом и его гостями. С ним она не могла расстаться. Да и продать можно, если что.

И села на стул. Неизбежность накрыла ее, даже слез уже не было.

А в назначенный час в дверь постучали три раза, как договорились они с Садди. Он должен был сказать подельникам, что уходит пораньше, выйти за пределы сада, обрызгать одежду эликсиром для отвода глаз, вернуться, отсидеться, пока рабочие не уйдут и дом не затихнет. И незаметно для всех прийти за ней.

Аньис на негнущихся ногах подошла к двери, отперла ее. За дверью никого не было.

— Аньис, это я, — услышала она знакомый голос и тут же увидела Садди. Он вбежал в комнату и запер дверь. — Нужно заговорить с человеком, чтобы он тебя увидел. Ты видишь меня сейчас?

— Да, — кивнула Аньис. Как работает эликсир, она знала, просто растерялась вначале. Происходящее казалось ей нереальным, невозможным, словно мир вдруг перевернулся с ног на голову. А Садди трясло.

— Ты не представляешь себе, как это страшно! — быстро сказал он. — Я шел по вашим коридорам, встречал слуг… И мне все время казалось, что кто-нибудь сейчас меня заметит… Но нет! Старик продал честный эликсир! Ты собралась?! Переодевайся, нам нужно спешить! Эликсир действует от силы три часа, за это время мы должны выбраться за пределы города!

Садди положил на столик связку с простыми бедняцкими вещами, купленными для нее. Ведь у Аньис теперь была только дорогая одежда. Она с сомнением посмотрела на вещи, потом на Садди.

— Садди, послушай! — сказала она, пытаясь сдержать неожиданно запросившиеся слезы. — Я… Я не уверена, что мы правильно поступаем… Ведь если нас поймают — тебя точно казнят! Я не могу так подставить тебя! И господин Эль… он ведь хочет мне добра! Он нанял учителей, он захотел, чтобы я получила образование, он…

Садди передернуло, он резко развернулся к ней, схватил за плечи и потряс.

— Аньис, прошу тебя! Ты хочешь сдаться сейчас?! Когда мы все решили? А как же я? Пойми… — он с мольбой посмотрел ей в лицо, так и не отпуская. — Подумай, что ждет тебя здесь?! Ты не нужна тут! Кем ты будешь? А я… я буду хорошим мужем… И никогда не обижу тебя, — Садди резко притянул к себе и прижал к груди ее голову, нервно зарылся рукой в волосы. Аньис ощутила, что его по-прежнему трясет.

— Садди, да… прости меня… — прошептала она. Нельзя идти на попятный сейчас, нельзя так поступить с Садди! К тому же он прав… Она ощутила, что Садди коснулся губами ее волос и разжал руки.

— Пойдем скорее! — он нервно передернул плечами и начал сбрасывать на пол вещи, лежавшие на столике у зеркала. Почему-то, видя, как ее косметика и шкатулки, в которых еще совсем недавно лежали украшения, летят на пол, Аньис стало особенно больно. Нужно было переодеться, опрыскать себя эликсиром… Но она так и стояла, глядя, как Садди создает в комнате беспорядок. Как он опрокинул стул, порвал платье… Чтобы имитировать, будто он ворвался, ограбил ее и забрал силой…

— Ну что же ты, Аньис! — с упреком сказал Садди. — Нужно спешить!

Аньис сглотнула очередной приступ слез и медленно начала развязывать узелок с одеждой. Садди подошел к ней, посмотрел на ее дрожащие руки.

— Давай я помогу… — впрочем, его руки дрожали не меньше.

В этот момент вдруг скрипнул замок на запертой двери, она открылась, и в комнату вошел господин Эль. Высокий, спокойный, в черном костюме с серебром. Запер за собой дверь, и, ни слова не говоря, встал перед ними. Невероятный, сногсшибательный комок чувств закрутился в Аньис. Леденящий кровь страх: что сейчас будет. Неожиданная радость. И удивительное, нежданное… облегчение.

Садди в недоумении смотрел на высокого человека напротив, тот — на него, и эликсир явно был ему не помехой. А ведь Садди еще никогда не видел господина Эль, подумалось Аньис. Не видел, какой тот величественный, уверенный в себе, сколько в нем силы и мудрости… В этот момент Садди показался ей растерянным маленьким цыпленком, пытающимся расправить крылышки перед тигром.

— Господин Рональд, — тихо сказала она. Ей хотелось кинуться ему в ноги и умолять о пощаде. Но что-то подсказывало, что нужно удержаться, устоять. — Пожалуйста! Не трогайте Садди! Он не сделал ничего плохого! Это все я!

Она с мольбой посмотрела в лицо господину Рональду. Привычного тепла, что она ощущала в его взгляде, не было. Он просто изучающее смотрел на нее. Снова повисло молчание.

— Поэтому вы разбросали вещи по комнате, без всякого умысла, — вдруг усмехнулся он и подошел ближе. Садди сделал шаг вперед и закрыл собой Аньис, а господин Рональд опять усмехнулся и поднял руку останавливающим жестом.