Леди Малфой (ЛП) - "cherrypie3601" - Страница 81

— Мне нужна услуга, — без лишних предисловий сказала она.

Через две тарелки куриного пирога, поднос крекеров и упаковку брауни Гермиона закончила объяснять Кассиусу, что ей от него требовалось. Пока невысокая пухленькая официантка собирала пустые тарелки с их стола, он размышлял над просьбой девушки, не скрывая любопытства.

— Когда я сказал, что мы остались должны друг другу, я не совсем это имел в виду, — наконец произнёс Кассиус.

Гермиона лукаво улыбнулась.

— Обещаю, ты тоже получишь свою выгоду, если согласишься помочь, — заверила она.

Кассиус ещё раз обдумал предложение, не решаясь дать окончательный ответ.

— И что такого ты можешь мне дать, чего у меня ещё нет?

— Обещаю, это будет стоить того, — убеждала Гермиона. — Просто встреть меня завтра здесь же в семь.

Она поднесла чашку к губам и допила остатки чая. Кассиус медленно кивнул.

— Ты же помнишь, что я ненавижу выполнять примитивные задания.

— Помню, — согласилась Гермиона. — Но я очень ценю твою помощь.

— Мне не нужно, чтобы ты меня ценила, — отозвался Кассиус. — Мне нужно, чтобы ты меня боялась.

— Ах, ну да, я боюсь тебя, разумеется, — кивнула Гермиона без тени страха в голосе, вытягивая правую ладонь перед собой. — Смотри, уже вся дрожу!

Кассиус слегка сузил глаза, мгновенно замечая следы от ожогов на её руке и цепко хватая девушку за запястье. Он придвинулся ближе, внимательно изучая поражённый участок кожи. Гермиона чувствовала тёплое прикосновение его пальцев, стараясь понять, почему вид ожогов заставил Кассиуса внезапно измениться в лице.

— Они выглядят не так плохо, — заметил он. — По сравнению с моими.

— Они давно затянулись, к тому же меня спасли до того, как воздействие пламени стало максимальным.

Официантка вновь подплыла к их столику, забрала опустевшие чашки и оставила на столе маленький поднос с чеком.

— Тебя спас Драко? — уточнил Кассиус.

Гермиона опустила взгляд в пол.

— Да, — ответила она после короткой паузы.

Больше не задавая вопросов, Кассиус запустил руку в карман и, вытащив несколько галеонов, положил деньги на поднос. Они оба встали из-за стола и направились к выходу. За окном давно опустились сумерки, и большая часть студентов уже успела покинуть уютное заведение. Оказавшись на улице, Гермиона вздрогнула от холодного порыва ветра и потеплее закуталась в пальто.

Они с Кассиусом молча вышли на тротуар, освещённый яркими оранжевыми фонарями. Находиться в Хогсмиде в тёмное время суток было удовольствием весьма сомнительным, учитывая множество тёмных углов и бродивших по улицам подозрительных элементов. Когда они добрались до вокзала, Гермиона повернулась к Кассиусу и задала вопрос, который не давал ей покоя весь день:

— Ты ещё живёшь в поместье?

— Нет, — ответил он. — Я уехал сразу после нашей встречи в Южной башне.

Волна облегчения захлестнула Гермиону, но Кассиус добавил:

— Но, насколько мне известно, отец и его люди всё ещё там.

Минутная радость мгновенно исчезла с лица Гермионы.

— Я не знаю, когда они планируют уехать, — сказал Кассиус, отвечая на невысказанный вопрос. — Отец любит злоупотреблять гостеприимством, тем более сейчас он, скорее всего, снимает стресс очередными убийствами.

Эти слова заставили Гермиону заволноваться, но она всё же нашла в себе силы, чтобы кивнуть, и уже развернулась к камину, располагавшемуся на вокзале.

— Значит, до завтра? — спросила она на прощание.

— Увидимся в семь, — согласился Кассиус.

*

Примерно через час после ухода Гермионы Кассиус всё ещё оставался в тёмном углу улицы, не беспокоясь о холоде и мрачной атмосфере, окружавшей здание вокзала. Он уселся на ближайшую скамейку и запрокинул голову, вглядываясь в ночное звёздное небо.

Гермиона Грейнджер оказалась… весьма занимательным экземпляром. Она была грязнокровкой, девушкой, убившей его мать и желавшей свести счёты с его отцом. Кассиус отдавал себе полный отчёт в том, почему не волновался за Лестрейнджа — судьба отца никогда его особенно не волновала. Грубый невежественный мужчина, чьи действия всегда подчинялись жажде славы и наживы, просто не мог заставить Кассиуса искренне о нём заботиться. Что до его матери, она попадала в ту же категорию. Беллатрикс любила не его самого, а то, что он символизировал — продолжение славного чистокровного рода. И какая-то горькая ирония заключалась в том, что Кассиус сделал всё, чтобы родители им гордились. Он достиг всего, чего от него ожидали, и даже больше.

Да, он прекрасно это понимал.

Но была ещё Грейнджер — невысокая встрёпанная грязнокровка, которая попросила его о помощи. Он не собирался убивать её: ему никогда и не хотелось этого делать, а теперь подобный расклад был отброшен окончательно. Она смогла заинтересовать его так, как не получалось ещё ни у кого. Кассиуса безмерно привлекало то, как она ставила своё любопытство и желание докопаться до истины превыше всего, даже, как выяснилось, собственной безопасности.

Он вновь вернулся мыслями к её недавней просьбе и поднялся со скамейки, чётко понимая, что завтра обязательно вернётся в поместье, чтобы выполнить обещание. Кассиус улыбнулся собственным мыслям. Что ж, по крайней мере, теперь ему не придётся скучать.

*

Гермиона осторожно открыла входную дверь и переступила порог. Часы показывали почти полдесятого, и дом встретил её полной тишиной. Чувствуя себя немного неловко, Гермиона поднялась по лестнице и зашла в одну из спален, дверь в которую была открыта, освещая себе путь палочкой. Комната оказалась почти пустой, не считая односпальную кровать, деревянный комод и пустую портретную раму на стене.

Драко крепко спал, но по тому, как тяжело вздымалась его грудь при каждом вдохе, Гермиона могла точно сказать, что антидот быстро прекращал своё действие. Она поспешно подошла к кровати и склонилась над Драко, которого била мелкая дрожь. Осветив палочкой его лицо, она заметила испарину, выступившую у него на лбу, и нездоровый румянец на щеках.

— Драко, — испуганно произнесла Гермиона. — Драко, просыпайся.

Она дотронулась ладонью до его щеки, надеясь, что прикосновение её прохладных пальцев вызовет какую-то реакцию, но жар, исходивший от его тела, заставил её мгновенно отдёрнуть руку в изумлении.

— Драко, — уже гораздо громче позвала она. — Ты меня слышишь?

Ни один мускул на его лице не дрогнул, и Гермиона поняла, что он вновь впал в уже знакомое ей забытье. Без промедлений она выбежала из комнаты, быстро спустилась вниз по лестнице и, открыв свою сумку, начала судорожно перебирать содержимое в поисках антидота для Адского пламени. Портреты вокруг неё обменивались раздражённым бормотанием, но Гермиона уже отбросила сумку в сторону и бросилась назад в спальню с лекарством в руке.

Она оставила дверь открытой, чтобы свет из коридора добавил освещения в комнате, и склонилась над кроватью, зубами вырывая пробку из пузырька и прижимая её к обескровленным губам Драко. Как и несколько предыдущих раз, первый глоток был самым трудным: тело Малфоя отвергало противоядие, и оно двумя тонкими струйками стекало по углам его рта.

Гермиона вновь прижала ладонь к лицу Драко, используя большой палец, чтобы аккуратно приоткрыть его рот и зафиксировать в этом состоянии, насильно заливая в него зелье. В этот раз ему пришлось проглотить жидкость.

— Драко? — снова позвала Гермиона. — Открой глаза.

Она продолжала поить его из пузырька, левой рукой схватив запястье Драко, чтобы контролировать пульс, который всё ещё был гораздо выше нормы, указывая на то, что зелье пока не успело подействовать.

Напряжённая тишина, как показалось Гермионе, растянулась на часы, пока Драко наконец не перестал дрожать, его пульс хоть и довольно медленно, но всё же пришёл в норму. Он отчаянно цеплялся за жизнь из последних сил. Мгновение спустя он закашлялся, и напряжение в его теле сошло на нет, а веки совсем чуть-чуть приоткрылись.

Гермиона выдохнула с облегчением и достала из кармана прихваченный из сумки кусок бинта, чтобы вытереть остатки зелья с подбородка Драко. Она не пыталась с ним заговорить. Во время предыдущих рецидивов ему требовалось как минимум несколько часов, чтобы прийти в себя, во время которых, как полагала Гермиона, его организм собирался с силами и восстанавливался. Но это внезапное пробуждение значило, что Малфою понадобится несколько минут, чтобы вернуться в сознание и понять, где он находится.