Леди Малфой (ЛП) - "cherrypie3601" - Страница 80

Ну, вроде всё) Всем приятного чтения и замечательного дня.

Превозмогая боль, Драко с трудом открыл тяжёлую дверь в одну из комнат на верхнем этаже. Она оказалась весьма мрачной, не в последнюю очередь из-за серо-коричневых стен и низкого потолка, с которого свисала сломанная люстра. На дальней от входа стене висел огромный гобелен с девизом семьи Блэков: «Чистота крови навек». Он подошёл к ближайшему окну и выглянул на безлюдную улицу.

Драко сходил с ума от волнения. Он даже не знал, сколько времени назад Гермиона ушла — потерял счёт после первых двух часов. Её не было большую часть дня, и Малфой впадал в панику при одной мысли, что с ней могло что-то случиться. Несколько раз он собирался отправиться на её поиски, но у самого порога останавливал себя: он понятия не имел, куда она отправилась, а бродить по Лондону — лишний раз привлекать к себе шпионов Лестрейнджа, которые сдадут любого за пару лишних галеонов. К тому же Драко постоянно уговаривал себя, что Гермиона вернётся с минуты на минуту, но она всё не возвращалась.

— Ты же мальчик Цисси, верно?

Драко подскочил от неожиданности и резко обернулся, встречаясь лицом к лицу с волшебником, изображённым на картине, который с большим любопытством его изучал. Мужчина на портрете был очень молодым — моложе, чем сам Драко, — но с длинными тёмными волосами и проницательными чёрными глазами.

Малфой подозрительно прищурился, но ответил на вопрос осторожным кивком.

— Да, — вместо него сказал портрет. — Я слышал, что у неё родился сын от этого… Как там его зовут? Люсьен?

— Люциус, — поправил Драко. — Люциус Малфой.

Парень на портрете кивнул.

— А тебя как зовут?

— Драко, — коротко ответил он, всё ещё не зная, можно ли доверять парню на картине.

Тот усмехнулся, заставив Драко вскинуть бровь и поинтересоваться:

— Что?

— Хорошее имя, — пожал парень плечами. — Очень подходящее. «Змея» с древнегреческого — скверное существо, которое способно причинить гораздо больше вреда, чем кажется на первый взгляд.

Драко только сейчас обратил внимание, что портрет мага был единственным в этой комнате, все остальные висели в гостиной или на стенах в коридоре. Он подошёл чуть ближе, чтобы разобрать надпись на табличке под рамой, и с удивлением увидел, что имя было стёрто: кто-то очень постарался, чтобы выцарапать его с таблички.

— Работа моего братца, — пояснил портрет, заметив любопытство в глазах Драко. — Стёр моё имя в приступе гнева и назвал меня дураком.

— А как тебя зовут? — спросил Драко.

— Регулус Блэк, — нехотя отозвался парень, словно имя причиняло ему физическую боль. — Вижу, ты обо мне слышал, — добавил он с усмешкой, заметив понимающее выражение на лице Малфоя.

— Ты был Пожирателем, — сказал Драко. — А Сириус Блэк был твоим братом.

— Всё верно, — согласился Регулус.

— И ты очень рано умер, — добавил Малфой.

— Через полтора года после того, как был написан этот портрет, — кивнул Блэк, после чего задумался и добавил: — Я рад, что ты зашёл. Мне редко удаётся с кем-то поговорить: мои предки не в восторге от того, что я предал Тёмного Лорда.

Драко ничего не ответил и инстинктивно в очередной раз выглянул в окно. Гермиона так и не вернулась, и у него не было никакого настроения тратить время на разговоры с одиноким портретом. Всё та же непривычно безлюдная улица простиралась за окном, окружённая неприветливыми каменными стенами домов, и как же Драко желал увидеть фигуру, спешащую к дому, или получить хоть какие-то известия о том, что Гермиона жива и здорова.

— Грязнокровка ещё не вернулась? — прервал его размышления Регулус.

Малфой мгновенно перевёл взгляд на портрет.

— Не называй её так, — коротко бросил он, с трудом сдерживая гнев. — Иначе я поступлю менее благородно, чем Поттер.

— Так ты у нас теперь добрый малый? — хитро улыбнулся Регулус. — О да, я вижу это у тебя в глазах. То же самое, что я таил в себе годами.

— И что ты видишь?

— Страх, — задумчиво ответил Блэк. — Страх провала.

Драко криво усмехнулся.

— Я уже провалился, — сказал он. — И я всё потерял. У меня не осталось страха.

Регулус накрутил на палец прядь волос и покачал головой.

— Нет, ты ещё боишься. Возможно, тебе страшно потерять то, что у тебя пока осталось. Уж не грязнокровка ли?

При звуке этого слова Драко выхватил палочку и приставил её к лицу Регулуса, остановившись в паре дюймов от холста.

— Я могу сделать с тобой всё что угодно, — предупредил он. — И с удовольствием этим воспользуюсь.

— Я уже мёртв, — с лёгкой грустью отозвался Регулус, никак не реагируя на направленную ему в лицо палочку. — И мы с тобой гораздо более похожи, чем мне поначалу показалось.

Драко ничего не ответил, ожидая продолжения, и оно тут же последовало:

— Я делал то, что требовала моя семья… и даже больше. Я стал Пожирателем, следовал приказам Тёмного Лорда с религиозной преданностью, и я позволил ему властвовать надо мной: над моим телом, сознанием и душой…

— Но? — негромко спросил Драко, зная, что история не закончена.

— Но я слишком увяз во всём этом. Я не потерял никого в прямом смысле слова, но я себя изолировал. Позволял себе только определённые действия, заводил разговор только с определёнными людьми в определённое время, и это сводило меня с ума. Я не видел ничего дальше своего носа, слепо следовал за «величайшим тёмным магом» современности, — он горько усмехнулся. — А потом я вдруг понял, во что вляпался.

Каждое слово резонировало в душе Драко, заставляя его в очередной раз переживать последствия собственных решений и ошибок, которые начались ещё в школе и продолжились после её окончания. Не в силах больше слушать Регулуса, он отвернулся и начал делать то, что всегда неизменно приводило к ещё большим страданиям: он начал копаться в себе. Драко подумал о Гермионе, внезапно отчётливо осознавая, что может больше никогда её не увидеть. Она вполне могла вернуться к Поттеру или к себе на работу, в больницу Святого Мунго. Или с такой же вероятностью Лестрейндж мог… Нет, даже мысль об этом была Драко невыносима. Однако единственным способом заглушить боль о сломанном прошлом, настоящем и будущем были воспоминания о ней. Прошло уже так много времени с тех пор, как он последний раз пытался воскресить в памяти её ускользающие черты, с тех пор, как он видел её во сне. И сегодня он собирался вернуться мыслями к ней в надежде на то, что снова будет счастлив.

*

— Ты не перестаёшь меня удивлять, — сказал парень, улыбаясь и придерживая дверь, чтобы Гермиона могла пройти в паб.

— И чем же? — уточнила она.

— Ну, я никогда не говорил, что собираюсь предать идеалы Пожирателей, даже признался, что моими решениями руководили исключительно эгоистические порывы, и несмотря на это ты пожелала со мной встретиться.

— Кто бы говорил о непредсказуемости, — в тон ему ответила Гермиона. — Ты меня ещё не убил, хотя возможностей у тебя было предостаточно.

— Принимается, — с усмешкой кивнул Кассиус, кладя ладонь Гермионе на спину и проводя её к одному из только что освободившихся столиков у стены. — Закажем поесть?

Хотя изначально она планировала короткую встречу, Гермиона вдруг поняла, что действительно очень голодна. Она согласно кивнула и окинула взглядом паб, переполненный студентами, которые весело проводили выходные. Окончательно убедившись в том, что придётся здесь задержаться, Гермиона перекинула пальто через спинку стула и устроилась поудобнее. Кассиус не отрывал от неё внимательного изучающего взгляда, проделав то же самое со своим тёмно-синим плащом.

Почти сразу к их столику подплыл поднос с ароматным мятным чаем и неподвижно завис, пока Кассиус снял с него две чашки, ставя одну перед Гермионой и делая глоток из второй.

— И чем же обязан такому удовольствию? — спросил он, опуская бокал с чаем на стол.

Инстинктивно Гермиона хотела было пожаловаться на Драко, который страдал от жалости к себе и был слишком поглощён барахтаньем в сожалениях и чувстве вины, чтобы заниматься настоящими проблемами. Но это не казалось такой уж хорошей идеей.