Без права на жизнь (СИ) - Рейн Роман - Страница 34

Раненый инопланетянин незаметно отполз за спину Овальда и бессильно рухнул. Человек стоял между двумя аборигенами с ощущением того, что он стал свидетелем чужих семейных разборок, а, как известно, свидетели долго не живут… Вторая рептилия вплотную подошла к человеку и остановилась, оценивающе разглядывая маленького противника. Видимо, габариты Овальда не произвели должного впечатления, потому что ящер хищно раскрыл пасть и, обнажив верхний ряд кривых зубов, заорал ему прямо в лицо, обдав гнилостным запахом.

Бежать было бесполезно, Овальд это понял, едва он только увидел, с какой скоростью удирала от обидчика первая раненая особь, а от этого здорового громилы ему точно было не скрыться. Поэтому, не придумав ничего лучше, он ляпнул:

— Спокойно, спокойно приятель. Не нужно злиться. Я не дантист и брекетов для твоей «голливудской улыбки» у меня нет.

— Хаджемузард! — пробасил верзила, глядя сверху вниз на человека.

— Конечно, конечно. С тобой сложно поспорить, приятель! Умеешь же убедить, чертяка. Все, уже ухожу, — примирительно подняв руки вверх, сказал Овальд и начал медленно пятится назад.

Отступление было недолгим. Через пару шагов Овальд уперся спиной в лежащего позади него раненого ящера. Нечаянно он наступил на какую-то конечность, от чего монстр тихо заскулил.

— Хара буна вест! — объявил ящер, грозно подняв над головой деревянный меч, и издал воинственный клич, глядя в небо.

Овальд понял, что совершил глупую ошибку, когда начал пятиться спиной. Он не отошел в сторону, а вплотную подошел к раненой добыче, продемонстрировав тем самым, что это принадлежит ему.

Конечно же, он прихватил с собой плазменный пистолет, но было подозрение, что в данный момент он ему никак не поможет. Это все равно, что в упор стрелять в медведя — даже если выстрел будет удачным, медведь все равно в предсмертном прыжке успеет переломать тебе все кости и свернуть шею.

Огромная рептилия отступила пару шагов назад и ринулась на человека, словно грузовой поезд, мчащийся по путям, вот только характерного стука колес не было слышно, а вместо него был яростный хрип взбесившегося инопланетянина.

Когда градус накала эмоций доходил до предела — Овальд всегда начинал улыбаться. Эта необъяснимая, глупая, неосознанная реакция зачастую вводила соперников в заблуждение, поскольку они начинали думать, что он расслаблен. Иногда, на соперников неконтролируемый приступ ярости, что тоже являлось дополнительным бонусом для Овальда. Ярость ослепляет и затуманивает рассудок.

Сейчас он молча улыбался и смотрел в маленькие, яростные глазки соперника. Овальд никогда не отличался выдающимися физическими данными, но зато обладал незаурядной реакцией. Решив не убегать и не уходить в сторону, он совершил совершенно безумный поступок в данной ситуации — побежал навстречу смерти.

Монстр на какой-то миг опешил. Он не ожидал наступления от щуплой фигурки человека. Воспользовавшись секундным замешательством, Овальд, вытянувшись в струнку, проскользил по траве между лап ящера и ухватился за его толстый, упругий хвост. Обхватив его руками и ногами, он намертво прилип к нему. Вертясь, как собака, бегающая за своим хвостом и клацая зубами, гигант пытался достать человека. Но все эти попытки были бесполезны — его хвост был малоподвижен, а мощные, мускулистые руки были коротки для того, что бы достать до кончика хвоста. Даже длинный деревянный меч был ему не помощником в этом деле.

От бешеного вращения рептилии по кругу, Овальд чувствовал себя, словно в центрифуге. Кто бы мог предположить, что устойчивость к сверхперегрузкам пригодится ему именно в такой ситуации? Центробежная сила изматывала его. Руки начали ослабевать, даже под действием экзоскелета, который помогал ему держаться мертвой хваткой. Медленно он соскальзывал к самому кончику хвоста, отпустив который, даже призрачные шансы на спасение улетучивались.

Раздался неприятный, чавкающий звук и, даже с закрытыми глазами, Овальд почувствовал, как он, вращаясь, словно брошенный бумеранг, полетел в сторону.

Падение завершилось хлестким ударом спиной о стоящее позади дерево. Если бы не защитный костюм, то, наверняка, Овальд сломал бы себе позвоночник, но все обошлось, судя по самочувствию, только синяками.

Голова жутко кружилась, но он смог найти в себе силы открыть глаза и быстро вскочить на ноги, едва не потеряв равновесие.

Поверженный враг лежал неподалеку от него и не двигался, чего нельзя было сказать о его хвосте, который судорожно бился в стороне от хозяина.

Вторая раненая ящерица стояла напротив Овальда и с любопытством смотрела на него. Не мешкая ни секунды, человек схватил с земли отвалившийся хвост и, используя его, как полу-хлыст или полу-дубинку, принял оборонительную стойку.

Оторванная конечность продолжала извиваться, вырываясь из рук и экзоскелет предательски начал усиливать амплитуду движения рук.

Со стороны могло показаться, будто Овальд, яростно размахивая импровизированным хлыстом, яростно защищается от врага. Но на самом деле, это хвост размахивал человеком, а экзоскелет ассистировал ему, не давая разжать пальцы.

Ящер пару минут внимательно наблюдал за представлением, а затем, приблизившись вплотную, выхватил хвост из рук человека и брезгливо отшвырнул в сторону.

Выбившийся из сил Овальд, исподлобья посмотрел на врага, и вновь нехорошо улыбнулся.

И тут случилось неожиданное: вместо того, что бы разорвать на куски или просто втоптать в пыль маленького человечка, гигант неспешно поднял с земли маленькую морскую раковину кремового цвета и заботливо пристроил ее в щель между кривыми, ужасными зубами. Держа раковину двумя пальцами, как кокетливо курящий уголовник, гигант сделал глубокий вдох, от чего его, и без того могучая грудь, увеличилась чуть ли не вдвое, и выдохнул в ракушку.

Раздался совершенно нелепый звук, очень похожий на гудок, в который принято дудеть на детских праздниках.

— Не слишком ли ты рано трубишь в свой победный горн, гадина? — спросил Овальд, ловким движением выудив из набедренного кармана плазменный пистолет.

Ящер подул в раковину еще пару раз, затем, вопросительно глядя на человека, приложил ее к своему левому слуховому отверстию и прислушался.

— Парень, ты что, совсем дебил? — спросил Овальд и беззлобно улыбнулся.

Гигант снова вставил раковину в свой покосившийся забор из зубов и продолжил дуть.

— Приятель, я, конечно, понимаю, что ты замечательный музыкант и все такое. Тут дело в самом инструменте: твой кларнет слишком хреновый даже для начинающих виртуозов. Да, кстати, и репертуар у тебя тоже не очень… Я люблю что-нибудь более ритмичное и захватывающее, — засмеялся Овальд.

Рептилия пристально посмотрела на человека, и Овальд успел уже подумать, что совершил очередную ошибку, оскорбив этого творческого инопланетянина. Но, все вроде бы обошлось. Ящер поднял с земли двумя пальцами еще одну ракушку и бережно, аристократично оттопырив мизинчик на своей шестипалой ручище, протянул ее человеку.

Овальд опасливо принял подношение и нерешительно замер.

В фантастических фильмах или книжных романах главному герою, только что прибывшему на неизвестную планету, всегда приходится сражаться со страшными чудовищами, решать судьбы целых галактик, в крайнем случае, главному герою приходится осваивать новейшие, сверхперемудреные технологии развитых цивилизаций. В фантазиях авторов всегда все эпично и красиво. В действительности же, Овальду, попав на неизвестную планету, предстоит дудеть в ракушку дуэтом с умственно отсталой ящерицей, сидя в поле возле трупа другой рептилии. Никакой романтики… Рядом валялся все еще дергающийся оторванный хвост, который до сих пор все никак не мог угомониться, и он никак не украшал общую ситуацию.

— Хаджисулун! — строго пробасил ящер, указывая на только что подаренный презент, который Овальд неуверенно вертел в руках.

— Кажется, я только сейчас начинаю догадываться, за что тебя хотел убить тот громила… — заворчал Овальд, очищая раковину от грязи. — У него оказался исключительный слух, верно?