Без права на жизнь (СИ) - Рейн Роман - Страница 28

Крепко зажав в дрожащей руке нож, Овальд медленно ходил по столовой и осматривал предметы. Все было в норме, все предметы стояли на своих местах и ничего лишнего он не наблюдал.

Проходя мимо аппарата для фильтрации воды, Овальд остановился. С фильтром было все в порядке, ничего особенного. Появилось ощущение, что на него снова кто-то смотрел. Овальд взглянул на стену, чуть повыше фильтра, и увидел портрет какого-то гладко выбритого мужчины, который смотрел на него блестящими, живыми, смеющимися глазами. Никогда раньше Овальд не замечал эту картину. На всякий случай, Овальд внимательно осмотрел все стены в поисках второго такого же портрета, но ничего подобного не обнаружил.

Казалось бы, что раз картина была в единичном экземпляре — значит, она была тут всегда, просто раньше он ее не замечал. Мужчина, изображенный на портрете, продолжал сверлить смеющимся взглядом.

Робко отвернувшись от портрета, Овальд почувствовал на своей спине взгляд. Резко обернувшись, Овальд со всей силы ударил ножом в жуткий портрет. Нож легко разбил защитное стекло и проткнул бумажное изображение мужчины, но уткнувшись в металлическую стену, он согнулся и отскочил в сторону. Раздвинув ногой лежащие на полу осколки, пилот обнаружил, что это была вовсе не картина, а обычная трехмерная фотография и, судя по маленькой надписи в уголке, это было фото какого-то выдающегося профессора училища.

За спиной что-то звонко стукнулось о пол, а затем тихо зашуршало за его спиной. Он резко развернулся, забыв о том, что он босой и мог легко пораниться об осколки стекла. Из столовой резво укатывалась изготовленная из каленого стекла, обычная, цилиндрической формы солонка.

— Стой! Я же тебя все равно поймаю и все дырочки зубочистками позатыкаю! Стой! — кричал бегущий следом за солонкой Овальд.

Она катилась гораздо быстрее, чем он бежал. Поэтому, быстро потеряв ее из виду, Овальд продолжил преследование по белому порошковому следу, который она оставляла за собой.

След обрывался возле входа в капитанскую каюту.

Капитан корабля неспешно зашел в свою комнату и присел на край кровати.

— Кевин, закрыть все шлюзы и не открывать их до моего распоряжения.

— Ладно, — буркнул бортовой компьютер из динамика встроенного в потолок.

— Не ладно, а выполняю, тупая ты железяка — сказал Овальд, доставая из прикроватной тумбочки плазменный пистолет.

— Сам такой — огрызнулся Кевин, но команду капитана корабля все же исполнил незамедлительно.

На этот раз предмет-близнец был слишком очевиден. На стене перед Овальдом висело два совершенно одинаковых круглых зеркала.

Сидя на кровати в закрытой каюте, Овальд неспешно снял пистолет с предохранителя. Можно было легко разбить оба зеркала, но он решил продолжить играть в предположенную непонятно кем игру «найди отличие».

Всматриваясь в оба своих изображения, он вспомнил об одном прочитанном давным-давно рассказе классика, где главная героиня любила подолгу смотреться на свое отражение в зеркале. Закончилась эта история тем, что отражение протянуло к ней руки и затянуло девушку в зеркало, поменявшись с ней местами. Отражение подолгу издевалось над своей хозяйкой, заставляя повторять движения…

Вспомнив эту историю, Овальд немного приободрился, поскольку он понял, что не сошел с ума. Было ясно, что если бы он свихнулся, то мозг подсказал ему эту галлюцинацию и теперь он уже смотрел из зеркала, а не на него.

Первое, на что он обратил внимание — это была пыль на верхнем торце зеркала. По идее, на новом предмете не должно быть пыли, но оба предмета были покрыты идентичным слоем комнатной пыли. Они были абсолютно одинаковы! Даже едва заметные жирные отпечатки пальцев совпадали.

Овальду было некуда спешить, поэтому он долго смотрел то на одно, то на другое зеркало. Очень долго.

— Ну, вот и все. Я выиграл — объявил Овальд, направив пистолет на правое зеркало. — Ты забыл, что фирменная надпись на моей куртке не должна быть читаемой в отражении, она должна быть перевернута.

Каюту осветила яркая вспышка выстрела. Зеркало звонко треснуло и осыпалось на пол. Через пару секунд осколки превратились в какие-то ртутные шарики и начали стекаться в небольшую лужицу.

Овальд встал с кровати и, направив пистолет на пол, внимательно наблюдал, как переливающаяся лужица начала превращаться в деревянную музыкальную шкатулку.

Глядя на эту вполне настоящую шкатулку, Овальд боролся с соблазном открыть ее. Она манила… Она ждала…

Поняв, что чем дольше он на нее смотрит, тем меньше шансов у него устоять перед соблазном открыть шкатулку, он снова выстрелил.

Машинально прищурившись, чтобы деревянные осколки от разлетевшейся шкатулки не попали в глаза, Овальд увидел, как на полу снова появилась переливающаяся лужица. Немного подрожав, она начала приподниматься над полом.

Через мгновение с пола на Овальда смотрел маленький ртутный человечек. Фигура у него была сделана, как у традиционного в Европе имбирного пряника. Короткие ручки и ножки лишенные пальцев, плоское тельце и совершенно круглая голова с глазами-шариками и дырочкой-ртом.

Причудливый ртутный лилипут, широко улыбаясь, смотрел снизу вверх на человека.

— Ты кто такой? — спросил ошарашенный Овальд и, не глядя, сел обратно на кровать, едва не промахнувшись.

— Ланденг. — ответил человечек, нелепо шамкая ртом. Было очевидно, что общался он без помощи дыхательных путей, а несинхронная с издаваемыми звуками артикуляция рта была не более, чем имитация человеческой речи.

— Это имя такое?

— Нет. Это название моей расы. А имени у меня нет. Любое имя придает индивидуальность и отрешенность от социума, что является позором для нас, ланденгов. — нравоучительно поведал инопланетянин.

— Очень приятно. А я человек. Меня зовут Овальд. Уж извини, но родители заставили меня носить это имя. Я не хотел этого, даже в паспортном столе просил, чтобы мне в документах везде прочерки поставили, — шутливо ляпнул Овальд, пытаясь разрядить напряженную обстановку.

Возникла неловкая пауза. Овальд заметил, как инопланетянин внимательно следит за каждым его вздохом и движением. На правах гостеприимного хозяина, для того что бы хоть как то заполнить паузу, пилот сказал:

— Ну что, ландрепут… Э-э-э, или как там тебя? Теперь моя очередь прятаться, а твоя искать?

Овальд прекрасно осознавал, что он являлся наихудшим вариантом из всех людей, для проведения первого в истории человечества знакомства с инопланетной расой.

— Я не ландрипут, а ланденг. Попрошу вас впредь более уважительно относиться ко мне и моей расе — возмутился ртутный карлик, не в такт с речью, раскрывая рот.

— Не обижайся, я просто разнервничался немного, вот и несу всякую ересь. Не каждый же день увидишь бегающего инопланетного лилипута у себя на корабле.

— Вижу, что вы никак не угомонитесь. Для нас, ланденгов, антропометрические признаки не имеют значение, мы можем принимать любые формы, поэтому нас невозможно оскорбить насмешками про низкий рост и внешность в целом, но я понимаю, что вы все же хотите меня оскорбить этим.

— А ты не думал, что войдя без спроса в мое жилище, тем самым ты оскорбляешь меня? А? — перешел в наступление возмущенный Овальд.

— Мне все равно.

— Вот как, тебе все равно? Сначала ты пугал меня моей же харей… э-э-э, то есть я хотел сказать моим лицом, потом бегал от меня, приняв форму моего башмака, рассыпал соль по всем коридорам, из-за тебя мне пришлось даже разбить зеркало, а это, кстати говоря, очень плохая примета для людей! И теперь я должен тебя уважать? — выпалил Овальд, и направил пистолет на инопланетянина.

— Мне все равно. Кстати, советую убрать от меня пистолет для вашей же безопасности. Если вы выстрелите в меня, то все равно не убьете, зато я смогу скопировать молекулярную формулу плазменного луча и убить ею вас, — заложив руки за спину и расхаживая взад-вперед наставительно, как глупому ребенку, объяснил Ланденг.

Овальд посмотрел на пистолет, несколько секунд повертел его в руках и снова направил его на инопланетянина.