Без права на жизнь (СИ) - Рейн Роман - Страница 25

И тут его словно молния ударила в голову:

— Что с Верденом?!

Вместо ответа было молчание.

— Тварь, я тебя спрашиваю, что с ним?!

Овальд вскочил и снял с глаз пропитанные кровью тампоны. Он находился в какой-то комнате, которая была очень похожа на капитанскую каюту. Не вдаваясь в подробности интерьера, он быстро выскочил в коридор и пробежал вперед.

Место первого пилота пустовало. На месте второго пилота Овальд с облегчением увидел затылок сидящего на своем месте Вердена.

«Слава Богу, жив.» — облегченно возликовал Овальд и, подойдя ближе, радостно опустил руки на костлявые плечи старика.– «Стоп! Если даже я отключился от таких высоких перегрузок, как же мог их пережить Верден?»

Он обошел кресло и присел на корточки.

Все лицо Вердена было усеяно красно-синей сеткой лопнувших капилляров. Возле носа, ушей и рта были полу-засохшие сгустки крови.

— Верден! — закричал Овальд, заглядывая старику в единственно уцелевший глаз. Вместо второго зияла дыра, наполовину прикрытая раздутым веком. — Ты слышишь меня?! Верден!

Старик с трудом сфокусировал единственный уцелевший глаз на Овальде и мучительно улыбнулся.

— Мы взлетели, Ови? — тихо спросил Верден и из его рта выскользнул черный сгусток.

— Что? Да… Кажется, что да…

— А Землю… Землю видно?

Овальд оглянулся и посмотрел на лобовое защитное стекло. Несмотря на трудности в старте, они действительно были в открытом космосе, плавно дрейфуя в пространстве с отключенным двигателем. Обшарив мутным взглядом все в округе, Овальд не увидел Землю. Кругом было великое множество безликих и не отличающихся друг от друга астероидов, которые опоясывали огромное светило. Это была звезда «Ригель», состоящая из трех гравитационно-связанных частей.

Расстраивать умирающего друга он не хотел. Овальд вспомнил, как Верден рассказывал о том, что единственной оставшейся у него мечтой было увидеть Землю из космоса. Жизнь сложилась так, что это стало непостижимой задачей для этого человека. Генетически изуродовать тело для полетов — пожалуйста, идти на кровавое месиво, именуемое войной — пожалуйста, возить пьяных туристов на курорты — пожалуйста, а вот боевому пилоту увидеть Землю — просто недопустимо.

— Землю видно, — соврал он.

— А какая она, Ови? — тихо прошелестел старик.

— Она… Она красивая и очень маленькая. — опустив глаза в пол, ответил Овальд.

— Маленькая… — едва слышно повторил Верден. — Спасибо, Ови.

Овальд осторожно взял старика на руки и поднес к стеклу. Лица обоих тускло освещались легким лазоревым светом, исходящим от «Ригеля».

Сколько времени он так простоял — Овальд не знал. Может быть минуту, а может быть и целую жизнь. Держать на руках тело Вердена было не тяжело, даже не смотря на то, что мышцы были забиты молочной кислотой из-за перенесенной сверх перегрузки. Гораздо тяжелее было перенести то, как сердце в груди медленно и горько поедает само себя.

— Что будем делать с телом? — неожиданно послышался голос Кевина.

Услышав это, Овальд только сейчас понял, что Вердена больше нет. Было лишь его безжизненное тело, которое он держал на руках. Не меняя позы, Овальд продолжил держать Вердена на руках, и слегка раскачиваясь, монотонно мычал словно глухонемой.

— Ты убил его, — процедил сквозь зубы пришедший в себя Овальд. — Сначала этот безобразный джамп, а потом ты просто бросил его здесь, не оказав медицинской помощи.

— Мы оба убили его, и ты это понимаешь не хуже меня — беспощадно ответил Кевин и Овальд даже не стал спорить с этим фактом. — Знаешь, почему потребовался второй резкий джамп?

— Нет.

— Думаю, что это будет тебе интересно услышать. Все дело в том, что с Земли в нас летел самонаводящийся снаряд системы М-1546. Нам пришлось обгонять снаряд, пока он не потерял наш след. Кто его выпустил — я не знаю. И что-то мне подсказывает, что виноват был в этом ты.

Овальд аккуратно положил тело Вердена в кресло и подошел вплотную к визуальной голограмме Кевина.

— Хочешь сказать, что это я ее выпустил?

— Нет, конечно. Но мне кажется, что человек, выпустивший ее, ничего не имел против меня или профессора Вердена. Ему была нужна именно твоя смерть.

Овальд понимал, что этот чертов компьютер был прав. Это сделали «истинные», сомнений не было. Поменяться местами с каким-нибудь военным, имеющим доступ к ракетам, не было для них проблемой. «Истинные» не сумели мирно договориться с ним, потом не смогли мирно нейтрализовать его уже в нашем мире. И они решились пойти на крайние меры. Что касается медицинской помощи — то оказывать ее профессору не было смысла. Разрыв внутренних органов и необратимые поражения головного мозга.

— Первым делом, спасать нужно того, кого можно спасти. Скажу начистоту, если бы у меня был выбор, я бы спас его, а не тебя. Он уважаемый человек, а ты… ты просто проходимец, с расцарапанной мордой и плохими манерами, который как утопающий схватился за Вердена как за спасательный круг. Чем ближе к спасению был ты, тем глубже утопал он.

— Кто ты? — глядя в голограммные глаза Кевина, спросил Овальд. — Откуда ты все это знаешь?

— Я — компьютер. Высший разум. Не бойся, мне не дано читать чужие мысли. Просто собираю информацию из увиденного и анализирую ее.

— Понятно. Слушай, железяка, нужно что-то делать с телом. Не знаю, как-то похоронить по-человечески, что ли.

***

Овальд приложил лоб к прохладному стеклу круглого иллюминатора. От его горячего дыхания стекло моментально запотело. Собираясь в маленькие капли, скопившаяся влага начала стекать на пол.

Он молча наблюдал, как в бескрайнем пространстве тьмы, медленно плыло в невесомости тело Вердена. Седые, давно не стриженые волосы старика плавно качало, словно он плыл по волнам. Пиджак, с потертыми рукавами и пятнами мела, был теперь слишком велик для его сухой, сутулой фигурки. На его оголенном запястье потеряно мигал через бледную кожу слабый свет. Это был тревожный сигнал чипа. Этот незримый поводок потерял связь со спутником, который жадно обшаривал Землю и следил за всеми людьми. Теперь Верден навечно вычеркнут из всех баз данных, и на его детей не будет приписан его финансовый долг. Вердена, как и не было никогда.

— Улети подальше от этого мира, — говорил Овальд сам с собой, глядя на уплывающее тело Вердена. — Теперь ты свободен и никто не запретит тебе летать. Пилоты бывшими не бывают, старина. Ты не испугался смерти, но что самое главное, ты не испугался и жизни. Я сделаю все возможное, что бы все это было не зря. Прощай.

Овальд оторвал взгляд от иллюминатора и пошел по длинному коридору, который вел в капитанскую рубку.

Глава 6

ГЛАВА 6. ЛАНДЕНГ

Полет в межгалактическом пространстве психологически сложное занятие. Это романтики, которые знаю, что никогда в жизни не полетят, могут петь дифирамбы, писать фантастические романы, в которых описываются невероятно увлекательные приключения. В действительности, все обстоит совсем не так.

Самое сложное в этом деле — это борьба с самим собой. А еще сложнее осознавать, что в этой борьбе нет шансов победить, ты можешь только сдаться и проиграть.

Первые недели полета проходят вполне спокойно. Интересно наблюдать, сидя в капитанской рубке, за проносящимися мимо планетами, метеоритами и, сплетенными из несколько частей звездами, хаотично разбросанными в темной пустоте. Овальд много раз пытался приблизиться к ним, чтобы найти планету хоть немного пригодную для человека, но все попытки были неудачными. Планеты были или раскалены ближайшими звездами, либо были слишком холодными настолько, что даже на подлете корабль замерзал и начинал вращаться вокруг орбиты безвольной кучей железа. В таких случаях приходилось несколько часов в экстренном режиме гонять двигатели вхолостую, а затем, рискуя взорваться из-за резкого перепада температур, медленно отползать куда подальше.

Только теперь Овальд понял, почему практически для всех дальних экспедиций готовились группы людей, а не одиночки. Причем, главным критерием для отбора всегда было успешное прохождение именно психоделического теста, а уж потом рассматривалось физическое состояние пилота. При сдаче выпускных экзаменов, Овальд легко прошел все психоделические тесты, только сейчас понимая, что их разрабатывали полнейшие идиоты.