Магистериум морум (ЛП) - Бэд Кристиан - Страница 38

Понятно, что выжили бы создания Ада и на подножном корму, но Сатана оказался дальновидным правителем. Он и сам был охоч до нежных паров, оседающих из Серединных земель.

Таким образом, на текущий момент дело обстояло так: люди размножались относительно привольно, не считая безобразий отдельных полуразумных адских тварей, которым даже иногда ставили на вид, но управлять землёй никто уже, в общем-то, и не рвался. Не было у трёх последних правителей Первого круга Ада интереса руководить смертными.

За пятьсот лет вся система контакта пришла в расстройство. Бумаги потерялись, свидетели разбежались. Потому старый опытный бес Пакрополюс и молоденькая бывшая супруга правителя Тиллит едва отыскали Магическое зеркало в заросшем пылью зале, пол которого был усыпан железяками да шипастыми костями гурглов, сваленными здесь, наверное, для устрашения мягкотелых.

Пакрополюс, обрадованный, что нашлось нужное место, и требуется всего лишь возопить и найти виноватых (а вопить и искать виноватых он умел исключительно хорошо), сел в массивное кресло, стоящее напротив грязного стеклянного овала, приосанился и торжественно изрёк:

— Низкие твари! Вы нарушили законы!..

— …коны-коны-коны… — ответило Пакрополюсу эхо.

Более же не произошло ничего.

— Явитесь же пред моими очами! — гаркнул Пакрополюс, подавился от усердия слюной и закашлялся.

— Может, надо его протереть сначала? — робко предположила Тиллит и ткнула пальцем в пыльное стекло.

Пакрополюс хмыкнул, но не стал мешать женщине делать глупости. Длинная жизнь убедила его, что занятие это — самое бессмысленное из возможных.

Тиллит прошептала заклинание мокрой тряпки, потом заклинание сухой тряпки… (Ей пока трудно было творить магию без слов.) Критически посмотрелась в заискрившуюся поверхность, но не увидела себя во весь рост, а ведь зеркало должно было вместить её целиком, такое оно было огромное.

Тогда демоница материализовала тряпку и сама прошлась по углам, где пыль сумела укрыться от заклятий.

— Ну? — нетерпеливо спросил Пакрополюс.

Был он седоват, осанист, и у людей, одетый соответственно, мог бы сойти за адвоката. Но лицом не вышел, оттого и накопил ума. Смазливый демон, как и любой симпатичный земной парень, тоже глуповат, и вообще не сумел бы отыскать в лабиринтах под тронным залом эту заброшенную комнату для контактов с людьми.

Тиллит с удовлетворением оглядела себя в зеркале всю, от коротких кудряшек до маленьких ножек, и отошла в сторонку. На всякий случай на линии возможных неприятностей лучше оставлять мужчин.

— Низкие твари! Вы нарушили за… — начал опять Пакрополюс, но тут же осёкся, не дожидаясь эха.

Да, зеркало прекрасно отражало теперь его лицо, но больше-то оно ничего не отражало!

— Ну, пожалуйста, заработай? — прошептала Тиллит.

Зеркало не отреагировало и на это.

Тогда Тиллит обошла невоспитанное стекло с тыла и возмущённо взвизгнула: спереди-то было гладко, а сзади торчали металлические шары, прутья и шестерёнки!

— Так этот «Глас» не магический?! — взревел Пакрополюс, тоже сунувшись зеркалу в тыл.

— Куда там, — фыркнула демоница, трогая железяки. — Обычная механическая игрушка.

— А у магов тогда что?

— Ну явно не ретрансляторы воли. Мини-зеркала, наверное, вроде медальонов или перстней. На квантовой тяге, я думаю.

— Но как же так вышло?

Тиллит вздохнула, протёрла усилием воли каменный табурет, валявшийся в углу, поставила его взглядом и уселась, устало поджав ноги.

— А какой из старого козла был маг? — грустно спросила она, листая картинки прошлого внутри себя. — Не лучшее, чем из старого осла…

— Но ведь кто-то изобрёл и чинил всю эту дрянь! — Пакрополюс пнул железную машину.

— Проклятый Борн, я думаю. За что-то же его прокляли? Ведь не за людоедство же, как шушукаются чертовки. Что же плохого в людоедстве? Души людей от этого не портятся и всё равно стекают к нам. А вот если Змеедержец проклял Борна за страсть к немагическим вещам, а после помиловал, когда тот изобрёл ему зеркало… Ну, или наоборот… Или это Ослябикус его проклял?

Пакрополюс стоял, открыв рот. Тиллит проявила сейчас просто невероятную для женщины сообразительность. Первым проклял Борна, конечно же, сам Сатана, но ведь и прочие власть имущие проклинали потом инкуба за что-то дополнительно!

Слова Тиллит следовало проигнорировать, как того требовал этикет… Но как это сделать, если для починки зеркала требовалось немедленно найти мастера? А если это и в самом деле был проклятый Борн?!

Пакрополюс пошарил мысленно в Верхнем Аду, отыскивая инкуба, но токи сознания Борна молчали. Старый демон слыхал, что инкуб был весьма умел в сокрытии помыслов… Где же он прячется?

Пакрополюс уставился на демоницу. Та скромно потупила глазки. Тиллит уже усвоила, что лучшее оружие слабой женщины — вовремя прикинуться дурочкой. Спасибо родственникам, научили.

И она старательно изображала недоумение, размышляя, не выторговать ли себе местечко в этой идиотской комиссии по морали? Мужика-то у неё теперь тю-тю, надо учиться выживать самой!

***

Когда Правители меняются, про узников иногда забывают. Забыли и про Борна.

Инкуб не знал, что случилось в Верхнем Аду такого, что Правитель вдруг потерял интерес к пыткам и допросам. Борн блефовал, демонстрируя козлу, как хорошо видит сквозь магические стены.

Потому, обессиленный тяжкими думами, он несколько дней дремал, прислонившись к холодной стене темницы, пока сон его вдруг не потёк видениями.

Сначала внутреннее зрение инкуба растворилось в средоточии огня, которое заменяет демонам жидкости тела и душу, потом поднялось над адскими землями и понесло его в мир людей.

Инкуб увидел, как горы и долины бегут внизу, словно он птицей летит над землёю. Как река выпрастывает свои рукава. Как вырастает посреди реки остров, а на нём — высится колдовская башня…

И как земля содрогается! Это молния ударяет в соломенную фигурку человека, названного Киником. А в пентаграмме башни… Там окончательно гибнет то, что осталось от Аро…

На глазах Борна выступили кровавые слёзы, потекли по щекам, закапали на обнажённую грудь. Демоны не имеют слёзных желёз, но в минуты отчаяния и боли в глазных яблоках лопаются многочисленные капилляры, по которым течёт их огненная кровь.

Борн очнулся и прозрел, что видение не обманывает его. Аро — мёртв. Он, отец, не успел его спасти, не смог сделать ничего.

НИ-ЧЕ-ГО!

Стены темницы отозвались стонущим эхом. «Хвост» сочувственно ткнулся в ладонь Борну, обвился вокруг запястья…

Инкуб сидел недвижно — горе сделало его тело тяжёлым и непослушным.

Локки высунул алый язычок и начал слизывать стекающие по телу сущего горячие капли. Инкуб сначала не замечал осторожных касаний маленькой твари, но «хвост» напился «слёз» и больно ткнулся в ладонь.

Борн опустил глаза и заметил металлический блеск во рту у помеси червяка и змеи. Он вытер кое-как лицо и погладил существо, обвившее его руку.

— Э… Да, тебе же больно, Локки, — прошептал он. — Ты же подавился, бедняга. Ну-ка открой рот… Открой? Что там у тебя?

Борн поймал тварюшку за голову, надавил на подчелюстные мышцы, разжал зубастую пасть и осторожно извлёк… амулет-ключ!

Остатки слёз с шипением высохли на его теле. Он, продолжая поглаживать пальцем голову Локки, встал. Осмотрелся. Примерил ключ к цепи. Задержал дыхание, глядя, как поддаётся тяжёлый замок… Прыжком отскочил в сторону, опасаясь сопутствующего размыканию возвратного заклятья…

Однако ничего особенного не случилось. Лишь цепь упала и осталась лежать в своём углу.

Борн ощупал ошейник — снять его он не мог, но в чём вред ошейника, если нет цепей?

Мрачный лик свободы замаячил перед инкубом, алые цветы отмщения расцвели перед его затуманившимся взором. Вот только сначала нужно было ещё одолеть дверь и решётку из адского дерева.