Божественное вмешательство (СИ) - Красников Валерий "Альтер Эго" - Страница 24

Увидев нас, лучники прижались к кромке деревьев. Осаживаем коней, шагом проходим в проходы между возами.

Ору: "Лучники! К бою!" Вижу изготовленные для стрельбы луки, солнечные блики на наконечниках. "Да поможет нам Юпитер!" Спиной ощущаю близость преследователей. Слышу за собой: "Слагра-а-а-а!" — звук спущенной тетивы, усиленный сотнями стреляющих лучников.

"Уходите в лес!" — пытаюсь докричаться Сколана и его людей.

Оборачиваюсь и вижу бегущих лигуров, темной массой вливающихся на прогалину. Останавливаю Чудо. " Лучники не успеют уйти! Уходят в лес!" — выдыхаю, скачу за дружиной. Рядом Уэн и Хоэль едут. Живые. Это хорошо. Славлю Богов всех, что есть!

Вылетели на прогалину, что уместила всего три сотни. Лигуров тут не видать. Кричу сотнику щитоносцев: "Ариг, уводи людей туда!" — показываю на центр, где кипит сражение.

Машу Сколану, он заметил, подъехал.

— Строй всадников перед телегами, охраняй проход. Услышишь карниксы, бей лигуров везде, где увидишь!

— Понял, бренн, — отвечает и отъезжает к своим людям.

Вокруг меня собирается дружина. Навскидку вроде все живы. Машу рукой, мол, за мной. Возвращаемя назад, к центру. Там идет бой, но лигуры пока даже на телеги взобраться не могут.

Скачем дальше.

На третьей прогалине сражение идет за повозками: сеноны теснят лигуров. Лучники лениво постреливают, целясь наверняка. Щитоносцы за телегами опустили щиты на землю.

Протяжный рев кариниксов доносится от Мельпума. "Молодец, Алаш! Сделал, как договаривались".

С того момента, как затрубили карниксы, сеноны косили мечами и топорами лигуров, как траву. Затем те встали на колени и склонили головы.

Несемся на центральную прогалину, там склонившихся лигуров бьют и щитоносцы, и хастаты.

Ору: "Прекратить!" — напрасно. Вудель поскакал вперед, раздавая направо и налево удары древком копья. За ним другие дружинники. Насилу усмирили обезумевших крестьян.

Слава Богам, мы победили!

Глава 10

Стоим огромным лагерем у закрытых ворот Мельпума. Пленные женщины и дети лигуров теперь живут с воинами — бойями и сенонами. Их мужья и отцы, слава Богам, не все принесены в жертву моими дикими галлами. Большая часть сдавшихся воинов лигуров получили назад оружие и принесли что-то вроде присяги Артогену.

Почему не мне, бренну? Артоген объяснил вполне доходчиво: я пришел не только защитить Мельпум, но и наказать лигуров за угон скота из деревень бойев. То обстоятельство, что скот угоняли инсубры, он упустил. Таковы политические реалии. Спасти разбойников от наказания мог только защитник. "Ведь бренн не хочет прослыть мягкосердечным?" — лукаво улыбаясь, спрашивал Артоген. Вот он и вызвался в защитники, в свою очередь, гарантируя, что под его рукой плененные лигуры будут послушны, как овцы у пастуха.

Приготовившиеся к смерти лигуры с радостью стали под его руку. О последствиях того, что Артоген встал во главе армии, превышающей по численности мою, и думать не хочу.

Менталитет самих лигуров для меня вообще непостижим: ради семей они опустили оружие и проиграли сражение, при этом их семьи тут же стали рабами бойев. Все их богатства перешли к победителям.

Только мои трофеи едва уместились на десяти возах, наполненных глиняной и бронзовой посудой, мешками с золотом в изделиях и монетах Генуи, Карфагена, Этрурии и греческих полисов.

Я щедро оплатил и личные трофеи воинов, выкупив у них двести кольчуг, шлемы и мечи. Мои дружинники второй день пьют в компаниях щитоносцев вино, подыскивая подходящих воинов, хорошо проявивших себя в сражении. Я решил обзавестись собственной маленькой армией, чтобы уменьшить зависимость, хотя бы с точки зрения личной безопасности, от влиятельных вождей галлов вроде Артогена и Хундилы. Хоть с этими двумя и интересы вроде пока общие, да и симпатии определенные имеются.

Алаш и Сколан, получив немалую долю от захваченной добычи, разговаривая со мной, заглядывают в глаза с обожанием. Но это наводит на мысли о том, что случись черная полоса в битвах или отсутствие таковых, и их отношение ко мне может измениться. А ведь если не брать в расчет сенонов, то моя армия — это всадники Сколана и крестьяне Алаша.

После сражения многие из всадников Сколана обращались к Вуделю по всяким пустякам, чтобы выведать, согласится ли, в конце концов, бренн принять их в дружину, если уйдут они от Сколана. Я выводы по этим фактам сделал, но, не желая сейчас портить отношения со Сколаном, приказал Вуделю избегать прямых ответов на подобные вопросы.

Второй день после выигранной нами битвы почти тридцать тысяч человек стоят у Мельпума, а жители оппидума моих посланников даже к воротам не подпускают, обстреливая послов из башенок над ними.

Артоген сразу сказал, что не примут в Мельпуме нового бренна из чужого племени. Сколан с Алашем, обстрелянные инсубрами у ворот, уже предлагали захватить оппидум. Мол, недостойны они моей милости и трусы, коль позволили лигурам грабить себя.

Сегодня утром Артоген намекнул, чтобы решал я поскорее. Что он готов помочь мне стать настоящим бренном, но его ждут важные дела в Иллирии. "Конечно, отхватил армию лигуров и теперь вполне может обойтись без бойев", — с грустью подумал я, выслушав вождя сенонов.

В общем, сел я на Чудо и ускакал в лес. Хотел один побыть, но Хоэль с Уэном увязались следом.

Реликтовые дубы с густой кроной практически не пропускают солнечный свет. От отсутствия света и подлесок не растет. Кое-где, на освещенных пучками солнечных лучей прогалинах, стелется по земле чахлый терновник и кусты шиповника. Безо всяких дорог по этому лесу ехать комфортно.

Вижу стадо лосей, глазам не верю: лось-великан и лосиха с теленком спокойно объедают мох с дерева, не обращая на нас никакого внимания.

Хоэль не выдержал, вогнал стрелу сохатому под лопатку. Он, сделав три огромных прыжка, упал. Лосиха с теленком припустили прочь.

Хотел отругать Хоэля: "Зачем без надобности такого красавца завалил?" — передумал. Теперь можно не торопиться с возвращением. Обед уже есть, а ситуацию у Мельпума лучше обдумывать тут, в тишине леса, чем в шумном лагере.

Компаньоны развели костер и, оставив меня поддерживать огонь, начали обдирать трофей.

Подбрасываю в костер ветки, голова пустая. Хорошо, тихо вокруг, даже птицы не поют. Сидел бы так и наслаждался покоем. Пытаюсь направить мысли в русло проблем, свалившихся на мою голову, задаю себе вопрос: "Если взять Мельпум силой, что будет?".

Слышу ответ: " Сеноны уйдут в Иллирию, мстить, а ты останешься сидеть бренном в Мельпуме, пока не найдется кто-нибудь из инсубров, решивший, что неправильный ты бренн: в походы не ходишь, в торговых делах ничего не понимаешь. Или бойи надумают, что пользы от тебя никакой, а может, напуганные вдруг тем, что инсубры имеют такого удачливого бренна, вознамерятся исправить это обстоятельство".

Вскакиваю, оборачиваюсь — никого рядом нет. Решаю проверить незримого собеседника, спрашиваю:

— И что мне теперь делать?

В ответ тишина. "Если в ближайшее время не предпринять чего-нибудь, действительно, воины мои заскучают, а в Мельпуме вообще надумают невесть что..." — едва подумал, как услышал над головой смешок.

— Ну, так и предприми. Сам к воротам сходи, постучись.

Смотрю вверх. Понятное дело, никого не замечаю. Зато напротив вижу огромного мужика, одетого в тогу со шкурой льва на плечах. Огромная голова зверя вместо шлема на бородаче. Голубые глаза смеются, лицо в глубоких морщинах. В мускулистых руках дубина из обожженного дерева. Он стоит, опираясь на этот дрын и, кажется, весьма доволен, видя, как я потрясен.

— В былые времена Герои обходились без армий, — как ни в чем не бывало, продолжает. — Когда ты, глазом не моргнув, положил на дорогу встречных галлов, о чем ты тогда думал?