Черная бабочка (СИ) - Немиро Людмила Ивановна - Страница 94

— Да… Вы правы… И, Энн, спасибо, спасибо вам огромное, я все сделаю! — в моей голове уже созрел план, потому я слушала женщину немного рассеянно, прикидывая в уме все свои дальнейшие действия.

— Дженни, спасибо, что позвонила, — донесся до меня севший голос Энн, — может быть, я тоже решусь позвонить ему. Он достоин хорошей жизни. Ему нужны верные друзья, Джен. Спасибо.

— Я пытаюсь стать для него этим другом… Энн, еще одна просьба, если вы не против.

— Конечно, все, что угодно.

— Не могли бы вы сбросить мне в Инстаграм фото вашей дочери? Самое качественное, где ее можно хорошо рассмотреть.

— Оу… да… да, без проблем. Давайте номер…

Я не позволяла себе плакать из-за того тона, которым миссис Стайлс рассказывала о Гарри и Джемме, и одно я точно поняла: Гарри зол на мать, но она отнюдь не слабая женщина, она очень сильна духом. Она сможет перебороть себя и позвонить сыну, я верю, что так и будет.

В этот день мне помогали два моих самых надежных друга — Джонни и Хейли. Эти двое по первому моему звонку мигом распределили между собой обязанности. Хейли распечатала фото Джеммы. Джонни отыскал художника. Друзей у Крэйга было просто невероятно много. Это наверняка из-за его неиссякаемого оптимизма.

Однако понервничать все же пришлось, потому что художник немного затянул с работой, но за высланную ему дополнительную плату, спустя три с половиной часа я подъехала на такси к его дому, на каблуках, как неуклюжая курица взбежала на нужный этаж и принялась трезвонить в квартиру парня.

— Тебе кого? — весь обкуренный и пропахший дымом этот горе-художник окинул меня внимательным взглядом. Ну, не совсем внимательным, поскольку он явно перебрал с травкой.

— Я от Джонни…

— А, заваливайся, сейчас притащу твою работу.

Я все же предпочла остаться на лестничной площадке. Переминалась с ноги на ногу, кусала губы, приглаживала распущенные волосы, в сотый раз окидывала себя взглядом, пытаясь представить, какими глазами меня увидит Гарри, когда, наконец, парень вынес огромный портрет. Он его не упаковал, потому что я должна была вначале оценить, и я оценила. Я просто едва не упала от увиденного. Я не знала, что сказать, но преобладающие на портрете фиолетово-сине-сиреневые тона создавали ощущение космоса, вселенной, и глаза девушки на портрете светились еще ярче, чем на фото. У меня пересохло во рту. Клянусь, если Стайлс вышвырнет меня с этим портретом, я заберу его себе, потому что это нечто запредельное.

— А травка тебе на пользу, — сорвалось с моих губ, и парень, хохотнув, бросил: «Не за что», скрылся в своей дымной квартире.

По пути в Бостон мне пришлось заскочить в лавку сувениров, где потрет упаковали в темно-синюю блестящую бумагу и перевязали алой лентой. Дальше было самое сложное и страшное для меня. Я приехала к зданию бизнес-центра и, с трудом удерживая тяжелую картину, совершенно неуверенная в том, что Гарри все еще здесь, пошагала внутрь. Людей было мало, поскольку рабочие часы подошли к концу, было уже около семи вечера. Я надеялась, что Стайлс не уехал.

Секретарша Гарри как раз шагнула в лифт, когда я, наоборот, выходила. Она изумленно приподняла брови, окидывая меня придирчивым взглядом, и спросила:

— Вы к кому, мисс Дэвис?

— Оу… вы меня помните… — начала было я вежливо, но, заметив, как эта женщина враждебно настроена, добавила более сухо: — К мистеру Стайлсу, если позволите.

Она молчала, выйдя за мной в коридор, а я затаила дыхание в ожидании ее ответа. Только бы он не уехал…

— Да, конечно, — ответила, наконец, она, и я откровенно выдохнула, — но у мистера Стайлса еще заседание. Это, вероятно, надолго. Не думаю, что вы дождетесь.

— И не собиралась. Спасибо, — бросила я уже через плечо и пошла к двери кабинета Гарри.

Секретарша Стайлса наверняка буравила мне спину своим цепким взглядом, но я не оборачивалась, а вскоре тихо зажужжали дверцы лифта, и девушка исчезла из приемной. Слава богу. Не хочу свидетелей женского пола. Но еще больше я боюсь тех, кто за этой дверью. Ведь наверняка и Луи… Черт. Во что я ввязываюсь?

Как же колотились мои руки, как же меня всю трясло, как же я боялась упасть, растянуться посреди кабинета Гарри, опозориться перед всеми. Но хуже всего было ожидание его реакции на мой подарок. Я несколько минут стояла под дверью, а когда услышала низкий голос Гарри, внутри все полетело к чертям. Я дико испугалась и собралась было убежать, но, саму себя одернув и не давая шансов к отступлению, я толкнула дверь и, с невероятной силой подхватив портрет, бесцеремонно шагнула вперед. Не видя никого перед собой, я в наступившей тишине подошла к столу Гарри, опустила портрет на пол, выдохнула, растянула губы в улыбке и абсолютно крепким голосом произнесла, одновременно вскидывая глаза на Гарри Стайлса, сидящего в кресле:

— Добрый вечер, и… с днем рождения, Гарри, — и не давая мужчинам опомниться, я почти ласково улыбнулась только Стайлсу, только ему. Никому больше. Ни на кого не взглянула.

Я не понимала, что он думает, но… Господи Иисусе, этот миг стоил того, я клянусь! В глазах Гарри была настоящая магия, притягательность, он был в этот момент совершенно особенным, самым настоящим и искренним. У меня свело мышцы ног, и я едва не грохнулась перед ним на пол, но устояла и, кивнув, осторожно развернулась, говоря на ходу:

— Прошу прощения, господа, продолжайте, — я вышла из кабинета.

И… я побежала, спотыкаясь на каблуках. Тискала на кнопку вызова, как чокнутая, так тискала, что не услышала, как кто-то вышел из кабинета. Рука с татуировкой в виде крестика, легла поверх моей, казалось бы, живущей отдельной жизнью ладони, которой я лупила по несчастной кнопке лифта, а после я обернулась к нему. Гарри, не отводя от моего лица темного и одновременно растерянного взгляда, перехватил мои заледеневшие пальцы, повернул ладонь внутренней стороной вверх и, опуская на нее ключи, проговорил:

— Прошу, Дженни, дождись меня. Подожди меня сегодня. Не надо убегать, хорошо?

Он получил мой кивок, провел большим пальцем по моей скуле и отошел назад. Я таращилась ему в спину, когда он уже направился обратно в кабинет. Его широкие плечи покачивались. Он был невероятно красив в этих узких брюках и белой рубашке с закатанными до локтя рукавами.

Лишь в лифте я опустила глаза на свою ладонь и разжала пальцы. Ключи от его пентхауса. Гарри просил меня не убегать. Он имел в виду то утро, когда я оставила его. Тогда почему он не выходил на связь? Почему не позвонил? Неужели все еще не в его правилах вести себя нормально? Это для Гарри болезненно? Почему?

Я не собиралась убегать. Да, я отправилась в его квартиру. Этот вечер должен был стать особенным. Я все еще колотилась от того, как отреагирует Гарри на портрет Джеммы. Мне было страшно до пересохшего горла. Но я упрямо ехала в Челси, чтобы дождаться Гарри.

То, что он не вернулся домой, я поняла, как только медленно приоткрыла глаза.

Прошлым вечером я просто прилегла на эту кровать, устав от ожидания, и вот — утро. И судя по солнцу, что ярко било в окно, уже не слишком-то ранее утро. Так и есть, на часах половина одиннадцатого.

Я прислушалась. В квартире стояла тишина. Я не знала, что мне делать, стоит ли звонить кому-то из парней. Что если у Гарри проблемы? Если я не позвоню, то с ума сойду от неизвестности. Но раздался звук открываемого замка. Я вскочила.

Выйти к нему?

Что если он пьян? Или зол…

А если это вовсе не Гарри…

Чтобы больше не мучить себя мыслями, я вышла из спальни и медленно пошла по коридору. Я увидела его. Он стоял боком ко мне, прислонившись спиной к стене, и его глаза были закрыты. Гарри выглядел жутко измотанным. Но, приближаясь, я все больше холодела. Если поначалу я решила, что Гарри пил всю ночь напролет, то теперь я увидела, что на его лице, над бровью, запеклась кровь. Переметнув взгляд к его рукам, я ожидаемо заметила счесанные костяшки. Да что ж это такое?