Дауншифтер (СИ) - Денисов Вадим Владимирович - Страница 74

— Нет, Миха, насколько я понял, у него при себе какие-то сверхценные данные полевых исследований, которые экстренно нужны нашим воякам.

— Поселковым? — удивился не только Сарсембаев, но и остальные.

— Им. Срочно нужны.

— Вот! — вскричал Новиков. — Я знал! Знал! Есть у них секретное оружие, есть!

— До-о… Конечно! — смешно округлил губы Гумоз. — Самонаводящиеся пульки, которые летают над тайгой, сами вычисляют цель и втыкаются точно в череп.

— Не паясничай, — теперь уже и Ильяс не выдержал. — Когда надо дать ответ?

— Сеанс через… — я сверился с наручными часами. — Через сорок три минуты.

— А во сколько нужно быть в Крестах? Мужики, мне же «Обь» нужно туда переправить. Вытащить, погрузить…

— Ездить никуда не придётся, Ми-8 прямо здесь присядет, — кивнул я в сторону поляны. — Песегов героям все блага обещает. Хоть премию, хоть участок земли в посёлке на выбор.

— Ну, чиновники дают! Везде одинаковы, хоть в преисподней! — под впечатлением от услышанного Димка хлопнул в ладоши. — Весь мир в труху, а они в осаждённом посёлке землю раздают!

— Землицы нам жизнь под похороны предоставит… Гранат подкинут? — строго по делу поинтересовался Гумоз.

— Насчёт гранат не в курсе, а пулемёт «Печенег», насколько я понял, наши служивые в вертушку уже забросили. Турель есть.

— Ха! Вот ухари! — расхохотался Сомов. — Когда обчеству нужно, то у них одни посконные «мосинки» да «светки», а как им, то «печенег»! Уморил… Ладно. Долго мы действительно не провозимся. Ну, сколь там может быть тварей? Лишь бы учёный не помер. Короче, под «печенег» я согласен. Раз некому больше.

Остальных я и спрашивать не стал, оба подняли руки.

В чреве Ми-8 было шумно, но большие жёлтые наушники, крепко обжимавшие голову, эту проблему решали. Я сидел у иллюминатора, смотрел вниз, чуть не прилепив нос к стеклу. Вертолёт закончил вираж и взял курс на северо-восток.

Внизу проплыли сопки, а за ними вдаль и вширь разлилось таежное безбрежье. Зелёное море, в котором не видно ни единой крыши, ни единой дороги, только кое-где белеют небольшие озера. Местами лес сверху казался чахлым, похожим на редкую щётку, но за таким участком следовал густой массив или длинные цепи болот. И так бесконечно, никаких хорошо отличаемых ориентиров. Вспомнилась строчка из книги Олега Куваева: «Иногда боишься того, что всосет тайга и не отпустит обратно…»

Напротив сидел Сомов, не выпускавший из рук пулемёт, ему до таёжных красот дела не было. Он уже разобрался с откидной турелью, что-то там подкрутил, пристроил «печенег» и снова снял, опять занявшись регулировками. Пацан получил новую игрушку-конструктор. Хорошая вещь, лишь бы не пригодилась.

Тайга выглядела точно так же, как в тот день, когда я впервые прилетел в эвенкийскую даль. На точно таком же вертолёте, между прочим. Казалось, что ничего не изменилось в этом бескрайнем просторе. Но эта внешняя стабильность — обман зрения. Под нами лежал суровый и непокорный край, издревле обжитый необычными люди, край земли, который сейчас был захвачен безжалостными пришельцами. Там, внизу, между звериными тропами к посёлкам и деревням пробирались орды нечисти. Невозможно поверить…

Бортмеханик предупредил, что с высоты тварей высмотреть очень не просто. Заслышав звук приближающегося вертолёта, они чаще всего прячутся и замирают неподвижно.

Здесь ярко светило солнце, которое, если верхний ветер не изменит направления, всего через пару часов наглухо закроет сизыми облаками, налетающими с запада. Среди елей и лиственниц изредка серебрились ручьи, темнели омуты. И никого. Ни лодки в притоках, ни зверя на полянах. Птицы летают, сплошь местные, привычные… Хоть небо наше. Летающих чудовищ пока никто не видел.

Грубый толчок чужого башмака в мой почти новенький ботинок вернул меня в звенящий и вибрирующий салон.

С самым конспиративным видом Гумоз наклонился ко мне, вытянул ладонь и покачал мизинцем, мол, и ты пригнись. Я стянул с головы наушники, и Мишка, искоса посматривая на пытающихся дремать промысловиков, громко прошипел:

— Пилоты гражданские, и борт гражданский! А операция — боевая! В таких ситуациях гражданским лучше не доверять, ты меня понял? Если там, — он показал большим пальцем вниз, — начнётся хорошая мясорубка, могут удрать, они присягу не давали! И не очень-то обязаны. Сами не местные, им на обчество покласть. А если вертушка снимется и уйдёт, то мы отсюда за просто так не выберемся! Реки, сам видишь, нет, плот не построишь! Ближняя отсюда опорная точка, как я прикидываю, это чёрный прииск. И до него ещё добраться надо будет по тайге! Мыло и мочало, начинай сначала, но без плавсредства! Придётся туго. Поэтому я буду постоянно находиться или в салоне, или рядом с вертушкой, понял? Для контроля!

— Принял, учтём! — пару раз кивнул я.

— И одну гранату возьми, на земле пригодится.

Из кабины в салон выглянул второй пилот, он же правак, приглашая кого-нибудь из нас, махнул рукой. Я хлопнул по плечу Сомова.

— Знакомься, раз остаёшься!

Вскоре Мишка вернулся.

— Подходим к точке!

Вместе с бортмехаником они открыли дверь, бортач показал Сомову систему страховки и передал переговорное устройство. Свежий таёжный воздух вместе с новой порцией шума лопастей влетел в салон, мы приготовились.

Пилот пошёл по кругу, давая возможности осмотреть место высадки с воздуха.

Упавший Ми-2 я заметил почти сразу же. Да уж… Жутковато было с борта летящего вертолёта наблюдать другой вертолёт, рухнувший на землю. Машина воткнулась носом в еловую рощицу, хвостовая балка с винтом торчала наружу, возвышаясь над невысокими деревьями. Сама роща стояла возле каменистого гребня, окаймляющего долину с причудливо изогнутым болотцем.

— Вижу тварей! — заорал глазастый Сарсембаев. Я попытался что-то высмотреть, поворачиваясь то к одному иллюминатору, то к другому, но никого не увидел. А вот пулемётчик цели засёк. Развернув «печенег», Гумоз дал первую короткую очередь, и понеслось!

Не знаю, попадал Сомов или нет, но лупил он азартно, быстро и с видимым удовольствием. Взяв своего «тигра», Ильяс тоже попытался пристроиться в проёме, но бортач тут же замахал на него руками, показывая, что это опасно и вообще лишено практического смысла.

Я же подозвал Новикова и проорал ему в ухо:

— Любуйся, вот так твоё зимовье с воздуха и расстреливали!

Открыв рот, тот какое-то время впитывал услышанное, а потом, с большим подозрением поглядывая на Михаила, действительно принялся наблюдать за итогами. Вертушка шла по кривой, что давало возможность полностью оценить обстановку на земле, и наконец-то я увидел бегущую вдоль болота группу прыгунов, которых почти сразу накрыли очереди из «печенега». Классно стреляет!

Наконец Гумоз оторвался от пулемёта и ладонью показал, что можно садиться, подчистил, мол. Пилоты уже выбирали на гряде место, Ми-8 опускался всё ниже.

— Приготовиться! — прокричал бортач.

Мишка снял пулемёт с турели, но ремни пока не расстёгивал. Колёса коснулись земли, тяжёлая туша осела, качнувшись на амортизаторах. До места падения «двойки» отсюда было метров сто.

— К машине! — проорал Сомов и первым вывалился наружу, братва за ним.

Шум винтов начал быстро ослабевать, но двигатели пилоты не глушили. Бортмеханик схватил меня за рукав и, постукивая пальцем по циферблату «ориента», предупредил, что нам нужно поторапливаться, а экипаж на землю спускаться не намерен.

Группа рассыпалась вокруг вертолёта.

— Вижу агента! На деревьях сидит! — крикнул Новиков.

— Чистим! — гаркнул Гумоз, укладываясь на землю с пулемётом. Какое-то время мы внимательно осматривали подходы в оптику. Горячка первых секунд после высадки быстро прошла.

— Есть плоскоголовый, — спокойно доложил Сарсембаев. — Сто тридцать, сам его сниму.

Хороший образчик! Высокий ибага стоял возле леса и внимательно рассматривал вертолёт, прятаться монстр не собирался. Это было его первое, скорей всего, знакомство с достижениями человеческой цивилизации. Оно же и последнее. Тварь быстро определилась с действиями — тело резко дёрнулось. Я не увидел ни взметнувшей лапы, ни летящего в нашу сторону предмета. Коряга материализовалась, только потеряв скорость, и упала всего в двадцати метрах от вертолёта! Вот это силища!