Дауншифтер (СИ) - Денисов Вадим Владимирович - Страница 73

— Вот именно, — подтвердил я.

— Подожди-ка, Никита! — нервно подал голос помалкивающий доселе Ильяс. — Почему ты второй раз говоришь про Енисейск? Карантинный лагерь в Северо-Енисейском!

Напротив закряхтел и заворочался Сомов, наверняка уже поняв, в чём дело.

— Вот мы и подошли к самым плохим вопросам, мужики… — нехотя признался я. — Вывезли карантинный лагерь, вот так! Хлопнули власти Северо-Енисейский, закрыли, как и нас. Не смогли удержать нечисть. Теперь ПГТ в осаде, так что сухопутного пути по грунтовке считай, что нет. Бессмысленно к ним кататься, они, выходит, тоже прокажённые. Большую часть населения эвакуировали… Ну, вы представляете.

— Так у меня же семья в Енисейске! — вскочил Ильяс.

— Не думаю, что там опасно. Всё-таки Енисей стережёт, — я ещё в ходе разговора со Степаном представил, какой окажется реакция промысловика и постарался кое-что уточнить. — Стёпа постоянно на рации сидит, далеко слышит. К Енисейску подогнали буксиры РБТ из Подтёсово. С крупнокалиберными пулемётами. А с севера линия обороны проходит возле Ярцево, по реке Сым. Вроде бы даже теснят тварей к Бору, там пока что единственный плацдарм нечисти на западном берегу.

— Да уж, змеюку такого размера, чтобы через Енисей переправу наладить, этому воинству отыскать будет непросто, — подключился Новиков, тоже желая хоть как-то успокоить товарища. — Скорей всего, именно таких монстров группы спецназа и стараются выщелкнуть на месте появления.

— Пока маленькие, — не удержался Мишка.

— Чёрт, чёрт, чёрт! — никого не слушая, бормотал Сарсембаев, вышагивающий от стола к окну, словно разъярённый леопард.

— Да сядь ты! — рявкнул Гумоз. — Не пустят тварей за Енисей!

— Ты в этом уверен, оптимист хренов? — зло прошипел промысловик, сжимая кулаки и останавливаясь.

— Хватит! Вы ещё тут сцепитесь! — гаркнул я, громко стукнув кулаком по столу. — Через десять минут дам тебе спутниковый телефон, позвонишь родным и всё выяснишь. Понял?

Илья остановился, сверкнул огненными глазами, однако сел и замер, переваривая сказанное и восстанавливая дыхание.

— Предупредил их о появлении больших прыгунов и Змея. Что ещё… Так, — я сверился с неразборчивыми торопливыми пометками, сделанными на листе. — Храпунов с помощником вкруговую ездит вдоль стены леса, выявляет, отстреливает. Прииск «Волчья Падь» закрыли полностью, житья мужикам совсем не стало… Всю бригаду вытащили в посёлок, припахали к обороне. Машина патрулирования по этой трассе больше не ходит. По нашей ещё катаются, но уже не каждый день, скорее всего, в ближайшее время прекратят. Ребята с «Удачного» упираются, говорят, покидать предприятие не разрешает собственник. Грозит персоналу невыплатой итоговой премии и огромными штрафами. А люди что? Люди не хотят терять заработанное за целый сезон.

— Притащить бы сюда того собственника, я бы ему устроил экскурсию с экзотикой, — зловеще осклабился Гумоз.

— Идём дальше. Стёпку я тоже ограничил в передвижениях. Он оборудовал на крыше дома стрелковую позицию. Наблюдает, стережёт, почти весь день сидит. Там сектора хорошие, открытые, для «зауэра» самая работа.

— И какие итоги? — сменил тон идейный бич.

— Говорит, трёх прыгунов положил! — с гордостью похвастался я, словно это был не подопечный на передержке, а мой родной сын. — А одного пацан успокоил вообще на том берегу Таймуры! На бережку грелся, гад.

— Ого! Сколько там до берега?

— Примерно четыреста пятьдесят по прямой, — ответил я Димке. — Теперь о совсем хреновом. Я бы даже сказал, запредельно хреновом.

— Господи, что ещё… — выдохнул Дмитрий.

— В посёлке говорят… В том числе и Храпунов, кстати. Говорят…

— Что ты кота растягиваешь! — поторопил Сомов.

— Короче, есть мнение, что власти сбросят на эпицентр атомную бомбу!

— Спецбоеприпас?! — вскинул брови Мишка.

— А? Ну да. Мужики, за что купил, за то и продаю.

Тут все начали говорить одновременно, громко и нервно, и уже было не уследить, кто и что именно сказал. В затуманенной голове возникали слова «сколько мегатонн», «радиус поражения», «радиация», «концы в воду», «эти суки могут», «без самолёта обойдутся» и прочее сопутствующее. Встав из-за стола, я подошёл к торцевому окну, выходящему на реку, и, посмотрев на юг, попытался представить медленно поднимающийся над тайгой атомный гриб. Получилось легко, даже в пятках похолодело. Достав носовой платок, я вытер лоб и повернулся к уже притихшим друзьям.

— А поможет? — прошептал Новиков.

— Чёрт его знает… — пожал я плечами. — Если в этом феномене действительно имеется метафизическая составляющая, то не уверен. Потусторонним силам наши спецбоеприпасы по барабану. Они и сами спецбоеприпасы на загляденье.

— Ты же вроде атеист? — без особого интереса вставил Сарсембаев.

— С чего ты взял? — удивился я.

— В окопах атеистов не бывает, — резко подвёл черту Гумоз. — Значит, так. Тут действительно есть много неочевидного. Зато скандального на весь мир в таком прогнозе предостаточно. Предлагаю в эту сторону пока вообще не думать до получения более полной информации. Кто вбросил?

— Да какая теперь разница! — махнул рукой Новиков. — Никита, ты вроде что-то говорил о необходимости посоветоваться по важному делу?

И опять глаза друзей уставились на меня.

— После разговора со Степаном в эфире появился глава посёлка, его радист услышал наши переговоры…

— Хочешь, я продолжу?

— Что ты там продолжишь, выскочка, да посиди же спокойно! — осадил я Сомова. — Нам предлагают очередную миссию. Мне даже их аргументы приводить влом, сами знаете — «спецназ посёлка», «никто кроме вас», бла-бла-бла… Задача: вытащить из тайги какого-то особо важного человека.

— VIP из толстопузиков? — скривился Ильяс.

— Нет. Я бы их сразу на хрен послал. Какой-то ценный учёный. Работал с группой в районе эпицентра, пока твари их лагерь не разбомбили. Те, кто уцелел, выходили пешим ходом. Ясно, что напрямки из тайги не выскочить, пробирались по ручьям, отклонились далеко к северо-востоку. Они, скорей всего, так и сгинули бы к чертям собачьим, да повезло им — вертушку случайно нашли.

— Это что, пропавшую? — изумился Сарсембаев. — Ту самую, что где-то рухнула в самом начале всей этой истории?

— Да, тот самый Ми-2. Из экипажа никто не уцелел, вертолёт разбит, но нашедшие смогли активировать аварийный радиомаяк, а позже умудрились связаться с Крестами по рации. Потом что-то случилось, и в живых остался только этот самый учёный.

— Мрак, не позавидуешь, — вставил Новиков.

Тут в крытом хоздворе что-то упало, потом ещё раз, но уже громче, звякнул металл.

В руках вскочившего Сомова невесть откуда возникло помповое ружьё, мы не успели опомниться, как он молнией выскочил в сени. Мужики выдирали из кобур пистолеты, а я прыгнул к автомату. Только собрались воевать, как Гумоз вернулся с зажатым подмышкой Фёдором.

— Дитя шалит, — объявил он и опустился на место, не выпуская кота из рук.

С полминуты мы приходили в себя.

— Вариант предлагается такой: утром вертушка с группами ушла на юг, обратным рейсом она заберёт людей с трёх точек, включая Ванавару. И прилетит в Кресты, — я продолжал раскрывать суть предлагаемой миссии. — Уже прилетела… Заправка и рейс на Туру, авиаторы после закрытия Северо-Енисейского базируются там. Затем Ми-8 сразу же прилетает обратно. Падаем на борт, летим на место. Песегов говорит, что лететь недалеко, минут тридцать в одну сторону. На месте — посадка подбором, при необходимости зачистка подходов с воздуха. Забираем этого чрезвычайно важного учёного и уходим на Кресты. Всего дел часа на три от силы, если без эксцессов. В сценарии этого кинофильма от Песегова ничего особо трудного и страшного нет. Как оно будет в реале… Ну, не знаю. Забирать науку надо сейчас, пока не сожрали. Зовут его Максим… где тут у меня? Ага, Мазовецкий, он из закрытого ящика, точней не сказали.

— И чем же он так уникален, интересно? Опись тварей составил для диссертации?