Смешение судеб. Дневник моего сна (СИ) - Вудворт Франциска - Страница 28

Вот сразу видно, что вы не женаты! Меня разули, а сами в сапогах на постель завалились.

Крон оторопело посмотрел на меня, а потом, откинув голову, рассмеялся. Я насупилась. И что такого я сказала? Да любая женщина за такое голову своему благоверному оторвёт. У меня Шерридан такого себе не позволяет.

Принцесса желает, чтобы я разделся? насмешливо приподнял он бровь.

Принцесса потерпит, — язвительно ответила я. При чём здесь «разделся»?! Между раздеться и разуться большая разница. Или у него мысли уже в эту сторону?

«Пора покидать кровать», — поняла я.

К тому же это ваша постель. Если вам нравится спать в грязи, то это не мои проблемы, — заявила я, расторопно покидая сие гнездо разврата. Или вернее сказать рассадник микробов?

Теперь это твоя

Договорить он не успел, так как я оглянулась и его перебила:

А где моя обувь? Здесь пол холодный.

Теперь Крон уже не выглядел таким лениво — довольным. Приятно, что мне удалось немного подпортить ему настроение. Обиделся, что обвинила его в нечистоплотности?

Он тоже встал и, обходя кровать, что‑то подобрал. Подойдя ко мне, он склонился на одно колено. В его руках были мои туфельки.

Я могу сама, — произнесла я, протянув руку за обувью.

Мне не сложно. Он не сделал и движения, чтобы отдать мне туфли. Что ж, не драться же с ним. Я позволила ему меня обуть. Завершив процедуру, он поднялся, и мне пришлось приподнять голову, чтобы посмотреть в его лицо.

Чуть помолчав, рассматривая меня, он произнёс:

Должен признать, что ты не перестаёшь меня удивлять. Когда я смотрел на тебя, ожидая твоего пробуждения, то мог представить любую реакцию, когда ты очнёшься: гнев, слёзы, истерику А ты спокойна, да ещё дерзишь.

Ну, знаете Я тоже могла ожидать, что вы будете бить себя в грудь и самодовольно заявлять: «Я сделал это!», а вместо этого вы приносите мне туфли.

У Крона сделалось такое выражение лица как будто гнев боролся с нежностью. Я не дала ему выбрать, так как оба варианта меня не устраивали. Ирлинг в гневе страшен, а его нежность в моём положении во стократ хуже его ярости, и беспечно задала вопрос:

А меня кормить будут?

Принцесса, или ты полнейший ребёнок, или очень умная женщина. Выдал он, и отошёл от меня.

И что на это скажешь? Насчёт умной женщины приятно, но уж лучше бы он воспринимал меня как ребёнка.

Пришлю служанку, чтобы она помогла тебе переодеться. Жду встречи за ужином. Сказав это, он покинул комнату. Я удивлённо смотрела ему вслед. Его поспешный уход напоминал бегство. Мне удалось выгнать ирлинга из его же комнаты?!

С его уходом в комнате стало как будто светлее. Да мне и дышать стало легче! Напряжение медленно отпускало, и странное дело, лишь сейчас мною начал овладевать страх. Я прекрасно понимала, что положение моё аховое. Быстро Шерридан меня не вызволит и надеяться сейчас надо лишь на себя. Что ждёт меня сегодня ночью?

Вспомнив, как Крон заморозил все мои чувства и приказал спать, я вздрогнула. При желании, он вполне способен принудить меня в постели. Пусть я не буду ничего чувствовать, но и сопротивляться ему не смогу. Что же делать? Думай, Рая, думай!

Веста! несмело позвала я, а потом повторила более уверенно: — Веста — а-а!

Шли минуты. Ничего не происходило, подруга не появлялась и я пригорюнилась. Она вполне могла быть сейчас на Земле и меня не слышать, или в дело вмешался Цирбис. Устало проведя по лицу рукой, я замерла перстень! На мне был подарок Коулсона. Ладонь непроизвольно легла на грудь амулета не было. Значит, Крон его снял, а с перстнем у него вышла засада. Архимаг предупредил, что снять его я смогу лишь сама, но попросил всегда носить с собой, на экстренный случай. Мысленно я послала ему горячую благодарность.

На камень перстня надо капнуть каплю моей крови, произнеся при этом фразу, что он заставил заучить наизусть, и сработает портал, настроенный на дворец Шерридана. Коулсон предупредил, что в случае, если я буду на другом континенте или если ещё по какой‑либо иной причине перенос окажется невозможен, меня просто перекинет на несколько километров от места активации кольца. В любом случае, при нападении или похищении я могла быстро переместиться.

У меня отлегло от сердца. Сжав кольцо, я почувствовала себя утопающим в открытом море, когда ему сбросили спасательный круг. Интересно, сработает ли кольцо? Вернее, сможет ли оно переместить меня к Шерридану? Или я окажусь за несколько километров от замка Крона? Именно это опасение не позволило мне тут же активировать кольцо. Если я окажусь чёрте где, то у меня есть крылья и передвигаться я смогу по воздуху, но перед этим не мешало бы поесть. Чувство голода настойчиво давало о себе знать.

Ладно, за столом Крон меня явно насиловать не будет, так что можно задержаться и на ужин, а мне надо не только переодеться, но и переобуться. Путешествовать в туфлях не очень то и удобно. Ко мне вернулось хорошее настроение и оптимизм. И где там служанка?

День тянулся неимоверно медленно. Шерридан особо остро чувствовал каждую убегающую секунду. Казалось, ещё немного и он сойдёт с ума. Сегодня вся его выдержка испытывалась на прочность. Он сходил с ума, но был вынужден провести приём и вести себя, как ни в чём не бывало, принимая с невозмутимым видом пожелания здоровья супруге.

Рия Что с ней?! Поиски результатов не дали, не смотря на то, что была поднята вся служба безопасности. От Дориана тоже не было никаких вестей, и архимага найти не удалось. Этот день можно было смело причислить к одному из худших в его жизни. Казалось, что боги наказали его за чрезмерное счастье.

При первой же возможности он покинул приём и заперся в своём кабинете. Идти в покои, где нет жены, сил не было. Время утекало, наступил вечер, а он до сих пор не знал, что с его супругой. Почему она не воспользовалась кольцом? Шерридан хотел надеяться, что её просто одурманили, и у неё не было пока такой возможности. Службе безопасности был отдан приказ отслеживать все перемещения, особенно на границе с ирлингами. Шерридан был уверен, что именно тот её похитил. Наглость, с которой было совершенно похищение, приводила его в бешенство. Он ругал себя за то, что утром не удержал жену. Обещал, что позаботится о её безопасности и оказался бессилен защитить.

Именно он допустил, что Рия в руках Крона, который считает её своей Кьяри. Что ж, за жизнь и её безопасность он мог не волноваться. А насчёт остального Шерридан холодел при мысли, что тот может сделать её своей. Воображение подсовывало картины, как она бьётся в руках ирлинга, и он сжимал кулаки и скрипел зубами от бессилия.

Нет, так и сойти с ума не долго! Шерридан встал и заметался по кабинету как раненый зверь. Надо думать, как спасать любимую, а не накручивать себя. Стоит сразу смириться с тем, что ирлинг может взять её. Это будет только его вина и наказание за беспечность. Он был уверен в чувствах Рии, и чтобы не случилось, тому достанется не сердце, а всего лишь тело

Споткнувшись на этих размышлениях, Шерридан в который раз ощутил боль в груди и зарычал. Об этом лучше сейчас вообще не думать. Главное, продумать план возвращения жены. Ему нужна ясная голова, а такие мысли выворачивают душу.

И ведь некому довериться. Сэмюэльсон покинул его в самый тяжёлый момент. И пусть он ушёл исправлять его ошибку, заботясь о матери, уход друга он воспринял не иначе как предательство. Больше никому иному он не мог признаться в своей слабости. Мысли Шерридана метались в поисках выхода, и он бы не удивился, если после сегодняшнего дня поседеет.

Стук в дверь прервал его метания. Вошёл секретарь и сообщил, что прибыл принц Дориан с супругой. Шерридан облегчённо вздохнул. Их по любому перенесла Веста, иначе бы они так быстро не появились, а значит, появилась надежда хоть что‑то выяснить, воспользовавшись помощью богини.

Шерридан решил принять их в кабинете. Здесь стояла защита от прослушки, а их разговор должен остаться в тайне. Смотря на полные участия и тревоги лица, он почувствовал, что находится среди друзей. Они равны, с ними можно не притворяться и держать лицо. Они не используют его слабость против него и готовы бескорыстно оказать поддержку. Даже богиня Веста, которая всегда была в образе легкомысленной блондинки, в данный момент была предельно собранна и не скрывала своей тревоги.