Злая судьба - Кук Глен Чарльз - Страница 20

Браги сделал вид, что поглощен празднеством, хотя на самом деле оно его совершенно не занимало. Информация Дерела заполнила кое-какие пробелы.

— Толково, — сказал он после непродолжительного молчания. — Хсунг может прихватить земли средь бела дня, а мы даже пикнуть не посмеем. Он заявит, что всего лишь выполняет условия договора. Если мы попытаемся его остановить, нас тут же объявят агрессорами.

— Именно.

— И что же мы можем предпринять?

— Кое-что можем. Мы можем позволить событиям развиваться своим путем в надежде, что у лорда ничего не получится. Мы можем наплевать на грозящую нам хулу и нанести превентивный удар, если Матаянга вдруг начнет распадаться. И наконец, мы можем принять игру Хсунга. Да, мы бедны материальными ресурсами, но зато располагаем отличными мозгами.

— Первые два варианта — абсолютная чушь. Поясни, что ты имел в виду, говоря о мозгах.

— Вы располагаете весьма умными и склонными к утонченной интриге помощниками. Возьмите, к примеру, Майкла. Он может быть чрезвычайно изобретательным. Он способен быть беспощадным. Он гораздо умнее, чем хочет это показать. Он вербует себе на службу самых лучших людей. Но наибольшие возможности для вас открывает присутствие в Кавелине законной претендентки на трон Шинсана, и это благоприятное обстоятельство следует использовать. Теперь рассмотрим проблемы, которые стоят перед Хсунгом. Он должен держать гарнизоны по всему бассейну реки Рое. Численность Западной армии сведена до пяти легионов. Лучшие из них охраняют горный проход в Гог-Алане или расквартированы в Тройесе. Один из легионов стоит в Аргоне и ещё один в Некремносе. Отряды пятого легиона разбросаны по небольшим городам.

— Но тем не менее, Дерел, это — тридцать тысяч отборных солдат.

— Бесспорно. Вам с ними не совладать Но с другой стороны, их окажется не столь уж и много, если принять во внимание численность населения в бассейне Рое. Если сравнить две цифры, то легионы Хсунга останутся лишь символом мощи Шинсана, а не самой его мощью. Их просто поглотят волны всенародного восстания.

— Но они сумеют нанести всем огромный урон.

— Вне сомнения. Но в конечном итоге их все-таки раздавят.

— Я требовал от Майкла, чтобы он не раздувал пламя, а теперь, по-твоему, должен сам заваривать кашу?

— Хсунг не перестанет пощипывать вас. Не оставляйте его безнаказанным. Наносите ответные удары.

— Ну и вой же поднимется!

— Не используйте своих людей — во всяком случае прямо, — и он ничего не сможет сделать. У Хсунга есть свои ограничения. Он обязан всеми силами сохранять образ миролюбца. А это означает, что мы можем усилить нашу провокационную деятельность. Одним словом, вы будете играть в их игру, только гораздо злее. Из-за осложнений с Матаянгой их положение гораздо хуже нашего.

— Но если немного успокоиться, Дерел, и взглянуть на ситуацию шире, то вся наша затея все едино выглядит бессмысленной. Даже если они не уничтожат нас сейчас, то сделают это через сотню лет.

— Возможно, что этого вообще не случится. Некоторые из моих коллег-историков исповедуют так называемую «Теорию тщетности предсказаний». Но даже если они и правы, то все равно в ходе развития существуют поворотные пункты. Современникам они, как правило, не заметны, и увидеть их можно лишь в ретроспекции. Одно из величайших событий в истории Кавелина произошло в Итаскии, и мы до сих пор ощущаем его последствия.

— Ты совсем сбил меня с толку, Дерел. Я в одну сторону, а ты — в другую, — ухмыльнулся Рагнарсон. — Только я делаю «зиг», как ты — новый «заг».

— Я имею в виду тот день, когда вы покинули свое небольшое поместье, чтобы пожаловаться на беззаконие. В то время вы и слыхом не слыхивали о Кавелине. Шесть месяцев спустя вы уже возглавили армию Фианы. И вот вы — король.

— Если следовать твоим рассуждениям, то Хаакен и я изменили ход истории, бежав из Тролледингии, не вступая с борьбу с претендентом.

— Совершенно верно. Если бы не так, то вы были бы покойником вот уже четверть века. Но многие другие остались бы в живых. Войны Эль Мюрида пошли бы иным путем. Во Фрейленде события тоже развивались бы как-то по-иному. Герцог Грейфеллз мог стать королем Итаскии. Гражданская война в Кавелине имела бы другой исход, а Великих Восточных Войн вообще могло бы не быть.

Рассуждения Пратаксиса обеспокоили Рагнарсона. Если верить ученому, то страшно хрупкой оказывалась не только отдельная человеческая жизнь, но и история человечества. В бытность его мальчишкой ему внушали совсем иное. Тролледингцы были детерминистами и свято верили в предначертания Судьбы.

— Однако мы уклонились от темы, — сказал король.

— Вовсе нет. Во всяком случае, не от той, которую я пытаюсь развить. Я хочу вам внушить, что, предпринимая какое-либо действие, вы формируете будущее. Для того чтобы сформировать будущее так, как вам хочется, следует вести себя напористо и даже агрессивно. Надо внимательно следить за развитием событий, чтобы обратить их себе на пользу.

— Хорошо. Я все понял. Немедленно отправляюсь туда и завариваю кашу. Нельзя допустить, чтобы твои рассуждения пропали втуне.

— Сир!..

— Прости. Я просто не мог удержаться, — ухмыльнулся Браги. — Иногда ты воспринимаешь себя чересчур серьезно.

Рагнарсон поднялся, чтобы осмотреть сборище. На празднество явились сотни людей. Со времен войны это был самый многолюдный бал. Присутствовала большая часть членов Совета — с супругами, разумеется. Вся команда Браги тоже веселилась. Исключение составили лишь Майкл, Мгла и Вартлоккур. Эта троица принципиально избегала принимать участие в массовых сборищах. Пришли на праздник и многие принадлежащие к старым аристократическим родам Нордмены. Эти люди именовали себя владетелями, поскольку им принадлежали наиболее обширные латифундии. В толпе гостей находились и самые влиятельные представители торгового круга. Здесь и там виднелись спокойные лица гражданских служащих из класса Силуро, без незаметной работы которых Кавелин просто перестал бы существовать. Креденс Абака и группа племенных вождей Марена Димура, встала стеной в дальнем углу зала. Они напомнили Рагнарсону стадо коров, ставших кругом нос к носу и повернувшихся хвостами к холодному ветру. Выпитое вино, видимо, потребовало тайного обмена мыслями. Прием алкоголя, как известно, частенько приводит к активизации мышления.

Браги поискал взглядом Требилкока. Майкл пока не показался, и с момента покушения на Лиакопулоса его никто не видел. Браги начинал волноваться. Ему срочно требовалось поговорить с этим человеком.

Гости продолжали прибывать, и в зале становилось тесно. Если будут приняты все приглашения, то людей просто некуда будет девать.

Наконец появилась Мгла. Сопровождал её, естественно, Арал Дантис. Ее появление произвело на толпу такое же действие, как добрая порция парализующего газа. Мужчины замерли, открыли рты и прекратили все беседы. Некоторые из них смотрели на принцессу восхищенно, а иные — с нескрываемым вожделением. Чувства дам были более разнообразны. Они взирали на соперницу с восхищением, завистью или открытой ненавистью. Ее красота ошеломляла. Даже музыканты и те стали фальшивить.

А как она несла себя, делая вид, что не замечает произведенного ею фурора!

Вслед за Мглой и Аралом в зал впорхнула Кристен со стайкой подружек. Сноха довольно свободно распорядилась разрешением пригласить своих гостей. Все её подруги были очень милы и совершенно свободны.

Последнее обстоятельство поразило Браги. Плюхнувшись на свое место, он сказал:

— Знаешь, Дерел, я сейчас кое-что заметил.

— Что именно, сир?

Браги принял излюбленную позу, упершись локтями в колени и возложив подбородок на сомкнутые руки. Немного помолчав, он произнес:

— У нас слишком много незамужних женщин. Причем премиленьких. Это противоестественно.

— Вам следует позаимствовать семейный кодекс Хаммад-аль-Накира.

— Что это значит?

— Это значит — разрешить мужчине иметь больше одной жены.