Злая судьба - Кук Глен Чарльз - Страница 19

— Умоляю простить меня, Ваше Психоватое Чародейство, но у меня, как, возможно, вы слышали, есть здесь кое-какие обязанности, и все, что может иметь значение для Кавелина, меня, дьявол тебя побери, касается напрямую. И ни ты, ни все Семь богов не смеют мне указывать, что я должен делать для блага этого королевства.

— Предмет, о котором ты говоришь, чем бы он ни являлся, не имеет никакого отношения к Кавелину. Выкинь его из своей памяти. И уходи. Мне больше нечего тебе сказать.

Изумленный всем услышанным, Рагнарсон сумел заставить свои нижние конечности нести себя в сторону кухни. Что, во имя всего святого, происходит с чародеем? Старый брюзга знает гораздо больше того, что говорит вслух.

Заботы начали постепенно оставлять его, но зато стал давать знать о себе желудок. Браги казалось, что брюхо его превратилось в бездонную яму, требующую, чтобы её заполнили перед отходом ко сну.

Он тащился по скверно освещенному коридору, размышляя о вздорности Вартлоккура. Вдруг на полу под его ногой что-то зашуршало. По ночам замок освещали всего несколько неярких масляных ламп, и разглядеть что-либо было практически невозможно. Одно из проявлений его режима экономии.

Странный звук не сразу проник в сознание Браги. Сделав ещё несколько шагов, он остановился, повернулся и прошел назад. Склонившись к полу, он заметил на нем смятый листок бумаги. Бумага в Форгреберге была большой редкостью, и оставлять такую ценность валяться на полу явно не стоило. Кто-то, видимо, потерял листок. Рагнарсон поднял его и прошел к ближайшей лампе.

На бумаге было записано несколько имен. Почерк оказался настолько плохим, что Браги лишь с огромным трудом смог их расшифровать. Правописание автора тоже оставляло желать лучшего.

Вслед за именем ЛИКОПУЛОС стояла галочка, позже зачеркнутая. ЕНРЕДСОН. АБАКА. ДАНТИС. ТРИБИЛКОК. В другой группе имен, стоящей отдельно, значились Вартлоккур, Мгла и другие сторонники короля. Имена трех военачальников были помечены звездочками.

Браги прислонился спиной к стене, забыв о сне. Он разгладил листок, аккуратно сложил его и сунул в карман.

Почему первыми названы лучшие офицеры Кавелина? И почему в списке не значится его имя?

Рагнарсон подумал, не стоит ли вернуться с этим листком к Вартлоккуру или лучше немного подождать. Решив, что дело терпит, он побрел к кухне, бормоча под нос:

— Готов держать пари, что древнее пугало ничего не найдет. Человек, который направляет руку убийц, находится здесь в замке.

В этот момент в его душе заскребли кошки, и Рагнарсону потребовалось некоторое время, чтобы понять, что в нем заговорил инстинкт самосохранения. Записка! Она может послужить обвинением и против него. Ее могли оставить на полу сознательно в расчете на то, что он на неё наткнется.

Браги извлек из кармана листок, развернул, прочитал ещё раз и поднес его к пламени факела. Однако его тут же осенила другая идея. Он оторвал от листка имена Требилкока и Вартлоккура и лишь после этого сжег остальное. Пусть Майкл и чародей проведут следствие по фрагментам с их именами.

У поваров не нашлось ничего, кроме холодной курятины. Рагнарсон пристроился в углу и принялся неторопливо жевать.

Из коридора послышались голоса. Голоса приближались.

— И она говорит «О, Гейлз, ты мог бы одолжить мне одну крону. Ты хорошо поработал». А я ей в ответ: «Ну и дерьмо же ты». Не… Я не вру. Они всегда знают, когда у вас появляется денежка. А она все свое… «Гейлз, одолжи мне крону». — «Ну не дерьмо ли ты?» — говорю я в ответ. Да… Молодая баба. Красивая. Надо же… «Гейлз, ты хорошо поработал». А я ей как врежу: «Ну и сучка же ты», говорю.

Сержант появился в дверях. Рядом с ним стоял юный гвардеец, который, судя по его виду, с трудом удерживался от смеха.

— Да… — пробормотал себе под нос Рагнарсон. — Ну и сучка же ты.

ГЛАВА 6

1016 ГОД ОТ ОСНОВАНИЯ ИМПЕРИИ ИЛЬКАЗАРА

БАЛ В ЧЕСТЬ ПОБЕДЫ

Музыканты истязали свои инструменты, заставляя их звенеть, скулить и выть. Пары скользили в танце по полу огромного зала. Рагнарсон не обращал внимания ни на музыку, ни на танцоров. Дерел Пратаксис вернулся домой и прибежал на празднование Дня победы, едва успев смыть с себя дорожную грязь. Как только появлялась возможность, король принимался шептаться со своим эмиссаром.

— Он говорит абсолютно искренне, — сказал Пратаксис, комментируя слова Хсунга. — Лорд действительно желает мира и дружбы. У него такой характер, что он совершенно убежден в правдивости слов, которые произносит. Назавтра Хсунг может все с той же искренностью утверждать диаметрально противоположное. Весьма редкостный талант. Он вас завораживает, и вам начинает казаться, что вы стали его единственным конфидентом. У вас создается впечатление, что с ним вы будете вершить великие дела. У Хсунга это получается настолько ловко, что вы попадаете в ловушку, прекрасно понимая, что происходит.

— Знавал я одного человека, который так вел себя, общаясь с женщинами, — пробормотал Браги. — Бедняжки ловились на его слова, хотя отлично знали, чего он от них хочет.

Рагнарсон проинформировал отощавшего ученого о тех странных событиях, которые произошли за время его отсутствия, и, уже заканчивая рассказ, спросил:

— Тебе не довелось там слышать о существе, именуемом Избавителем?

— Только шепоток. Ничего конкретного. Это нечто такое, что заставляет тервола скрежетать зубами и дрожать. Избавитель ассоциируется с дальним востоком. С землями за пределами Шинсана, как мне кажется.

— Любопытно. Интересно, какое отношение Избавитель может иметь к Вартлоккуру?

— Почему бы вам у него не спросить?

— Я спрашивал. Он не хочет об этом говорить.

Однако Пратаксиса больше всего заинтриговала неспособность чародея обнаружить хозяина тех людей, которые напали на Лиакопулоса. От сообщения о Мгле, Дантисе и Требилкоке он вообще отмахнулся, заявив, что это не больше чем обыкновенный политический зуд. Появление агента Ясмид вызвало у Дерела живой интерес — Рагнарсон решил сообщить ему о визите, несмотря на предупреждение Хабибуллы.

— Это интересно уже потому, — сказал он, — что Хсунг разработал план, отвечающий не только полученным им свыше приказам, но и извечным желаниям Шинсана завладеть западными землями…

Браги остановил его, подняв палец. Он решил проявить хотя бы кратковременный интерес к празднеству. Ингер была в зале среди дам из наиболее благородных семей Нордменов. Заметив внимание супруга, она одарила его одной из своих знаменитых улыбок. Браги в ответ подмигнул и тут же вернулся к делам:

— Слушаю тебя, Дерел.

— Хсунг превратил Тройес в целиком вассальное государство, делая вид при этом, что все обстоит совсем наоборот и что он сам находится в полной зависимости от Тройеса. Он хочет вначале сделать всю грязную работу руками сателлитов, а затем, когда начнется протест, отречься от них.

— И что же это конкретно значит?

— Он пошлет их маршем на восточное побережье Хаммад-аль-Накира. Тройес вот уже несколько веков заявляет претензии на эти территории, точно так же, как Хаммад-аль-Накир претендует на владение Тройесом. Хсунг хочет установить контроль над побережьем вплоть до Сук-эль-Арба или даже дальше, если у его вассала хватит силенок.

— Майкл мне об этом говорил. Он считает, что Хсунгу нужны порты для обеспечения береговых рейдов на Матаянгу.

— Прекрасная вспомогательная причина. И великолепное прикрытие для подлинных планов. Но чиновничество Тройеса не столь монолитно, как штаб Хсунга. Правда заключается в том, что лорд желает получить контроль над проходами через хребет Джебал-аль-Альф-Дулькуарнени. Одним в районе Тройеса и ещё двумя, ведущими в Себил-эль-Селиба и к Аль-Ремишу. Разве вам Майкл не сообщил, что Хсунг направил послов как в Себил-эль-Селиб, так и в Аль-Ремиш? Одна делегация предлагает союзнические отношения Эль Мюриду, а другая — Мегелину.

— Майкл плохо информирован о том, что происходит в Хаммад-аль-Накире. Я не знал, что Хсунг направил своих агентов в Себил-эль-Селиб.