Научно-техническая разведка от Ленина до Горбачева - Чертопруд Сергей - Страница 52

А теперь о Ю. Розенберге, Д. Гринглассе и Г. Голде. Трое «атомных» шпионов Кремля, вина которых признана американским суДом, но не советской разведкой. Двое из них действительно работали по линии НТР, но эти эпизоды не фигурировали в обвинительном заключении, на основании которых один из них, Ю. Розенберг, вместе с женой — матерью двоих детей — попал на электрический стул, а двое других получили различные сроки тюремного заключения, сокращенные в награду за сотрудничество со следствием.

Что они реально сделали для реализации отечественного атомного проекта? Сегодня историкам доступны только рассекреченные американские материалы, и многие подробности этого дела по-прежнему скрыты в недрах архивов российской разведки.

Начнем с Г. Голда (Раймонд). До сих пор юридически не доказано, что он встречался с К. Фуксом и сотрудником советской разведки А. Яцковым, исполняя роль курьера между ними. Если не считать показаний К. Фукса, которые были получены под давлением. По документам ФБР, последняя его встреча с Голдом состоялась в сентябре 1945 года, и тогда Фукс якобы рассказал своему визави, что он присутствовал при взрыве первой американской атомной бомбы на полигоне в Аламогордо. Физик передал пакет с материалами для А. Яцкова (Джони). Позже Голд искал Фукса у его сестры К. Хайнеман, не зная, что тот уехал в Англию. В самом начале 1946 года Г. Голд не явился на заранее условленную встречу с Джонни, и с тех пор ничего о нем не слышал.

Это не значит, что обвиняемый не был связан с советской внешней разведкой. В 1943 году ему вручили орден Красного Знамени за организацию связи между К. Фуксом и Москвой. Хотя сам источник сверхценной информации так и не дождался награды. В середине 30-х годов Голд сотрудничал с советской разведкой. Среди его достижений в тот период одна из технологий переработки сахара-сырца.

После окончания второй мировой войны Г. Голд почти не выполнял заданий советской внешней разведки. Более того, в 1948 году в Москве уже знали, что он «засвечен». Об этом сообщил сотрудник резидентуры советской внешней разведки Максимов (это один из оперативных псевдонимов этого человека).

Вот что он рассказал о том, что предшествовало информации о потере агента: «Кроме изучения обстановки, проведения встреч и других вешей, я еще регулярно просматривал интересующую нас печатную продукцию. Я человек контактный, имел хорошие, доверительные связи в библиотеке конгресса США, где всегда читал свежие выпуски „Конгрешнл рекорд“, тамошние парламентские ведомости.

И вот однажды читаю, что Р. Никсон лично вызывал и допрашивал Голда на специальном заседании комиссии по расследованию. Я сразу, с первой же дипломатической почтой направил для Центра информацию. Подчеркнул кое-что красным карандашом, дописал: «Обращаю ваше внимание на следующие факты и обстоятельства…».

Поясним, что Максимову этот агент достался «по наследству» от А. Яцкова, который покинул США в 1946 году.

Весной 1949 года из Москвы пришла телеграмма за подписью начальника управления научно-технической разведки А. П. Раины, предписывающая другому сотруднику резидентуры — И. Каменеву встретиться с Голдом. На месте разведкой по линии НТР руководил В. Барковский, он также был в курсе дела. А. Яцков, уехавший из США в декабре 1946 года, незадолго до своей кончины утверждал, что Голд, видимо, был перевербован американской контрразведкой, и ФБР всячески старалось подсунуть Голда русским, дабы схватить кого-нибудь из них с поличным. Американцы до сих пор не спешат обнародовать материалы по оперативной разработке Голда.

Согласно рассекреченному недавно меморандуму директора ФБР Д. Э. Гувера, опубликованного в сборнике, посвященном операции «Венона», Голд после войны мало того, что четырежды давал показания перед Большим жюри штата Нью-Йорк, беднягу еще и допрашивали агенты ФБР. Однако он скрыл это от И. Каменева[352]. Как выяснилось позднее, его уже в 1948 году начали активно допрашивать ФБР[353].

Всего состоялось три встречи Каменева и Голда. Первая прошла 10 апреля 1949 года. На ней советский разведчик пытался убедить Раймонда уехать из США и тем самым спасти Фукса и Розенберга. Он отказался.

На второй встрече, 29 сентября 1949 года, Г. Голд пытался убедить собеседника, что, несмотря на повышенный интерес ФБР, он вне подозрений.

Последняя встреча прошла 6 октября 1949 года. На ней Раймонд заговорил о своем внезапно «воскресшем» брате, который сначала погиб на фронте, а теперь готов работать на советскую разведку. Да и он сам не прочь продолжить сотрудничество. Понятно, что такое поведение агента выглядело странным.

Больше встреч с Раймондом не проводилось, хотя он и продолжал приходить.

По мнению А. Феклисова, «Голд начал сотрудничать с ФБР в первой половине 1948 года. С его помощью ФБР надеялось, не торопясь, чтобы не спугнуть советских разведчиков и их американских источников, проследить за их шпионской деятельностью и, по возможности, задокументировать ее, чтобы потом арестовать всех с поличным. Полностью этот план реализовать не удалось, поскольку в 1947—1948 годах большинство нашей агентуры было законсервировано.

Тем не менее ФБР имело возможность выжать из Г. Голда всю информацию, которой он располагал о деятельности советской разведки и об агентах. ФБР узнало от Голда все, что ему было известно к началу 1949 года. Уже тогда он выдал контрразведке К. Фукса и Д. Грингласса»[354].

После ареста 23 мая 1950 года Г. Голда советская разведка начала эвакуацию агентов, которые входили в группу Ю. Розенберга.

К сожалению, спасти удалось не всех. В Советский Союз попали только Д. Барр и А. Сарант. М. Собел был арестован и осужден. Судьба У. Перла не ясна. Возможно, что еще несколько агентов так и не были раскрыты ФБР.

А теперь вернемся непосредственно к самим супругам Розенберг.

На сегодняшний день в распоряжении исследователей, помимо полностью рассекреченных документов операции «Венона», имеются стенограмма судебных заседаний, а также значительная часть следственных материалов, рассекреченных в ответ на иски, предъявленные к ФБР на основании закона о свободе информации сыновьями Ро-зенбергов — Майклом и Робертом, а также юристами и учеными. И хотя эти материалы представляют десятки томов с сотнями тысяч страниц, для исследователей до сих пор многое остается недоступным, в том числе протоколы допросов свидетелей обвинения, а также оперативные материалы, способные окончательно пролить свет на то, как готовилось обвинение.

Первый выпуск материалов «Веноны», состоявшийся еще в июле 1995 года, включал 49 фрагментарных переводов телеграмм, как было официально объявлено, относящихся к атомному шпионажу. Что же говорят расшифрованные фрагменты сообщений советской разведки о роли Ю. Розенберга в добыче американских ядерных секретов?

В телеграмме от 21 сентября 1944 года сообщалось о том, что Либерал рекомендует жену своего шурина, Р. Грин-глас, на роль хозяйки конспиративной квартиры. А также о том, что Либерал узнал от нее: призванный в армию Д. Грингласс работает на «атомном» объекте в Санта-Фе, штат Нью-Мексико. В небольшом расшифрованном фрагменте телеграммы от 3 ноября супруги Гринглас упоминаются уже под псевдонимами Оса и Шмель. Телеграмма от 14 ноября сообщала, что Оса согласилась сотрудничать в привлечении Шмеля и по его приглашению отбывает 22 ноября в район Лагеря-2 (кодовое название Лос-Аламоса).

Во фрагменте телеграммы от 13 декабря говорится о том, что Оса и Калибр (новый псевдоним Грингласса) пока остаются на связи у Либерала. В телеграмме от 16 декабря говорилось о возвращении Осы из поездки к мужу, который выразил готовность «помочь пролить свет на работу в лагере-2, и его приезде в Нью-Йорк в январе. Ссылаясь на свое „невежество в данном вопросе“, Либерал выразил пожелание, чтобы „с Калибром встретился наш человек и лично расспросил его“. Калибр также сообщил, что в лагере работает «Оппенгейм (Р. Оппенгей-мер — американский физик. — Прим. авт.) из Калифорнии и Кистяковски». Телеграмма от 8 января 1945 года сообщает о приезде Калибра в отпуск в Нью-Йорк и передаче им «написанного от руки описания лагеря-2 и известных ему фактов о его работе и персонале»… На этом имеющиеся в «Веноне» факты относительно «преступления века», как его позже назовет директор ФБР Д. Э. Гувер, обрываются.