Квинтэссенция Кью (ЛП) - Винтерс Пэппер - Страница 67

Боль отразилась в глазах Кью, когда он тяжело сглотнул. Легкой щетины, что покрывала его подбородок, было больше чем обычно, его волосы были взъерошенными и длинными. Он не сводил глаз с моей руки, прежде чем наклонился, нависая надо мной. Его рука прижалась к моим лопаткам, сжимая меня в сокрушительном объятии.

Я сжалась, когда меня заключила в свою хватку клаустрофобия, затем последовало напряжение, когда я принудила себя обеспечить ему комфорт. Я, может, и не хотела этого, но он хотел. А я не была настолько мелочной тварью, чтобы отказать ему в этом.

Каким-то образом я превратилась из Тесс, которая испытывала чувства, в бесчувственную копию, и у меня не было совершенно никакого желания становиться прежней. Тогда я бы не смогла пережить груз прошлого.

Кью сжал меня в объятиях сильнее, причиняя боль моим ребрам, потревожив ушибы. Я не отстранилась, но и не предприняла ответных действий, чтобы утешить его. Его большое тело жестко прижалось к моему, а все, на чем я могла сосредоточиться, так это на пустоте, в которой в данный момент пребывала моя душа. На пустоте, которая царила глубоко внутри меня. Благодаря которой мне больше не нужно было страдать.

Я заслужила в полной мере мучиться от боли. У меня не было права забывать все, что я сделала. Боль была моим пожизненным бременем.

Боль.

— Боль — это плохо, малышка. Беги от боли. — Образ Белого Человека сверкнул в моем разуме, скрадывая меня из кольца рук Кью и безопасности его дома, и низвергая меня обратно в зловонную камеру.

Внезапно состояние апатии исчезло, но за ним последовал резкий всплеск уничтожающей боли. Последствия приема наркотиков, кошмары от выполнения их приказов — все вернулось, нанося сокрушительные удары молотов, пронзая меня кольями.

— Нет, я не могу выносить этого!

Мое горло сжалось, легкие заполнились жидкостью, и я будто обезумила. Я не могла вернуться обратно. Я просто не могла пройти через это все вновь. Я хотела вернуться в мою башню. Я желала вернуться в пустоту и больше никогда не испытывать таких страданий.

Жуки застрекотали и увеличились в количестве, стремительно покрывая мое тело, их челюсти и лапки утягивал меня вновь в ад. Я пыталась бежать, но что-то крепко удерживало меня. Крепко удерживало, чтобы меня могли обнаружить насекомые.

— Ты отняла мою жизнь! Ты такая же, как они. — Образ блондинки с татуировкой колибри появился перед моими глазами с кровавым отверстием на лбу. — Ты сделала, что они сказал. Почему? Почему мне пришлось умереть?

— Боль должна была быть твоим единственным спасением, не так ли? — Белый Человек возник позади плеча Кью, грозя мне пальцем. — Чему я тебя учил? Боль — это плохо. Не вынуждай меня использовать плоскогубцы

Руки сжались вокруг меня, и я забилась в отчаянии.

— Нет. Нет. Не надо. Не надо делать этого. Я буду послушной. Обещаю.

— Бл*дь, эсклава. Прекрати это! — Кью встряхнул меня с такой слой, что мои зубы сильно клацнули, ударяясь друг о друга.

— Оставайся со мной. Не слушай ничего, чем бы тебя ни искушало воображение. Пожалуйста, я умоляю тебя. Я, черт побери, умоляю тебя, борись!

Я распахнула глаза от звука его голоса пропитанного болью. У Кью были красные глаза, под которыми залегли тени на его измученном лице. Его челюсти были крепко сжаты, а лоб нахмурен от невыносимого беспокойства.

— Борись. Только не сдавайся. Хорошо? — Он склонил голову, едва слышно шепча слова у моих губ. Его взгляд пленил меня. Я замерла, пытаясь восстановить свое поверхностное дыхание у его губ.

— Я сделаю все, что угодно. Скажи мне, что сделать, чтобы исправить это, — молил Кью.

Я и скала ответ в своем разуме. Искала то, что помогло бы вернуть меня обратно из состояния хаоса, в котором пребывала. Но ничего не имело смысла. Я не видела быстрого решения. Не было никакого выхода из лабиринта, в котором я была поймана ловушку.

— Опустите ее. Вы причиняете боль ее ребрам.

Кью стрельнул злым взглядом в сторону двери, где появился мужчина в белом халате, наброшенном поверх повседневного костюма. Я свернулась в клубок, стараясь изо всех сил стать невидимой. Я ненавидела незнакомцев. Ненавидела, потому что не знала чего ожидать от них, — они могли притворяться милыми, но на самом деле могли желать убить и изнасиловать меня.

«Позвольте мне вернуться обратно в башню».

Меня окатило чувством боли и страха, наряду с виной, черт побери, с виной, которая приходила ко мне, как угрюмая старуха-смерть с косой, разбивая меня на осколки.

Кью посмотрел на меня, привлекая ближе к своему телу, не слушая указания мужчины.

— Она, мать вашу, напугана. Вы должны ей дать что-то, чтобы у нее прошли галлюцинации.

Мужчина подошел ближе; я всхлипнула.

— Он здесь для того, чтобы прикончить тебя. Ты ослушалась. Он здесь, чтобы причинить тебе боль. — Рассмеялся Белый Человек.

Я больше никогда не сдамся без боя. Чувство страха сводило меня с ума, и я укусила Кью прямо за плечо.

— Отпусти меня. Я просто хочу вернуться в свою башню!

Он втянул вдох, но не оттолкнул меня и не ударил. Вместо этого, посмотрел на доктора с отчаянной болью, что стояла в его глазах.

— Просто дайте ей хоть что-то, чтобы пережить самую ужасную часть этого. Я не могу видеть ее в таком состоянии.

Мужчина кивнул, я же попыталась выбраться из кольца рук Кью. Мою борьбу не могли остановить ни боль в ребрах или же в шее, или же в пальце. Я больше не смогла бы пройти через это. Не смогла бы. Мой разум и так был уничтожен, я уже никогда не смогу стать прежней.

Я застонала, когда кожа покрылась липким потом, заставляя меня чувствовать холод. Яркие вспышки взорвались всплесками света под моими прикрытыми веками, когда мое отчаянное желание усилилось.

Желание к чему-то, от чего сводило зубы, от чего рот наполнялся слюной. К чему-то тягучему и сладкому и обволакивающему дымкой. К чему-то, что я не могла точно обозначить, но, бл*дь, мое тело желало этого.

— Пожалуйста. Я сделаю все, что вы хотите. Только дайте мне их.

— Что с ней происходит? — спросил Кью, но его голос раздавался в отдалении.

— Она достигла крайней стадии ломки. Они, скорее всего, давали ей высокую дозу, именно поэтому она так быстро подсела.

Огромная волна насекомых поглотила меня, извиваясь и стрекоча, в то время как стремительно ползали в моем мозгу.

— Дай мне это. Я пересплю с тобой. Я сделаю все, что угодно.

Руки отпустили меня, и я повалилась на кровать. Я закричала от боли, но это не могло больше равняться с жаждой.

— Вы должны ей дать что-то. Я сойду с ума, слушая все это.

— Хорошо. Мне кажется это даже к лучшему, если она проспит худшую часть этого.

Сон. Да. Я смогу сдержать себя во сне. В беззаботном, беспробудном сне.

Что-то ледяное заструилось по моим венам, медленно распространяясь по телу. Вместо ужасной дымки, это было чем-то ясным и свежим, и даровало мне крылья, чтобы унестись прочь от мерзких воспоминаний и оставить все это позади.

Я нашла башню, вернулась в нее, запирая себя глубоко внутри.

Я была в безопасности внутри. Под защитой.

Я больше никогда не покину свое убежище вновь.

***

После того первого утра, моя жизнь стала осколками отдельных фрагментов.

Просыпалась с всепоглощающей нуждой.

Проваливалась вновь в сон.

Приходила в себя, неистово кашляя.

Погружалась в сон.

Просыпалась посреди ночи, чтобы обнаружить измученного Кью, распростертого рядом со мной

Вновь погружалась в сон.

И каждый раз, когда я просыпалась, численность насекомых уменьшалась, поэтому я больше не хотела ни с кем переспать, чтобы получить то, в чем так отчаянно нуждалась.