Угасающее солнце: Шон`Джир - Черри Кэролайн Дженис - Страница 43

— Мы не знаем.

— А с другими планетами?

— Мы не знаем, Дункан.

— Убийцы, — бросил он, уставившись в какую-то точку. — Убийцы по природе.

Ньюн сцепил внезапно похолодевшие руки.

— Ты с нами, кел Дункан.

— Я часто спрашиваю себя, почему. — Его темные глаза вновь уставились на Ньюна. Внезапно Стэн отбросил вуаль, сорвал украшенный кисточкой головной убор, снова сделавшись землянином. — Почему, если не считать того, что вам без меня не обойтись?

— Это действительно так. Но я не знал об этом. До сих пор мы этого не знали.

Это подействовало, подумал Ньюн, заметив, как в глазах Стэна что-то промелькнуло.

Когда же Дункан повернулся вновь, взгляд землянина, обращенный к двери, был рассеянным и диким.

Он ощутил приближение дуса. Ньюн тоже почувствовал это, еще до того, как услышал стук когтей по полу. Чувства затуманились. От наполнявшей их горечи не осталось и следа.

— Нет! — крикнул Дункан, когда дус вошел. Зверь подался назад и угрожающе поднял лапу, потом опустил ее и снова двинулся вперед, немного повернув голову. Он не спеша подошел ближе и, растянувшись, подобрался к боку Дункана. Землянин коснулся дуса, рука его скользнула вокруг шеи зверя. В дверном проеме показался второй дус, тихо подошел к Ньюну и улегся у него за спиной. Мри успокоил зверя нежными прикосновениями, чувствуя, как его собственное сердце содрогается от страдания, которое излучал малыш — казалось, сам воздух горел от нарушения единства между человеком и дусом.

— Ты причиняешь ему боль, — сказал Ньюн. — Не противься этому. Уступи хоть немного.

— Мы с ним договорились. Я его не прогоняю, а он меня не трогает. Только иногда он подходит слишком быстро. Он забывает, где черта.

— У дусов нет воспоминаний. Они живут лишь настоящим.

— Счастливые животные, — хрипло сказал Дункан.

— Не противься этому. Ты ничего не потеряешь.

Дункан покачал головой.

— Я не мри. И я не могу забывать.

В его дрожащем голосе звучала усталость. На миг он снова стал прежним, каким не был уже давно. Протянув руку, Ньюн по-братски сжал его плечо.

— Дункан, я пытаюсь помочь тебе. Пытаюсь, как могу.

Землянин закрыл глаза, потом снова открыл их; его рука, обнимавшая шею дуса, сделала ответный жест.

— Что ж, это, по крайней мере, правда.

— Мы не лжем, — сказал мри. — Здесь рядом дусы. Это невозможно.

— Да, я понимаю, — губы Дункана побелели, сжались, снова расслабились; рука его по-прежнему ласкала дуса.

— Я не буду играть в шон'ай с человеком, который пребывает в подобном настроении, — поддразнил землянина Ньюн, испытующе глядя на него.

Дус тихо заурчал от удовольствия, расслабляясь под пальцами Дункана, когда Стэн обнял его рукой за заплывшую жиром шею; зверь вздохнул: он уже забыл о недавнем огорчении, наслаждаясь тем, что сейчас его любят.

Землянин прижался лбом к массивной голове дуса, затем повернул лицо, чтобы взглянуть на Ньюна. Стэн спокойно выдержал долгий пронзительный взгляд Ньюна.

— Ему живется немногим лучше, чем мне, — сказал Дункан. — Я не могу позволить ему то, что он хочет; и он не может сделать из меня мри.

Ньюн глубоко вздохнул, пытаясь закрыть свой мозг.

— Я мог бы уничтожить его, — торопливо проговорил Ньюн. Землянин, который находился в контакте со зверем, вздрогнул, успокоил дуса поглаживанием руки. Ньюн все прекрасно понимал; он знал, что подобное предложение было заведомо грязным, но иногда, когда дус, лишившись своего кел'ена, выходил из-под контроля, это было необходимо. У этого же дуса никогда не было своего кел'ена.

— Нет, — сказал Дункан. — Нет.

Он оттолкнул зверя, и тот, поднявшись, побрел в угол. В чувствах зверей царил мир. Это было куда лучше.

— Я был бы тебе очень признателен, — заговорил Ньюн, — если бы ты послал госпоже свои извинения.

Дункан какое-то время сидел неподвижно, положив руки на колени. Наконец он кивнул, и специально для мри пояснил:

— Я приду, как только понадоблюсь госпоже, — сказал он. — Передай ей это.

— Я передам ей.

— Передай ей мои извинения.

— И это я тоже передам ей.

Дункан несколько мгновений смотрел на него, а потом, поднявшись, взглянул на дуса. Стэн негромко свистнул зверю; в ответ тот засопел, тяжело поднялся и направился в угол, где обычно спали кел'ейны.

И землянин, усевшись, еще долго возился со зверем, заботливо ухаживая за ним и успокаивая его, даже разговаривая с ним, что, казалось, нравилось зверю. Устроившись поудобнее, дус уснул. Через некоторое время уснул и человек.

Через три дня зазвучала сирена, и они покинули Нхекью и ее солнце.

Следующая планета оказалась такой же безжизненной.

15

Отвернувшись от экрана, на котором сияли звезды, Дункан обнаружил позади себя своего дуса — малыш ни на шаг не отходил от него, сделавшись тенью Стэна, его предвестником; без него не происходило ни одного события в жизни Дункана. Стэну не хотелось касаться зверя. Тот вздохнул и улегся позади хозяина. Дункан почувствовал, что зверь доволен.

Теперь, когда боль прошла, Дункану казалось странным, что, прежде чем уйти, это длилось так долго.

Но боль утихла, и землянин уже не мог вспомнить всех подробностей того, что это было.

Просто однажды здесь, в холле келов, Дункан почувствовал, что боль оставила его: он вот так же сидел на полу — но уже свободный от боли; и он мог вспомнить все до мельчайших деталей: вот там лежал дус, а вон там, на другом конце каюты, как и сейчас, сидел Ньюн — в тот день мри был занят шитьем, странное занятие для воина, но Дункан уже достаточно хорошо знал, что у Келов каждый заботится о себе сам — только пища варилась в общем котле.

Лицо Ньюна было сосредоточенным, иголка равномерно двигалась. Он работал очень ловко — ведь изящные руки Ньюна умели многое. Потребовались бы годы, чтобы достичь того, что сделали природные способности Ньюна и его наставники.

Ньюн не был высокомерным: гордым — может быть, но своим умением мри никогда не хвастался… разве что изредка, когда они упражнялись в поединках с ин'ейн, которое Дункан сделал под стать прекрасному древнему оружию Ньюна. Кроме того, мри иногда — должно быть, остро ощущая нехватку достойного противника, с которым мог бы сражаться в полную силу — двигался так стремительно, неуловимо и изящно, что глаза не в силах были за ним уследить, и Дункан едва воспринимал происшедшее. Правда, Дункан заметил, что Ньюн делает подобные вещи еще и тогда, когда Стэн, упражняясь с ним, становился излишне самодовольным. Мри тонко давал понять своему ученику, что до сих пор сдерживает себя.

Сдержанность.

Она управляла всем существом кел'ена.

И сдержанность Ньюна сотворяла мир там, где это казалось невозможным, простираясь на провоцирующего его землянина, на дусов, которые временами из-за вынужденного заключения становились непослушными и угрожали все разнести… и даже на Мелеин.

Мрачно усмехнувшись, землянин вдруг подумал, что никто из них не хотел беспокоить Ньюна: ни сам Дункан, ни дусы, ни во всем опиравшаяся на кел'ена юная владычица.

Спокойствие Ньюна жило в них.

«Самые эффективные убийцы на свете», — сказал о мри Ставрос.

Он говорил о Келах, собратьях Ньюна.

Говорил еще задолго до того, как человечество узнает о звездах, мимо которых они летели сейчас.

И если запись будет воспроизведена снова, и следом за ними, от одной мертвой планеты к другой, двинутся корабли землян, те, кто поведет эти корабли, подумают только одно: они преследуют нечто чудовищное до его логова.

Дункан рассеянно погладил плечо своего дуса, думая о том, что в последние дни подобные пугающие мысли постоянно ворочались в его мозгу — и беспомощно посмотрел на Ньюна, который наверняка прекрасно представлял себе, кто идет за ними по пятам.

Тем не менее, сам Ньюн никогда об этом не говорил; и Мелеин, задавая Стэну свои вопросы, тоже ничего не спросила; Ньюн бывал у нее, но Дункану, который все еще оставался в немилости, этого не разрешалось.