Маленькая волшебница (СИ) - Гуркало Татьяна Николаевна - Страница 101

Ей пришлось советовать Айдэку, чем задобрить жену, которая наверняка злится из- за того, что он опять не успел вернуться до того, как на свет появился сынишка. Уже третий. И что купить сынишке советовала. И какую нитку бус преподнести теще. И каким вином угощать тестя и отца, чтобы они оценили и восхитились столицами. Единственное, чего она не советовала, это какой платок купить его матери. Хотя бы в этом Айдэк разбирался достаточно хорошо и ни в чьих советах не нуждался.

Потом Мелане пришлось вести долгую душеспасительную беседу с молоденькой служанкой, которой вдруг очень захотелось стать волчицей. Насмотрелась она на них во дворце и воспылала желанием. И пришлось ей объяснять, что такое тренировки, откуда берется магический дар, почему шестнадцать лет уже слишком много и поздно, а главное, почему не так и плохо пойти в помощницы травника, если так уж хочется самостоятельности.

Когда Мелане стало казаться, что еще немного этих уговоров и у нее отвалится язык, служанка наконец ушла. Но ее место тут же занял сонный и довольный душечка, которому хотелось знать, какие именно сладости любит Лиин. Мелана еле удержалась от того, чтобы стукнуть его по голове, и отправила думать самостоятельно, потому что раздавать бесплатные советы ей уже надоело. Юмил имел наглость предложить за советы заплатить, за что был бит веером и изгнан искать пирожные. Утром. Настолько рано, что пекарни только-только начали работу, а в дворцовой кухне сонные помощники поваров занимались заготовками.

Впрочем, почему-то Мелана не сомневалась, что он найдет.

И опасалась, что вскоре придет Лиин за советом, но этого, к счастью, не случилось.

Гораздо интереснее утро началось для учеников одной не существующей школы на Окраинном мысе. Им накануне сообщили, что следует немедленно собрать личные вещи и приготовиться к дальнему пути. Что родных и близких предупредят в ближайшее время и всех желающих перевезут. Что все очень серьезно. Настолько серьезно, что старшим ученикам после сбора личных вещей придется заниматься упаковкой школьных ценностей, а потом и разбором на части двух внутренних защитно-маскировочных кругов, держащихся на амулетах. А учителя в это время будут питать и усиливать внешний. Потому что его можно будет отключить только после того, как все ученики будут на кораблях в море.

Вот после сообщения об амулетах ученики и поверили в серьезность происходящего. Поэтому собирались быстро, без споров, дурачеств и потери времени. И справились со всеми делами еще до обеда. А уже ближе к вечеру самых младших куда-то увезли.

И в этот день происходило еще множество странных вещей, на которые мало кто обратил внимание из-за бунта, переросшего в народное гулянье.

К адмиралу Ривве пришел посыльный, вручил какие-то бумаги и даже получил серебряную монету. После чего часть Золотого флота получила приказ отправляться на запад, поближе к Драконьему Хребту, и ждать дальнейших приказов. И как-то так получилось, что капитанами на кораблях этой части были верные только ему люди. У которых не было никаких обязательств перед своей великой семьей, теми, кто помог в карьере или просто хороших друзей, вращающихся в близких к самым верхам кругах.

И те, кто отправлял посыльного, сочли это хорошим знаком.

Впрочем, они ошибались. И троих из них на следующее утро нашли на одной улочке, славящейся плохой репутацией и хорошими продажными женщинами. Мужчин там убили, раздели и оставили на телах записки о совершенной мести за поруганную любовь. И о том, что это была за любовь такая, в столице судачили не один месяц.

В то же время, когда Ривва читал бумаги, главный придворный маг закрылся с учениками в лаборатории и сначала их как-то испытывал, а потом что-то долго рассказывал. После этого молодые люди вылетели оттуда бледные, испуганные и разбежались по комнатам. И никто не удивился, что спустя пару дней никого из них в городе уже не было. Великие маги вообще славились непостоянством. А этот и так слишком долго возился с глупыми учениками.

Впрочем, великий маг во дворце тоже не задержался и ушел путешествовать и искать какую-то истину. А его пост получил приятель принца, слишком молодой, неизвестно откуда взявшийся и непонятно какой стихией владевший. А еще этого мага не любили кошки.

Спустя еще пару дней из дворца наконец отбыл Юмил Веливера вместе с женой и свитой. У императрицы даже настроение улучшилось. Впрочем, ненадолго. Оказалось, в эту свиту вошло множество нужных ей самой людей. И почему они выбрали изгнание вместо работы во дворце, она не понимала.

А потом еще волки и волчицы стали разбегаться. Правда, исключительно молодые и неопытные. Те, кто постарше, стягивались поближе к императору и ни на секунду не оставляли его в одиночестве.

И принц в своем лесу что-то задерживался.

И очередной пророк появился, который долго вещал о грядущем пришествии чудовищ, которые всех сожрут, за что был бит стражей. Поздновато бит, правда, слухи в городе и без того ходили, а тут стали обрастать всевозможными деталями.

И все знали, что вот-вот произойдет что-то плохое. Потому что слишком много императорских невест стали женами.

А так раздражавший Лучшую из элана сын синеглазой волчицы стоял на носу корабля, прищурив глаза, вглядывался в горизонт и поддерживал стоявшую рядом жену.

«Гордость Ловари» опять шла по краю шторма, углубившись в него даже сильнее, чем в прошлый раз. Борта пришлось укрепить и нарастить магическими щитами, паруса почти все опустили и только несколько заменили на штормовые, и казалось, что баркентина не плывет, а перелетает с волны на волну. Впрочем, иногда оно так и было.

Зато шел корабль быстро, и двое преследователей давно отстали. Кем они были, капитан не знал и знать не хотел. Сейчас ему было не до сражений. Впереди было слишком много дел, на которые отводилось слишком мало времени. И терять его было нельзя.

Эпилог

Капитан Шенхи Бахпаш, злобно выругавшись, поправил манжеты сюртука — мятого и местами поеденного молью, но, увы, единственного на корабле.

Как-то так сложилось, что и он, и его команда отдавали предпочтение курткам и жилетам с нашитыми металлическими пластинами. А тут на тебе, высокопоставленные господа разговаривать пожелали. И послать бы этих господ разговаривать с морскими змеями на дне, но у них оказались маги. Настолько сильные, что захватили остров прежде, чем противники сумели поставить защиту. Теперь оба мага капитана Бахлаша валялись без сознания, да и у других островных магов дела были не лучше, а господа, вместо того чтобы исполнить долг и вырезать пиратов под корень, пожелали разговаривать.

Бахлашу с кем-то там переговариваться совсем не хотелось. Он бы предпочел хорошую драку, пускай у него бы и шансов не было после этого выжить, не говоря уже о победе, но большинство думало иначе. Да еще и это большинство почему-то резко вспомнило, что у капитана Бахлаша есть образование, как у любого младшенького сына землевладельца, пускай и нетитулованного. У него же есть умение разговаривать, договариваться и увиливать. И отказаться несчастный капитан не мог. Поэтому принарядился и отправился узнавать чего там господам и их магам надо.

Господа капитана и его сопровождение, несчастных моряков, вытянувших неудачный жребий, ждали в «Четырех рыбах» — заведении крепком, большом, способном выдержать буйство упившейся в хлам команды. У двери стоял здоровенный варвар, демонстративно забросив на плечо абордажный топор, которым наверняка при необходимости можно срубить даже мачту. Причем с одного удара.

Увидев делегацию, варвар выстучал на двери что-то быстрое и ритмичное. Из «Четырех рыбин» выглянул остроносый блондин, нахмурился, увидев заросшего черной бородой капитана-переговорщика в сюртуке, а потом просветлел лицом и щелкнул пальцами.

— Заходите, — велел, махнув рукой. — Быстро. Проход закроется через пятнадцать ударов сердца.

Морячки послушно стали заходить, бросая на белобрысого мага любопытные взгляды. Как положено телохранителям, осматривали помещение, переминались с ноги на ногу и не понимали, что делать дальше. Исполнять роли телохранителей им раньше не приходилось. И они имели весьма смутное представление об этой профессии. Да и народ, собравшийся в кабаке, как-то не располагал к демонстрации храбрости или силы.