Ленинград
(Героическая оборона города в 1941-1944 гг.) - Михайлов Владимир Дмитриевич - Страница 25

Судьбу Ленинграда по-прежнему решала ледовая ладожская дорога, а она еще не обеспечивала город даже минимально необходимым. Наконец 1 января в 5 утра первый поезд прошел по только что восстановленным мостам через реки Лынна и Сясь, и линия Тихвин — Волхов-строй — Войбокало — Жихарево вступила в строй, пробег автомашин от железнодорожных перевалочных баз до восточного берега Ладоги сократился почти в четыре раза — со 190 километров до 55. Толщина льда уже достигла метра, по Ладоге проложили пять параллельных трасс — две для подвоза продовольствия, две для боеприпасов, вооружения, технического имущества и одну запасную. 4 января Военный совет Ленинградского фронта постановил довести количество автомашин на ледовой трассе с 5 января до 1500 (в пересчете на полуторки), а к 1 февраля — до 2 тысяч. 5 января А. А. Жданов обратился с письмом ко всему личному составу автомобильной дороги через Ладогу: «…снабжение Ленинграда и фронта все время висит на волоске, а население и войска терпят невероятные лишения. Это тем более нетерпимо, что грузы для Ленинграда и фронта имеются… Все, от кого зависит нормальная работа дороги… — каждый на своем посту должен выполнять свою задачу, как боец на передовых позициях».

Грузов на базах за Ладогой действительно скопилось немало: не хватало самого необходимого, голодно было всюду, но заботу о снабжении Ленинграда взяла на себя вся страна, его нужды и потребности учитывались в первую очередь и вне всякой очереди. Организацией снабжения Ленинграда занимались заместители Председателя СНК СССР Н. А. Вознесенский, А. Н. Косыгин, А. И. Микоян, другие видные деятели партии и правительства. Фонды, выделяемые государством, пополнялись подарками, стекавшимися со всех концов страны. В Приморье их начали собирать по призыву коллектива Владивостокского торгового порта. 25 декабря из Владивостока отправили в Ленинград целый эшелон с продовольствием, теплыми вещами, различными предметами личного обихода. Сотни вагонов, груженных подарками, поступали из Башкирской, Татарской, Чувашской АССР, из Карелии и Средней Азии, из Ярославской, Вологодской, Мурманской, Горьковской, Омской, Саратовской и многих других областей и республик. В Киргизии открыли особые счета в банках, куда поступали деньги на продовольствие для ленинградцев.

Да, все зависело от ледовой трассы, она действительно становилась Дорогой жизни. Сегодня это название кажется несколько романтизированным, а тогда оно отражало суровую, даже больше — жестокую истину: каждый дополнительный рейс спасал чьи-то жизни. В ночь на 6 января с письмом А. А. Жданова политработники выехали на Ладогу. 6 и 7 января там были проведены митинги, партийные, комсомольские собрания, собрания личного состава. Городской комитет партии послал 80 коммунистов комиссарами автомобильных колонн и 700 агитаторов с ленинградских заводов.

В середине января по постановлению ГКО началось строительство железнодорожной ветки от станции Войбокало к восточному берегу Ладоги, и 5 февраля поезда по ней пошли до Лаврова, 20 февраля — до Кобоны, 6 марта — до оконечности песчаной косы; пробег автомашин сократился более чем в два раза. Развернулось соревнование среди водителей, все больше появлялось двух- и трехрейсовиков, то есть водителей, совершавших по два-три рейса в сутки: в январе их было 315, а в марте — уже 982, плюс к этому 100 водителей успевали сделать по четыре и даже по пять рейсов.

Эвакуация населения по ледовой дороге, как свидетельствует начальник эвакопункта Л. А. Левин, началась 2 декабря, но в декабре и за первые две декады января удалось перевезти на восточный берег Ладоги чуть более 21 тысячи человек. 19 января 1942 года в Ленинград был направлен уполномоченный Государственного Комитета Обороны, заместитель Председателя Совнаркома А. Н. Косыгин. Вместе с ним прибыла группа ответственных работников Совнаркома и Московского комитета партии — И. М. Андреев, А. С. Болдырев, А. К. Горчаков, А. Г. Карпов, А. Ф. Куранчев, Г. А. Малявин, А. М. Протасов. Ленинграду выделялось дополнительное продовольствие, топливо, горючее, транспорт. Московский горсовет передал для ладожской трассы 40 автобусов, нагрузив их шоколадом, концентратами, сахарином и другими продуктами, и 100 грузовых автомашин: на каждом автобусе и на каждой автомашине, чтобы обеспечить их круглосуточную работу, было по два водителя. 200 грузовых автомашин прислал Горький, 60 — Ярославль.

В первый рейс из Ленинграда вновь прибывшие автобусы отправились ранним утром 20 января: погода стояла хмурая, падал редкий снежок. Буквально через несколько часов стало очевидно, что ленинградцам трудно выдержать такую дорогу. Тогда было принято решение доставлять людей до Ладоги поездом и уже там пересаживать их на автотранспорт. Анатолий Сергеевич Болдырев вспоминает, как он и Анатолий Георгиевич Карпов, в то время работники аппарата Совнаркома, приехали на Финляндский железнодорожный узел, чтобы выяснить, какими он располагает возможностями. Пустынные платформы и железнодорожные пути покрывал толстый слой снега, действующих паровозов оставались единицы; из железнодорожников, кто еще сохранял способность работать, скомплектовали всего три-четыре паровозные бригады. Заседание, где обсуждалось, что нужно предпринять для восстановления пассажирского сообщения с западным берегом Ладоги, состоялось в Смольном в тот же день. Подготовка эшелонов к отправке в это время уже началась, был составлен график доставки эвакуируемых на вокзалы, налаживалось питание в пути, медицинская помощь. По указанию А. Н. Косыгина Северная и Ярославская железные дороги срочно командировали в Ленинград железнодорожников, в том числе несколько паровозных бригад.

22 января ГКО принял постановление об эвакуации 500 тысяч жителей Ленинграда, а 23-го утром первый эшелон отошел от Финляндского вокзала и к вечеру прибыл в Борисову Гриву, где ленинградцев ожидали автобусы и автомашины. Масштабы и темпы эвакуации с этого дня стали нарастать с необычайной стремительностью. Штат эвакопункта в Жихареве, где начальником был А. А. Заградин, в 20-х числах января составляли всего 117 человек, к середине февраля там трудилось уже 1200 человек, в том числе 46 врачей и больше 100 медсестер и сандружин-ниц. Сколько раз в те зимние месяцы А. Н. Косыгина видели и на Финляндском вокзале, и на эвакопунктах в Жихареве, Борисовой Гриве, в Лаврове, в Кобоне! Вот лишь один из множества эпизодов, сохранившихся в памяти участников ладожской эпопеи.

«В этот раз Алексей Николаевич побывал в нашем детском приемнике, — пишет в своих воспоминаниях Л. А. Левин. — Общее устройство и любовно оборудованные помещения ему понравились. Затем он подошел к группе ребят и спросил:

— Что вы сегодня ели, дети?

Девочка лет шести ответила:

— Я сегодня ела дуранду.

— Дуранду? — забеспокоился А. Н. Косыгин.

Привозили нам тогда конфеты с начинкой из дуранды. Других сладостей мы не могли дать детям в дополнение к обычным в то время продуктам — их просто не было.

Алексей Николаевич сделал мне упрек за то, что мы не приняли необходимых мер к улучшению питания детей. По его указанию в тот же день нам привезли из воинских продовольственных складов печенье, сгущенное молоко, шоколад, рис, сливочное масло и другие продукты».

Эшелон за эшелоном увозил на восток переправленных через Ладогу ленинградцев. В Вологодскую, Ярославскую, Ивановскую, Горьковскую, Саратовскую области, Киргизскую, Казахскую, Узбекскую ССР, в другие тыловые районы страны. Встречали блокадников (тогда уже родилось это слово) по-братски, отрывали для них от себя самое необходимое. Многие из прибывших еле передвигались, в Ярославле, Буе, Галиче, Данилове, во множестве других городов и сел для них открывали специальные больницы, стационары. Обеспечивались они всем лучшим, что только было.

Ледовая дорога теперь во многом напоминала хорошо организованную и спланированную магистраль, но это была все-таки ледовая и притом фронтовая дорога. На проклятом девятом километре по-прежнему змеились трещины. Измучившиеся саперы без конца наводили тут переправы. Снежные заносы и оседавший лед заставляли переносить трассы, прокладывать их заново; если все посчитать, то за зиму 1941/42 года 30-километровая ледовая дорога строилась 55 раз. Не прекращались обстрелы, бомбежки. За зиму фашисты потеряли над ледовой дорогой больше 50 самолетов, но воспрепятствовать перевозкам не смогли. С 22 января по 15 апреля из Ленинграда эвакуировали 554 186 мирных жителей.