Бремя чести (СИ) - "Darling Jen" - Страница 99

Но в планы рыцаря вовсе не входило начать занятия с бестолковым Аткасом. Вместо этого Экроланд подошел к одному из шкафов и, покопавшись в бездонных внутренностях, выудил оттуда пыльный рулон. Оруженосец тут же принялся чихать но, протирая заслезившиеся глаза, с интересом поглядывал на стол, на котором Экроланд расстилал рулон.

— Что это такое, сэр Эри?

Впрочем, юноша мог и не спрашивать. На столе оказалась подробнейшая карта, но вот какого именно места — оставалось загадкой. Аткас высморкался в рукав и подошел поближе.

Карта была очень старой: чернила на ней выцветали много раз, и столь же часто подводились заново. Кое-где чересчур усердный переписчик продырявил изветшавшую бумагу насквозь, а некие неряхи запятнали пол-карты жирными пятнами. Не поняв ни единого слова, написанного витиеватым почерком, Аткас тем не менее решил, что перед ним план Вусэнта. Слева было изображено море, в котором плескался неведомый морской гад, в центре города схематично изображался дворец Наместника и Храм. А Холла не было: видимо, карта была нарисована раньше, чем его построили. Впрочем, на его месте был поставлен тонкими линиями крест.

Терпеливо дождавшись, пока юноша вдоволь наглядится на карту, Экроланд внезапно сказал:

— Будь со мной честен, Аткас. Прошу тебя, ответь правдиво на мой вопрос, от твоих слов зависит слишком многое.

Оруженосец пожал плечами:

— Спрашивайте, сэр Эри. Мне нечего таить. Никаких секретов я не держу.

С губ едва не сорвалось: «В отличии от вас». К счастью, Аткас вовремя прикусил язык и невинно посмотрел на рыцаря. Тот его огорошил:

— У тебя остались аслатиновые крупицы? Та самая крошка из подгорного города?

Непроизвольно Аткас сделал крошечный шажок назад. Руки, которые очень захотели залезть в карманы, он спрятал за спину и приказал им не суетиться. Каким образом рыцарь пронюхал, что в тот день Прикс продал ему не один аслатиновый шарик? Вероятно, по лицу своего оруженосца Экроланд увидел, в каком тот находится смятении, и поднял руку, ладонью обратив ее к Аткасу. Тон его голоса был необычайно мягок:

— Аткас, Аткас. Я же не Толлирен, чтобы рубить головы за аслатин. Я вовсе не собираюсь тебя высечь, или еще что-то в этом роде. Для меня, для моей задумки очень важно, чтобы у тебя осталась крупица этого вещества, потому что если ее не будет, план усложнится многократно, и в первую очередь для тебя самого, потому что именно тебе я отвожу решающую роль в сегодняшних событиях.

— А что сегодня будет? — насторожился Аткас. На хозяина он глядел исподлобья, не вполне решив для себя, говорить или лучше не стоит про утаенный аслатин.

Экроланд глубоко вздохнул и опустился на стул. Уставившись в пол, он глухо ответил:

— Варвары объявили войну Вусэнту, Аткас. И если мы не хотим, чтобы Вил пострадал…

— Но Вил сейчас в тюрьме! — невежливо перебил его Аткас. — Его что, убьют, сэр Эри?

— Скорее всего, завтра на рассвете, — кивнул Экроланд, по-прежнему не поднимая глаз. — И если ничего не предпринять…

— Прорвемся в город с боем, — азартно заблестев глазами, предложил юноша.

— В Вусэнте введено осадное положение. Может, стены у города и не слишком прочные, но вот стражников на них хватит с избытком, чтобы пресечь любые попытки проникнуть внутрь. И пытаться бесполезно. К тому же, сообщение к нам пришло с опозданием часа на два, а за это время можно было начать укреплять стены по периметру… Так что можешь и не заикаться о нападении на ворота.

— А… а при чем здесь аслатин? — севшим голосом спросил Аткас. Он вдруг почувствовал себя маленьким и беспомощным, точно котенок, у которого только-только прорезалось зрение.

— Сперва ты ответь мне, — улыбнулся Экроланд и, подняв голову, посмотрел Аткасу прямо в глаза. От взгляда у юноши побежали мурашки по спине. Уже не в силах сопротивляться, Аткас едва выговорил:

— Да… Да сэр Эри, у меня остался аслатин. Я вчера вечером сунул руку в карман и обнаружил, что там шарик закатился за подкладку.

Рыцарь слегка кивал при каждом слове. Когда Аткас умолк, он подошел к нему и, положив руку на плечо, подвел к карте.

Его палец уперся в блеклые линии:

— Вот тут изображен план городской тюрьмы. Смотри, видишь круг? В нем подробно описывается весь подвал, тут даже перегородки указаны.

— Что-то не хочется мне в тюрьму, сэр Эри, — пробормотал Аткас.

— Но сюда тебе соваться не стоит, потому как Вил заключен в личную темницу Наместника, а она находится под дворцом. И знаешь что, Аткас?

— Что? — безнадежно переспросил юноша.

— И ту, и ту темницу строили по одному плану! То есть вот этот план подходит и ко дворцу Наместника!

— Здорово, — замогильным тоном отозвался Аткас.

— Таким образом, — воодушевленно продолжал Экроланд, — ты сейчас запоминаешь этот план, мчишься к городу, последний раз в жизни съедаешь аслатин — да, и поклянись, что это действительно последний шарик! — перебираешься через стену, а после того, как проберешься во дворец, проследуешь по вот этому пути в темницы. К утру я буду ждать тебя и Вила в условленном месте, о котором расскажу, как только ты согласишься.

«О да, сэр Эри. Конечно! Что может быть проще? Всего-навсего выкрасть практически незаметного двухметрового варвара из темницы Наместника, а потом с комфортом доставить его туда, куда душа ваша пожелает. Случаем, нам к утру не на Той Стороне Мира надо быть, нет?»

К ужасу Аткаса, его рот сам собой открылся, а оттуда полетели и вовсе невероятные слова:

— Да, сэр Эри. Я вас не подведу.

— Я знал, что могу на тебя рассчитывать, — просиял рыцарь, обнял Аткаса и подтолкнул его к двери.

— В последний раз ступай и сам выведи Солемну. Очень надеюсь, что с завтрашнего дня это вновь будет обязанностью нашего конюха!

По пути в конюшню Аткас задумался о том, что было бы, если бы у него не осталось аслатиновой крошки? Он почти не сомневался, что Экроланд специально ее раздобыл бы где угодно, может, у Трогина, а может и еще где. И каким-то невероятным образом это нелегальное деяние было бы единственно правильным в сложившейся ситуации.

***

Отослав Аткаса прочь, Экроланд еще некоторое время рылся в шкафу. Клубы пыли заставляли его непрестанно чихать, но, наконец, поиски увенчались успехом, и рыцарь с рулоном в руках пошел в гостиную. На пути он поймал за талию пробегавшую мимо Эсту. У девушки пылали щеки после фривольных рук Слэма, поэтому она с радостью согласилась ненадолго отлучиться из Медовых Лужаек, исполняя поручение хозяина.

Большая часть гостей уже пришла в себя, только Синюрд продолжал тихонько напевать под нос неприличные куплеты. Впрочем, сложно сказать, откуда исходил порыв к пению: от пития напитков, либо просто от врожденной шальности. Увидев друга, он замолк и вопросительно поднял бровь.

Рыцарь прошел к столу и, отодвинув в сторону полупустые блюда с едой и кувшины с ледяным морсом, принялся расстилать еще одну карту, поновее на вид. Придавив уголки карты кубками, он вооружился пером и стал орудовать им как указкой, отмечая на карте различные точки.

— Прошу вас, взгляните, братья, — обратился он к остальным. — Здесь, как вы понимаете, Вусэнт. Тут сейчас находимся мы.

Он ткнул в карту и случайно ее продырявил. Раздраженно вытащив перо, он продолжил:

— Кайма Вишневых гор тянется от моря и далеко на восток, вглубь королевства. Самый близкий проход к Вусэнту от Края Вечной Зимы располагается тут, строго на севере. Когда-то давным-давно тут стоял Вус-Тенгерт — очень хорошо укрепленный форт. Его строили с таким расчетом, чтобы он перегораживал все ущелье, мимо точно было не проехать и не пройти.

— Да, что-то такое там точно было, — почесывая за ухом, признал Слэм. — Только вот сколько он уже заброшен?

— Лет сто. Стены, конечно, изрядно пострадали, но думаю, что их основание цело.

Сэр Энсиваль поднял руку, обращая на себя внимание:

— Конечно, ты ловко вспомнил про сей заброшенный форт, но нам-то с этого что?