Я нарисую для тебя любовь (СИ) - Кошкина Татьяна - Страница 26

Марина изнывала от желания, с каждым днем засыпать рядом с художником становилось все труднее. Но засыпать, не обнимая его, еще хуже. Она терпела. Кто-то мог посчитать это глупым, но ей было как никогда страшно переступать эту черту. Вдруг он сразу же уйдет? Она не переживет этого. Нет. Макс тоже не делал никаких попыток к началу более близких отношений. Как он вообще держался? Или всерьез, как и говорил раньше, «теперь только с любимой женщиной»…эти мысли не давали покоя все чаще. Но остальное счастье с лихвой компенсировало метания.

- Вы опять не проверяете ящик? – проворчал старый вахтер, которому Марина несколько секунд назад открыла дверь.

- Я болею и не выхожу на улицу, а что случилось?

- Вам принесли, - женщина поборола желание закричать и отшатнуться от трех чертовых конвертов. Снова они, знакомые до боли. Она взяла их дрожащими руками и неизвестно где нашла силы улыбнуться старику, прежде чем закрыть за ним дверь.

***

«Завела себе парня? Он знает, какая ты грязная? Покажи ему это фото. Увидишь, как он заведется»

Марина с отвращением посмотрела на очередное откровенное фото и швырнула на стол, подальше от себя.

«Ему понравилось? Не показала. Глупая девчонка. Ты моя. Он никогда тебя не примет, если узнает»

Женщина усмехнулась, тут этому гаду ловить нечего. Даже как-то спокойно стало, она почувствовала легкое превосходство. Макс лучше, чем о нем думает этот урод. Даже лучше, чем о нем неделю назад думала она, испугавшись его внимания к письмам.

«Милый художник, настолько возвышенный и понимающий? Как думаешь, сколько стоит его голова? Даю тебе три дня. Брось его. Избавься от этого ублюдка или это сделаю я.»

Марину затрясло. Теперь этот человек угрожает не только ей, он убьет Макса. Нужно что-то делать. Разум подсказал единственное верное решение. Первым делом она набрала номер Павла.

- Добрый день! Это Марина Сергеевна Селезнева, - начала она. – Дело касается…

- Я помню, кто вы. Что случилось? – холодно оборвал ее голос в трубке.

- Тот, кто запугивает меня, теперь угрожает Максиму. Пришли новые письма, - с трудом взяв себя в руки, объяснила Марина максимально спокойным голосом. Поплачет она потом, сначала сделать все, чтобы Макса защитили.

- Читайте.

Марина прочитала каждое вслух и отправила фото по вайберу.

- Что скажете? – она с замиранием сердца ждала вердикт.

- Мы почти вышли на него. Но пока я советую вам не встречаться с Максимом. Это для его же безопасности. Не провоцируйте того, кто вам угрожает, на решительные действия.

Что-то рухнуло внутри и разбилось. Не встречаться с Максом. Не встречаться с Максом. Сердце билось неистово до боли в грудной клетке. Она поблагодарила Павла, прервала вызов и упала на диван в каком-то безумном бреду шепча: «Нет. Нет, нет. Только не его, пожалуйста».

Этот человек когда-то разрушил ее жизнь, превратил в бесчувственную одержимую местью стерву. И что теперь? Только она позволила себе полюбить кого-то, как его отбирают. Только восстановила разрушенное, как все снова сносят. Крик гнева заглушила подушка.

У нее в любом случае нет выбора. Павел прав, она должна прогнать Макса. По крайней мере, пока вся ситуация с угрозами не разрешится. Марина сама это поняла, прочитав последнее письмо. Но одно дело понять, другое принять и претворить в жизнь.

***

Температуры уже несколько дней не было, но стоило чуть напрячься, тело становилось ватным от усталости. Спала Марина пугающе много, как будто отсыпалась за все годы отсутствие отдыха. После визита доктора, который дал ей вольную, разрешив завтра выйти на работу, снова уснула.

Чашка разбилась. Марина открыла глаза и посмотрела на Макса. У него теперь был свой комплект ключей: она могла спать сколько угодно, не опасаясь, что он вернется и не сможет войти в дом.

- Прости, разбудил. Что сказал врач? – парень скурпулезно собирал темно-синие осколки со светлого ламината.

- Здорова, как конь, - Марина наблюдала за ним и решительно не понимала. Не понимала, как сейчас сможет его прогнать. Горло точно пережало у основания, не давая вздохнуть.

- Что-то случилось? – он улавливал ее настроение подобно самому чуткому детектору. Малейшее изменение в голосе, в лице – сразу все понятно.

- Да, надо поговорить, - женщина встала с дивана. Неизвестно откуда, но в её голове засело четкое убеждение, что такие вещи нужно обсуждать стоя. Глупый нелогичный принцип, но он поднял ее на ноги.

- Звучит пугающе, - улыбнулся Макс и унес осколки на кухню. Вернулся через минуту. – Давай отложим до завтра, ты здорова, а я совсем забыл об одной традиции для самых больных в мире людей. Нужно было это сделать несколько дней назад, будет обидно, если я лишу тебя этого приключения.

- Ты хочешь скормить мне банку варенья? – формулировка до ужаса напомнила советский мультик про Карлсона. Возможности отложить тяжелый разговор она малодушно радовалась, тем более, Максим все равно уже пришел. Не выгонять же его в ночь, слишком много чести для запугивающего её урода.

- Обойдешься. Ничего не скажу. Кыш из комнаты минут на двадцать и узнаешь, - он схватил ее за плечи и, развернув, вытолкнул в прихожую. Дверь за спиной захлопнулась.

Нет, логику этого человека понять невозможно. То ли он испугался, то ли правда что-то придумал, а она чуть не сорвала ему планы. Кто разберет? Марина от нечего делать медленно разглядывала прихожую. Убрала с комода свой тонкий шарфик, поправила статуэтку черного кота рядом и коснулась небольшой наплечной сумки. Макс всегда небрежно бросал ее здесь, возвращаясь домой. Из неё, дразня, торчал уголок альбома. В голове всплыл разговор с Кристиной: «Я открыла его альбом с эскизами. Там вы на каждой странице…»

Это неправильно. Марина отчетливо все понимала, но ничего не могла с собой поделать, вытаскивая альбом в коричневой обложке. Открыла. Кристина была чертовски права. Он рисовал ее. Вот она за рабочим столом в кабинете, вот удивленно смотрит на цветы на столе. Макс нарисовал все. Каждую их встречу. Женщина и не осознавала, что ночью, когда пришла в магазин, выглядела так. Как заметно было ее волнение и трепет. Рисунок же отразил всё, художник увидел и запомнил каждую черту. Мурашки пробежали по спине.

- Странно, - голос за спиной заставил вздрогнуть и захлопнуть папку.

- Что? – Марина глубоко дышала, стремясь унять дрожь в теле. Художники обычно ревностно относятся к своим эскизам, запрещают смотреть, а она взяла без спроса. Макс будет зол, обидится.

- Обычно, когда кто-то смотрит мои эскизы, я злюсь, ругаюсь, чувствую, как будто в моей душе грязным пальцем ковыряются. Сейчас не так.

Марина положила папку на комод и обернулась. Ей стало совсем неловко. Все-таки альбомы с рисунками – личное. Когда-то давно, еще будучи школьницей, она вела дневник и мама его прочитала. Нашла на полке случайно, открыла и узнала много нового о собственном ребенке. Ничего крамольного Марина туда не записывала, но навсегда запомнила это мерзкое чувство, когда кто-то влезает в твои самые сокровенные мысли. Даже родная мать в такие минуты становится врагом.