Путь небес. Преодолевая бурю - Райт Крис - Страница 56

Раваллион нашла чогорийца возле последнего из огромных пустотных причалов. Транспорт воина с «Калжана» запаздывал, он ждал челнок в окружении свиты.

— Лорд Тахсир! — издали крикнула ему Илия.

Шибан повернулся к ней. Он, как всегда, был в полном доспехе, выражение лица скрывала темная металлическая маска. Хан жестом приказал свите расступиться и зашагал навстречу Раваллион. Подойдя, он поклонился:

— Сы, как ваше здоровье?

— Я изучила отчеты, — произнесла Илия, игнорируя гудящую боль в голове и шее. — Ты думал, я не замечу? У тебя нет таких прав!

— У меня есть все права. Они отступники. Держать их там безопаснее.

— У нас недостаточно бойцов. На всех кораблях нехватка экипажа. Смертников из-за этого и вернули во флот.

— Генерал, уже нет времени интегрировать их в легион. Нельзя просто принять сагьяр мазан обратно без проверки. Вы же сами всегда за соблюдение процедур.

— Они сражались без поддержки четыре года. Большинство погибло. Ты думаешь, если бы они остались предателями, то не перебежали бы к врагу?

— Откуда нам знать?

— Ты знаешь, Шибан-хан. — Ноющая боль у нее в позвоночнике усилилась. — Дело не в мерах предосторожности.

Непроницаемая личина шлема все так же бесстрастно смотрела на Илию. Чогориец ответил не сразу, явно подбирая слова.

— Они могли бы убить вас, если бы добились своего, — наконец проговорил Шибан. — Они могли бы убить нас всех.

Илия покачала головой:

— Мы же проводили разбирательства. В легионе не осталось дурной крови — смертники искупают вину, снова сражаются.

— Я не запрещаю им сражаться.

— Ты запер их всех на корабле без орудий. Что им делать? Орать на врагов?

— Сы, вы плохо себя чувствуете. Вижу, вам надо отдохнуть.

— Пошел к черту! — закричала Раваллион. Ей хотелось замолотить кулаками по уродливой, неподатливой броне-футляру. — Этот спор — старая битва. У нас хватает новых!

Вдруг у Илии закружилась голова, ее повело вперед. Шибан поймал женщину за обе руки ниже локтей. На мгновение Раваллион показалось, что она вновь на мостике «Бури мечей», превращенном в поле боя, через которое хан несет ее, защищая собой от убийственных болт-снарядов. Генерал хотела отбросить это воспоминание, забыть его, но все ее силы уходили на то, чтобы остаться в сознании.

— Причина в этом месте, — мягко сказал Шибан, удерживая ее на ногах. — В варпе. На других он тоже скоро скажется. Чем дольше мы здесь останемся, тем хуже пойдут дела.

— Напрасно мы явились сюда, — сказала Илия.

— Что сделано, то сделано. Мы выдержим.

Раваллион посмотрела на него, застыв в неловких объятиях.

Какое-то время после выздоровления хана они часто разговаривали. Его личность распадалась медленно, вследствие бесконечной бездумной резни — так медленно, что Илия этого просто не замечала.

— Что помогает тебе сражаться, Шибан? — спросила она.

Он вздрогнул.

— Мои клятвы.

— Нет, — печально возразила Раваллион. — Этого недостаточно. Уже недостаточно.

Головокружение прошло. Илия отстранилась от Шибана. Тот не попытался ей помешать, лишь скованно отступил, шаркая ногами. Они стояли, глядя друг на друга.

Наконец прибыл челнок и сел в центре ангара, за внутренними взрывозащитными стенами. Он распахнул люки, палубная команда поспешила встретить судно. Услышав тихий щелчок из шлема хана, Раваллион поняла, что его зовут на борт. Чогориец вернется на «Калжан», исполнять долг, который определил себе сам.

— Что ж, сражайся достойно, Шибан-хан, — сказала она. — Боюсь, больше тебе ничего не остается.

Потом Илия развернулась и пошла обратно той же дорогой, что и пришла, не дожидаясь, ответит ли он.

«Грозовые птицы», кажущиеся крошечными белыми бусинками на фоне недвижимой горы кованого железа, влетели под козырек верхних секций станции. Последовали вызовы, встреченные лишь бессмысленным шипением отключенных комм-каналов. Наконец пилоты обнаружили ангары — длинную линию из двадцати закрытых дверей, над которыми нависал выступ основной конструкции базы.

Десантные корабли замерли перед ними, технодесантники отряда начали подбирать коды доступа. Остальные за это время успели проникнуться масштабами пустотной станции.

Все ее поверхности были ребристыми и черными, словно уголь из глубинной жилы. Каждый угловой выступ состоял из очень толстых пластин, соединенных заклепками и перекрестными раскосами. Вершину базы целиком занимала овальная структура десяти километров в длину по большой оси, раздутая и покатая, как тело медузы. Иллюминаторов не было видно, лишь пустые листы взрывозащитной обшивки тянулись во все стороны. Порой разряды бледно-голубой энергии змеились по корпусу, рассеивались и исчезали.

От гигантского сооружения наверху станция быстро сужалась книзу и переходила в заросли наклонных стержней, усеянных авгурными блоками и ветвями сенсорных антенн. Широкая осевая колонна, что пронизывала центр основания базы, вытягивалась более чем на сотню километров к бурлящему месиву варп-разлома. Металлический шип вонзался прямо в сердце медленно вращающегося вихря, резко очерченный, словно воздетое копье в лучах заката.

Возможно, колонна удерживала станцию на месте или являлась каким-то хитроумным зондом — снаружи определить было невозможно. Сомнений не имелось только в том, что открытая рана в реальном космосе по-прежнему обильно истекает беспримесной материей эфира. Все псайкеры на «Грозовых птицах», включая Есугэя, ощущали давление в висках и жар в крови.

По внешнему виду базы нелегко было догадаться о ее происхождении или предназначении. На черном листовом железе не имелось символов, даже герба Навис Нобилите или аквилы Империума. Станция молчала и бездействовала, лишь мерцали кроваво-красные габаритные огни вдоль невероятно длинной осевой колонны.

Когда стало ясно, что ответа на вызовы не будет, а подобрать коды доступа к главному когитатору базы не удастся, Хан велел пробить люки стыковочного отсека. Перехватчики из эскортного звена подлетели ближе к ангарам, покачиваясь на выбросах из варп-разлома, и выпустили шквал магнитных мин в самую большую из взрывозащитных дверей. По металлу беззвучно прокатилась волна детонаций, и толстая броня треснула, но не раскололась. Лишь с третьего залпа истребителям удалось пробить внешнюю оболочку станции. Последние взрывы оказались разрушительно мощными, как будто к ним внезапно добавились вторичные детонации изнутри. Рваные обломки корпуса пронеслись мимо ждущей эскадрильи «Грозовых птиц».

Проход был свободен, и два передовых корабля устремились к посадочной зоне, непрерывно сканируя окружение, их тяжелые болтеры смотрели в разверстое нутро базы. Неосвещенный ангар окутывала непроглядная тьма, он почти пустовал, за исключением одинокого пустотного судна в железной стыковочной лапе. Внешне оно во многом напоминало станцию — отсутствие видимых иллюминаторов, массивный ребристый корпус с выступами, ощетинившийся шипами датчиков. На борту челнока легионеры увидели первую эмблему, изображение человека в золотом облачении. Он сидел на троне, подняв одну руку и опустив другую.

— Дом Ашелье, — сообщил Вейл, с нетерпением глядя на пикт-экран.

«Верховный Жрец».

— Значит, он хотя бы появлялся здесь, — сказал Есугэй.

— Возможно. У дома много кораблей.

Сканирование завершилось, авгуры не обнаружили ни признаков жизни, ни энергетических откликов, и Каган приказал выдвигаться внутрь базы. Эскортные перехватчики заняли позиции в охранении, ведущая пара «Грозовых птиц» влетела в тень за неровной брешью в дверях ангара. Машины коснулись посадочных площадок и выгрузили отряды воинов; обе при этом завывали турбинами, готовые в любой момент взмыть над платформами и открыть огонь из всех орудий.

Легионеры из отделений прорыва под началом Намахи осторожно рассредоточились по рокритовому полу. Они взяли под контроль входы, установили огневые позиции, разместили авгурные ретрансляторы. Отряды воинов со штормовыми щитами и громовыми молотами пробились в отсеки за дальними стенами дока, и боковые коридоры оказались в секторах обстрела Шрамов. Космодесантники действовали быстро, эффективно, не встречая сопротивления.