Путь небес. Преодолевая бурю - Райт Крис - Страница 51

— Ты бы погиб в неизвестности.

— Так было бы лучше.

Но Торгун уже думал иначе. Стыд, испытанный при встрече с Шибаном, не угас, из него разгорался гнев. Изуродованный чогориец, конечно, был прав — они столкнулись не по совпадению. Ханы словно преследовали друг друга со времен Чондакса, их пути пересекались вновь и вновь. Ими управляла судьба, а не случай.

— Сражения еще будут, — сказал терранин. — Я беседовал с теми, кто прибыл раньше нас. Они говорят, врагов намного больше и легион в окружении.

Торгун покатал во рту брусок «мяса».

— Скоро все мы будем драться, так или иначе.

— Не думаю, что он в курсе. — Саньяса пощипывал собственный сухпаек.

— Кто?

— Каган. Не верю, что все это с его разрешения. Даже с теми, кто принес смертную клятву, он обращался достойно. Не может быть, чтобы Хан вернул нас для унижений.

— Может, да, может, нет, — сухо улыбнулся Торгун. — Думаешь, ему есть дело до каждого боевого отряда в орду?

— Он бы такого не допустил.

— Ты как будто уверен.

— Я точно уверен! — Саньяса грохнул кулаком по столу. Наклонившись к терранину, он понизил голос: — Можно прямо обратиться к Кагану. Если сейчас ему советует Тахсир, искупления нам не будет, но если он увидит нас…

Торгун рассмеялся и тряхнул головой:

— Брат, ты не заметил, что мы идем на войну, всем легионом? У Хана не окажется для нас времени, даже если мы проберемся к нему.

— Но это возможно, — осторожно произнес Саньяса. — Мне так говорили.

Да, действительно. Во время бунта в легионе «Калжан» при помощи экипажа «Бури мечей» подошел к ней вплотную и высадил бойцов. Торгун вспомнил град приказов, что сыпался до этого — в основном командовал Хасик, который подвел к флагману «Звездное копье» и разжег противостояние, которое опять же не могло начаться случайно.

— То было раньше, — заметил терранин.

— Можно повторить. Или Тахсир лучше тебя во всем?

Укол попал в цель. На миг Торгун замер, но затем потянулся за новым бруском.

— Так меня не переубедишь, брат.

Виновато улыбаясь, Саньяса покачал головой.

— Остальные согласны со мной, — сказал он. — Каган никогда бы такого не допустил.

— Проверить это тебе не удастся.

Легионер тоже потянулся за сухпайком.

— Пожалуй, — произнес он, отрывая полоску от бруска синтемяса.

Мортарион ждал долго. Систему прочесали от края до края, но найти удалось только обломки нескольких старых кораблей, взорванных Пятым легионом перед уходом в эфир. Суда авгурной разведки отправили еще дальше и отозвали только с предельной дистанции, достижимой на субварповых двигателях.

Они ничего не отыскали. Хан исчез.

Это не стало неожиданностью, не вызвало сожалений. Провидение не подавало Мортариону знаков о встрече с братом, молчало и его эзотерическое Таро. Пока барбарусцу было достаточно того факта, что добыча находилась у Эрелиона, возможно, за несколько часов до его прибытия. Последующее вторжение Эйдолона лишь убедило примарха в том, что исход погони за Ханом предрешен.

Поэтому он ждал, сначала в личных покоях, где сверялся с колдовскими картами и обращался к томам заклинаний. Далее Мортарион изучил тактические данные, выгруженные с мостика, и отметил для себя каждую мелочь. Затем примарх вернулся к записям показаний пленного легионера, Алгу, и проверил, нет ли там намеков на что-нибудь, помимо Эрелиона. Он не ожидал серьезного прорыва, но изучал текст упорядоченно, размеренно и досконально, как поступал в каждом деле.

Когда Эйдолон наконец сообщил, что отправляется на «Стойкость», все приготовления уже завершились. Повелитель Смерти пронаблюдал, как сверкающая «Грозовая птица» Третьего легиона совершает краткий перелет между флагманами в сопровождении звена штурмовых кораблей. Ее путь отслеживали канониры «Гордого сердца».

«Как мы недоверчивы, даже сейчас, — подумал примарх. — Возможно, это вечный дар нам от Хоруса».

Он принял Эйдолона в пыльной Палате Архивов, укрытой в недрах носовой части флагмана. На черных стенах мрачного помещения, под обгорелыми штандартами, были вырезаны длинные списки павших, украшенные глифами Барбаруса. В нишах слабо светились лампы, переливаясь бледной зеленью болотных огоньков. На пористой каменной кладке виднелись широкие пятна темной плесени.

Первый лорд-командующий вошел туда в одиночестве. Двое бойцов Савана, что сопровождали его, встали по обеим сторонам высоких обсидиановых дверей Палаты.

Мортарион какое-то время изучал своего визави. Он знал Эйдолона, много раз видел его раньше. В прошлом легионер был стройным и элегантным, носил позолоченный доспех мастерской работы, но не страдал безвкусицей. Былую осанку лорд-командующий отчасти сохранил, но лишился многого другого. Глотка воина уродливо раздулась под новой броней, которая изгибалась и вспучивалась, словно жидкая. Тяжелый плащ пронизывали золотые и серебряные нити, сплетавшиеся в невероятно сложные узоры, что наподобие призм отражали и преломляли свет ламп.

Подойдя к примарху, Эйдолон неуклюже поклонился. Боль сквозила во всех его движениях, прерывистых и неловких, и когда-то идеальная кожа морщилась от спазмов.

— Знаешь, лорд-командующий, на секунду я решил, что вы будете атаковать нас, — сухо проскрипел Мортарион сквозь дыхательную маску. — Вы поздно заметили эмблемы.

Эйдолон пожал плечами:

— Мои бойцы увлеклись. На Калии мы пустили Шрамам кровь, слышали об этом? Мы побили их армию и собираемся повторить еще раз.

— С ними мог явиться мой брат.

— Да, мог, — презрительно фыркнул легионер.

Примарх позволил себе краткий миг веселого удивления. Если это существо действительно думает, что способно одолеть Боевого Ястреба, возможно, мыслительные способности Детей Императора и в самом деле необратимо пострадали.

— Лорд-командующий, пройди со мной, — пригласил Мортарион, жестом указывая вперед.

Воины двинулись в глубь помещения. Из теней под потолком на них взирали барельефы — резные изваяния из темного гранита с пустыми лицами. Две пары сабатонов стучали по полу, глухие отголоски шагов разносились меж пустых, унылых скамеек.

— Я давно уже не беседовал с твоим господином, — заметил примарх.

— Как и я.

— И если бы ты знал, где он и в чем состоит его цель, то не сказал бы мне.

— Нет, думаю, не сказал бы. — Эйдолона почти не интересовала кладбищенская обстановка. — Какое-то время мне казалось, что он выжидает, пока схлынет ярость Повелителя Железа. Но сейчас — кто знает? Фулгрим предпочитает не раскрывать своих намерений, но мы верим, что военные интересы для него превыше всего.

— Но в итоге он прибудет на Терру.

— Предполагаю, так или иначе там окажемся мы все.

— Но не Хан. — Мортарион остановился перед крупнейшей статуей — бесформенной многоглавой тварью, что вздымалась во тьме, словно великан-людоед из прошлого Барбаруса. — Когда начнется осада, его не должно быть на стенах Дворца.

— Об этом не волнуйтесь, — небрежно произнес лорд-командующий. — Все главные маршруты и трассы перекрыты или под надзором. Силы магистра войны блокируют внешние линии обороны Дорна. Мы здесь, по сути, вытесняем Хана дальше в пустоту, где уже застряли Жиллиман и два проклятых Ангела.

— Этого недостаточно. Я должен добыть его голову, прежде чем вернуться к Луперкалю.

— Добыть для Хоруса или для себя? — лукаво взглянул на него Эйдолон.

— Тут наши цели сходятся. — Примарх зашагал дальше. Сквозь стены зала просачивались многочисленные шумы боевого корабля — гудения, ворчания, лязги. — Но я потерял след Хана. Разве что ты сумеешь вновь отыскать его?

— Вы нашли бы способ, если бы воспользовались полученными дарами.

— Такую цену я платить не готов.

— Но позволите нам заплатить ее, — сказал лорд-командующий, — чтобы вы обрели желаемое.

— Для вас подобные вещи все равно что конфетки для детишек. Вы принимаете их с радостью.

Усмехнувшись, Эйдолон кивнул: