Путь небес. Преодолевая бурю - Райт Крис - Страница 35

Илия посмотрела прямо на мейстера.

— Я надеялась отыскать новатора, поскольку верю, что только ему по силам провести нас через бурю. Вы знаете, о ком я говорю. Вы уже назвали его имя: Питер Ашелье. Вейл, вы должны сказать мне, если знаете, — где он сейчас?

Старик горько усмехнулся:

— Хотел бы я знать. Ну, то есть я знаю, но вам это не поможет.

Раваллион отстранилась, чтобы не зажимать его в угол.

— Питер никогда не оставался на Эревайле надолго, — сказал Вейл. — Появлялся и исчезал, как все они. Возможно, вы никогда не видели корабли дома Навигаторов? Они ничем не похожи на привычные для вас звездолеты. Они отправляются в странствие, которое должно занимать недели, и прибывают через считаные дни. И Ашелье разбирался в Смятении, как люди разбираются в цифрах на хроне.

— Смятении?

— Имматериуме. Варпе. Мне говорили, что Питер — лучший отпрыск старинного рода, и, видя, как он прозревает течения, я соглашался. Некоторые уже заявляли, что Ашелье всего через пару-тройку веков станет Патерновой. Кто знает? Разные ходили сплетни. Но он был хорош. Картомантом клянусь, он был хорош. Однако бросил все ради более великой цели.

— А именно?

— Того, чем мы занимались на Эревайле. Как бы вам объяснить? — Мейстер сложил пальцы в «пирамиду» и нахмурился. — В домах есть различные школы мышления. Разные методики взаимодействия со Смятением. Одни видят в нем зверя, скотину, которую нужно приручить или оседлать. Другие прибегают к ритуалам, словно бы танцуют с варпом. Или даже пишут картины, представляете? Но имеется и третья доктрина. Согласно ей, эфир — всего лишь зеркало мира, и его можно нанести на карту, как и реальный космос. Ее адепты верят, что можно преодолеть парадоксы и когда-нибудь создать точные атласы. С их помощью удастся предсказывать штормы, надежно водить корабли через изменчивый имматериум. — Вейл отстранение улыбнулся воспоминаниям. — Именно карты мы создавали на Ворлаксе. Стали топографами, живыми пси-эхолотами, чтецами варпа. Пытались охватить эфирный слой — весь, целиком. Это был труд на поколения.

— Вы добились успеха?

— Даже близко не подошли. Но не бросали дело, потому что Питер был так уверен, и требовал продолжать, и знал, как убедить людей, что все возможно. Но имелось и еще кое-что, другие места, куда он отправлялся. Я не посвящен во все его тайны, но каждому из нас было известно о Темном Зеркале. Правда, только название. Никогда не видел его, не имел понятия, что это такое. Туда он улетел в последний раз и не вернулся.

— От него не было вестей?

— Никаких. Мы трудились по-прежнему. Думали, Питер снова появится. Когда пришли они, я сначала решил, что атака как-то связана с ним. Трон Земли, мы вообще не были готовы! — Вейл содрогнулся. — Хотя, если бы и знали, вряд ли смогли бы что-то сделать.

— Что такое «Темное Зеркало»?

— Я не знаю.

— Думайте! — Илия почувствовала, что выходит из себя. — В имени должен быть смысл.

— Нечто, входящее в проект. Какое-то место. Вот и все. — Мейстер выглядел подавленным. — Вы же понимаете, если бы я знал больше, то начал бы разыскивать Питера. Но он был скрытным. Как и все новаторы, хранил тайны внутри секретов. Я отчаянно хотел найти его — все мы хотели.

— Должно же быть что-нибудь? Название системы, субсектора?

Вейл явно досадовал на себя. Раваллион в свое время допрашивала многих подозреваемых и умела улавливать ложь. Старик не обманывал ее.

— Питер заметал следы, — ответил Вейл, вздрагивая и кутаясь в рясу. — Я полетел бы за ним, но знал только имя, а оно не особо помогло бы мне.

— Как и нам, — мрачно сказала Илия. — Можете еще что-нибудь сообщить?

— Много всего, — расцвел мейстер. — Могу поведать вам о чудесах варпа, искусствах и науках, посвященных его изучению. Мне известно многое, чего не знают даже Окули, ведь они полагаются на свое око, а я добывал сведения из томов с наставлениями Нобилите. Я глубоко изучил их. Могу рассказать вам все.

У Раваллион упало сердце. Если Вейл действительно не сумел отследить путь Ашелье, рейды легиона были бессмысленными. Тахсир возьмет верх в совете, и Белые Шрамы найдут освобождение от клятв в смерти, лишь ненадолго задержав наступление магистра войны.

— Продолжайте. — Она пыталась скрыть отчаяние, цепляясь за угасающую надежду. — Сообщите все, что вам известно.

Над равниной перед ними вздымались столбы темного дыма с оттенком ржавчины. Опаленную землю пересекали траншеи с маслянистой водой на дне. Черное небо озаряли только яростные белые вспышки массированных лазерных залпов.

Дальше, более чем в десяти километрах к северо-востоку, колонна бронетехники пробивалась к осажденным стенам Крёза,[21] имперского города-крепости. По пути боевые машины сносили наспех расставленные заграждения из колючей проволоки и противотанковых ежей. За механизированным авангардом следовали ряды пехотинцев в дыхательных масках, с лазганами и бронедробилками на плечах. В дымной ночи визоры бойцов казались пятнами призрачно-голубого сияния.

Вдоль затянутого облаками горизонта гремели мощные взрывы, кратко подсвечивая грозовой фронт. Калейдоскоп огней пересекали грязные реактивные струи «Громовых ястребов» и накрывали размытые тени тяжелых орбитальных транспортов, неуклюже ползущих к поверхности.

Очередной мир разрубали на куски, город за городом. Четвертый легион прибыл на еще одну из тысячи боевых операций, проводимых этим огромным воинством мастеров осады. Но точное обозначение врага не интересовало тех, кто ринулся сквозь мрак навстречу передовому отряду подобно звездам, сорвавшимся с небосвода. Они не думали о жизни и смерти, только о принесенной клятве.

Их клин возглавлял Торгун, сразу за ним мчался Саньяса. Летевшие позади, припав к седлам, держали машины над самой землей. Магнопластины гравициклов подвывали, касаясь отравленной почвы, но ничто не могло засечь такие скоростные цели на столь малой высоте, ниже уровня сенсорного покрытия.

— Ты утаил от меня правду, хан, — воксировал Саньяса и наклонился, уходя от пылающего скопления металлических балок.

— Когда это? — Командир взвел холань, магнитные мины, и переключился на прицеливание с малой дистанции.

— Когда пришло сообщение с флота.

— Брат, сейчас неподходящее время.

Поддерживая строй, Белые Шрамы устремились к колонне «Лэндрейдеров». Гравициклы оставались незамеченными, но уже были в зоне видимости врага. Все легионеры эскадрона с громкими щелчками дослали снаряды в патронники тяжелых болтеров.

— Неважно. Ты утаил истину.

— Сосредоточься, нас заметили!

Бронемашины огрызнулись трассирующими очередями, следом запрыгали вспышки отдельных выстрелов. Танки грузно разворачивались вокруг своей оси, пехотинцы, быстро рассредоточившись, залегали и наводили оружие.

Слишком поздно.

— Прикончить их! — взревел Торгун, набирая скорость.

Гравициклы поглощали расстояние до целей, прореживая вражеские отряды сосредоточенным болтерным огнем. Перед ними взметался земляной вал, в котором мелькали обрывки внутренностей солдат, растерзанных ураганом.

Проносясь над «Лэндрейдерами», всадники сбросили мины-холань. Звездообразные магнитные заряды врезались в адамантиевые корпуса и прочно зафиксировались на них. Через долю секунды Белые Шрамы уже были на другой стороне колонны и на полном ходу улетали прочь, преследуемые ответными залпами.

Мины сдетонировали. Два «Лэндрейдера» взорвались, полностью уничтоженные десятками небольших цепких устройств. Еще три содрогнулись и постепенно замерли в грязи, дымя выхлопными трубами. Остальные семь, с незначительными повреждениями, загромыхали в погоне по изрытому воронками полю, рассекая ночь лазерными лучами и рокочущими очередями болтеров.

Слишком медленно, сагьяр мазан с победными кличами набрали высоту, удаляясь от жаждущих возмездия танкистов. Они мчались над разоренной землей, резко снижаясь и закладывая виражи. Белые Шрамы преодолевали шквал лазерного огня, словно моряки — бурное море.