Созвездие Девы (СИ) - Крылатова Екатерина Александровна - Страница 41

- А что мне будет, если я опровергну слухи?- спросила она, готовая перечислять пункты.

- Вопрос задан малость некорректно, Карина Валерьевна. Спросите лучше, что будет, если вы их не опровергнете. И хотя я от природы реалист и понимаю, что прошу слишком многого, на вашем месте, я бы приложил все усилия, чтобы выполнить эту просьбу.

- Вы что, мне угрожаете? – удивилась Карина. Воропаевы не угрожают – они сразу переходят от слов к действию, не давая «жертве» времени сообразить: а в чем я, собственно, провинилась?

- Ну, разумеется, нет. Я прошу вас как человек человека: перестаньте выдумывать подробности, им давно уже никто не верит, а, по крайней мере, четверо наших сотрудников день ото дня попадают в глупое положение. Подумайте.

Он мстил косвенно и изящно – на кривой кобыле не подъедешь. Пойди, докажи! Но сейчас ей выпал превосходный шанс отыграться, пускай не на Артемии Петровиче (упаси Боже!), но на Верке. При всей своей беспомощности и мягкотелости, эта подхалимка жаловаться не станет, не с ее характером. Идеальная боксерская груша.

Жанна твердо решила остаться и не дать Веру в обиду. Не волочь же ей весь скоп из ординаторской! Сева остался, потому что осталась Жанна. Оксана – потому что ей велели без Карины не возвращаться. «Мальчики» остались… потому что остались. Карина осталась по умолчанию.

Долго ждать им не пришлось: буквально через пять минут вошла Вера. Она и не заметила вавилонского столпотворения, погруженная в себя и мягко улыбающаяся каким-то своим мыслям. Наметанный глаз Кары Тайчук отметил синеватые тени под глазами. Соболева не потрудилась замазать их тональником. Или не успела?

- Мы превратились в невидимок, или нас просто-напросто игнорируют? – поинтересовалась медсестра. – Нос до потолка задрала…

- Ой, привет, ребята, – обезоруживающе улыбнулась Вера. – Я задумалась. Извините.

Она не замечала ни подозрительных взглядов коллег-интернов, ни откровенного торжества бывшей подруги, будто бы существовала сейчас в другом мире, где нет места подлости.

«Беги отсюда! – мысленно взмолилась Жанна. – Беги, пока не поздно»

Пока Вера искала что-то в письменном столе, Карина как бы невзначай встала к двери.

- Опаздываем, гражданка Соболева. Нехорошо.

Та только сейчас заметила болтливую медсестру и перестала улыбаться.

- Доброе утро, Карина Батьковна. Осмелюсь напомнить, что причина моего опоздания никоим образом Вас не касается, – она подавила зевок.

- Не выспалась, рыбонька? – жалостливо вздохнула Карина. – Да какая же бяка-закаляка тебе, бедненькой, всю ночь спать-то не давала?..

- Всё, Каринка, хорош ломать комедию, – вмешался Малышев, у которого от елейного голоска зачесалось под гипсом.

- Нет, ты скажи нам: это правда? – напирала она.

- Что «правда»?

- Что ты спишь с Воропаевым, – ляпнул Толян. Он называл вещи своими именами и был весьма далек от девичьего смущения.

Зато Вера вспыхнула, как маков цвет, но не от стыда – от обиды. Она не знала, что ответить тем, кого еще вчера считала своими друзьями, поняла Жанна.

- И вы тоже? – прошептала она. – Вам тоже интересно? Я ведь говорила…

- … и нагло врала! – подняла вверх палец Карина. – Лучшим друзьям врала, а они тебе верили! Продалась за…

- Заткнись, дура! Нам пофиг, что у них там и как. Это их личное дело, едрён батон! Прости, Соболь, что спросил. Я, это, не подумал. Вырвалось, вот!

Вера благодарно взглянула на Толяна, но в ее глазах зажглись колючие огоньки.

- Не знаю, чего ты добиваешься, Карина…

- Верунь, у нее просто крыша поехала, – заметила Оксана. – Никто не хотел тебя обижать. Если вы любите друг друга, то это прекрасно…

- Прекрасно?! – пилорамой взвизгнула Кара. – Прекрасно?!! Он ведь женат!

- Уже нет, – спокойно сообщила девушка. – Дай мне пройти.

Воцарилась гробовая тишина. Такая гробовая и такая тишина, что стало слышно, как жужжит над головой у Сологуба нахальная черная муха.

- К-как нет?

- Вам же, вроде как, всё равно? – ядовито напомнила Вера.

- Вер, да мы рады за вас! – воскликнул Сева. – Ксюха права: это классно, а уж если вы поженитесь… Нет, не в те дебри лезу, не в те! Мы…

Она знаком попросила его замолчать и достала из кармана телефон.

- Кому это ты звонить собралась? – прошипела Карина, маскируя смертельный испуг за наглостью.

- Предлагаю расставить все точки над ё, раз и навсегда. Что бы я ни сказала, вас это не убедит, а обсуждать человека за его спиной – не только низко, но и подло.

- Неужели вызовешь его сюда, исповедаться перед простыми смертными?

- А почему бы и нет?

Медсестра подорвалась к двери, но та по счастливой случайности заклинила.

- Что за фигня?!

- Замок сломался, – охотно пояснила Соболева, – но, уверена, с той стороны он прекрасно открывается. Будет повод побездельничать, верно?

Она позвонила, передав просьбу зайти, и невозмутимо встала у спинки кресла.

- Да ты спишь, – съехидничала Кара, перестав дергать дверь. Бывают же такие мерзкие совпадения! Мысленно она примеряла белые тапочки.

- Люди, Карина Батьковна, имеют странное свойство не высыпаться.

Воропаев явился практически мгновенно. Спокойный, собранный, деловитый, как и всегда, но предательские следы бурной ночи заставили Карину почувствовать что-то вроде нелепого удовлетворения. Конечно, она права! Этим двоим позволительно всё, в том числе часовые опоздания.

- По какому поводу собрались, господа? – спросил он, встретившись глазами с Верой. – Плановое заседание боярской думы? Тогда почему в рабочее время?

- В отличие от некоторых, мы явились на работу вовремя.

- Если я правильно понял намек, Карина Валерьевна, то причина опоздания банальна: меня закрыла в ванной собака. И всё-таки, какова повестка дня?

- Аутодафе, – мрачно уточнила Вера, – быстрое и безотлагательное.

Он весело фыркнул, остальные не уловили соли шутки.

- Чем же я так провинился, Вера Сергеевна?

- Они всё знают и требуют объяснений, – притворно нахмурилась девушка, – а в глазах блюстительницы чести Карины Батьковны мы с вами и вовсе развратные чудовища.

- И с какой это стати я должен отчитываться, Всеволод Иванович?

Сева пристыженно молчал.

- Ярослав Витальевич? Анатолий Геннадьевич? – Воропаев не поленился обратиться по имени-отчеству ко всем присутствующим, но никто из них так и не решился ответить.

- Тогда заседание закрыто. Отряд смерти, вас давно ждут больные. Полянская истории не отдала?

- Нет, – пискнул Сологуб.

- Жаль. Они лежат за вашей спиной. Вопросов больше нет?

- Есть.

- Я весь внимание, Жанна Вадимовна.

- Артемий Петрович, простите нас, пожалуйста! – медсестра смахивала бегущие слезы. – Мы нич-чего… это ваше л-личное… мы п-просто…

Зрелище плачущей Жанны Романовой потрясло даже озлобленную на весь мир Карину. Все сразу позабыли и о Вере, и о Воропаеве и кинулись утешать.

- Да отстаньте вы от меня! – всхлипнула она. – Я поступила ужасно, Вер… с-стояла и молчала… Я знала, я видела вас в тот день… но…

- Жан, ну перестань, – Сева обнял ревущую жену, – не плачь, а?

- Т-ты, Карина, п-подлая стерва, и я готова подписаться под этими с-словами!

- Карина Валерьевна, дверь целиком и полностью в вашем распоряжении, – напомнил Артемий. – Будьте добры выйти вон и не расстраивать хороших людей своим присутствием.

Но Карина не ушла. Со смесью злости и потрясения она разглядывала чету Романовых, всегда готовую помочь Веру Соболеву, «Шерочку с Машерочкой», Оксану и беспристрастного, как айсберг в Северном Ледовитом, Воропаева.

- Что ж, оставайтесь. Взывать к отсутствующей совести – всё равно что реанимировать недельного покойника: экстрим для любителей экзотики, – он подчеркнул последнее слово. – Эта история не стоит ваших слез, Жанна Вадимовна.

Та лишь тихонько всхлипнула в объятьях мужа. Ее настроение менялось с поразительной скоростью, но в этом не было ничего удивительного. Чрезвычайно трудный и одновременно восхитительный период в жизни любой женщины…