Созвездие Девы (СИ) - Крылатова Екатерина Александровна - Страница 40

- Скупердяй ты, братец. Сам денег не берешь и другим не даешь, – Марго убрала с его плеча невидимую соринку. Несмотря на более чем теплую погоду, ее руки обтягивали перчатки в тон плащику. Мадам привыкла к суровому климату Питера и, путешествуя, частенько промахивалась с нарядами. – В гости приедешь?

- Постараюсь вырваться на выходных.

- Что, не вовремя я? – понимающе спросила женщина.

- Не то чтобы совсем… Ладно, торжественно клянусь, что приеду в субботу.

- Я была у матери, – вдруг поделилась Маргарита, – недели с три тому назад. Она рассказала про вас… с Галиной. Всё-таки развелись?

- Вчера, – холодно ответил он.

- Ясно, – Рита слишком уж увлеченно играла замком сумочки. – Она никогда мне не нравилась. Впрочем, как и я – ей.

- Марго, давай не будем. Потом. Пашке сказать, что ты приехала?

- Лучше с собой его возьми, сделаем ребенку сюрприз.

На том и договорились. Воропаев проводил гостью до машины. Озабоченный безопасностью Котик и тут подсуетился: на больничной стоянке поджидал свирепого вида бронированный внедорожник. Скорчив рожицу, женщина обняла брата и села на заднее сиденье. Воропаев догадывался, что из окон за ними наблюдает полбольницы. За свой короткий визит мадам успела мимоходом разбить парочку неискушенных сердец и вселить зависть в гораздо более искушенные сердца местных модниц.

«Если Вера потребует такие сапоги, пиши “пропало”»

Нет, о Вере думать нельзя, иначе до конца дня не стереть с лица довольной ухмылки. Вера, Вера… Сегодня ночью всё повернулось по-твоему, но награду получил я. Огромный шаг вперед, просто грандиозный. Прорыв. Мои прогнозы не сбылись: это лечится гораздо проще, чем предполагалось. Наверное, потому что ты сама искренне хочешь выздороветь. Я помогу тебе.

Артемий улыбнулся, вспомнив тонкие руки, овившиеся вокруг его шеи; нежные чуткие пальцы, исследующие его тело; мягкие неопытные губы, припухшие от поцелуев, но отвечающие с таким пылом, что он потерял голову и тут же забыл о пропаже. Она вздрагивала всем телом, извивалась от удовольствия, шептала его имя, заведя до такой степени, что они заснули только под утро. Вера всегда стеснялась своих чувств, но при этом совершенно не умела их скрывать.

Она идеально умещалась у него под боком. Маленькое, теплое, мирно сопящее чудо. Его чудо. Женщина. Такая хрупкая и такая мужественная. Несмотря на показную браваду, игра на публику чрезвычайно выматывала ее. Волна непристойных слухов давно схлынула, но перешептывания, косые взгляды и прочие «радости» преследовали Соболеву на каждом шагу. Вроде бы ах какое событие! Очередная сплетня из разряда «кто с кем спит», однако этот общественный резонанс начинал здорово бесить. К Воропаеву не цеплялись – себе дороже, но к Вере…

«Et si tu n’existais pas…»

- Я слушаю, – он удерживал телефон плечом, одновременно здороваясь за руку с Олеговичем и открывая тяжелую дверь.

- Ты не мог бы заглянуть в ординаторскую? – тихо попросила Вера.

- Теоретически, мог бы. Когда мне прибыть?

- Сейчас, – ее голос едва заметно дрогнул. Неужели что-то случилось?

- Иду.

У Жанны Романовой неожиданно выдалось свободное утро, поэтому она решила поскучать в ординаторской и выпить чашечку чая.

- Севыч?

- Да-да?

- Ты не в курсе, кто сожрал весь сахар? – она похлопала по донышку сахарницы, вытрясая последние крупинки.

- Не могу знать, дорогая, – флегматично отозвался Сева, растянувшись на диване с еженедельным изданием «Медицина сегодня». – Съешь конфетку.

- «Конфетку»! – передразнила Жанна. – Конфетки тоже слопали. Карлсоны атакуют, Малыши ведут огонь на поражение! Сахару жажду!

Когда мсье Романов начал всерьез подумывать о походе в буфет, просить сахара на пропитание, в ординаторскую под локоток, как две кумушки, вплыли Малышев и Сологуб. На левой лапище Толяна красовался внушительный гипс.

- Вот как вы считаете, – с места в карьер начал Ярослав, – можно ли принять не нахождение начальства в рабочее время на рабочем месте за уважительную причину невыполнения нами профессиональных обязанностей ввиду текущего отсутствия таковых?

- А теперь то же самое, только по-русски, – велела Жанна, хлопая по дну сахарницы с энтузиазмом шамана, вызывающего дождь во время засухи.

- Он говорит… эта… как ты сказал? Уж полночь близится, а Бормана всё нет? – уточнил Толян.

- Германа, милый мой прокариот, Германа нет, – Сологуб ненавязчиво сбросил с локтя его руку. – Уж девять близится, а Герман всё в пути. Не похоже на Германа.

- То-то, я гляжу, довольные такие! Прямо Шерочка с Машерочкой.

- Положительные эмоции, Жанна Вадимовна, продлевают жизнь и улучшают пищеварение.

- Слушайте, молодежь, – заискивающе начал Всеволод, выглядывая из-за «Медицины сегодня», – раз вы у нас свободны, как птицы, сгоняйте в буфет за сахарком…

- Привет честной компании, – в помещении появилась Карина. Сологуб несолидно покраснел, но медсестра не обратила на него внимания. – Жан, а Жан, у тебя, случайно, лака бесцветного нет? Я колготки порвала, вот такенная «стрелка»! Верка с Воропаевым не приехали? Немудрено. Ох, а вы знаете, что…

- Нет у меня лака, ни случайно, ни специально. К Тане сходи, у нее вроде был. Или к Нике, – ехидно добавила Жанна, – вы же с ней подружки, всё пополам. И смешинки, и слезинки пополам-лам-лам!

- Ты чего, Жан? Гормоны бушуют?

- А ты к моим гормонам не лезь! Отлично знаешь, о чем я говорю! Если не можешь вовремя рот закрыть…

Парни недоуменно переглянулись.

- Жанночка, солнышко, ну ты чего? – пролепетала Карина, отступая к окну. – Тебе волноваться нельзя…

- Февраль, март, апрель, завтра будет май, – загибала пальцы мадам Романова. Пустая сахарница была забыта. – Четвертый месяц! Давно пора успокоиться и перестать мыть людям кости.

- Ха, я только щас заметил, – поделился радостью Анатолий, – что Верки тоже на работе нет. И де, интересно, шарится наша Варвара Черноус?

- Там же, где и доктор Быков, – Карина оперлась локтями на подоконник. – Полюбуйтесь!

Из окна ординаторской открывался чудесный вид на невинные весенние деревца, задний двор и больничную стоянку. Стопроцентное зрение медсестры позволяло различить даже номер черного «Ниссана», а уж выбравшихся из машины людей она узнала бы при любой погоде.

- И чо? – зевнул Малышев, потеряв всякий интерес к пейзажу. Раз Воропаев здесь, надо ловить быка за рога и клянчить больничный. – Он ее часто сюда подбрасывает, вроде как в одном районе живут…

- Ага-ага! Воропаев на Гагарина, Соболева – по Свободе. Два шага буквально, – хрюкнула Кара, опасливо косясь на разъяренную Жанну. – Вы что, до сих пор не поняли?

- Не всё ли равно? – мудро заметил Сева. – Ну, подвез он Веру, что в этом такого?

- Вы точно больные, народ! Они приехали вместе, а сейчас без пяти минут девять!

- Что тут у вас стряслось?

Все резко обернулись к задавшей вопрос Оксане. Медсестра приветливо улыбалась, теребя в руках нераспечатанную упаковку одноразовых перчаток.

- Тебя Игоревна обыскалась, Тайчук.

- Не трамвай, подождет. Присоединяйся!

- К чему? – не поняла Оксана.

- К клубу любителей экзотики. Потерпите десять минут, и я докажу, как жестоко вы ошибались, считая меня болтушкой! – Кара сердито подбоченилась. – Не знаю, явится ли он, но она-то точно сюда зайдет.

- Вы, ребята, как хотите, а я работать пошел, – Сева закрыл свою «Медицину…» и направился к двери, приглашая жену последовать доброму примеру, однако Жанна не сдвинулась с места. – Ты не со мной?

- Всем скопом налетите, да? Ты бы еще Ермакову пригласила, Каркуша! И Монахову. И Лебедеву! Баста, суслики, – обратилась она к интернам, – прячьтесь где-нибудь в другой норке.

- Ну почему же? – приторно улыбнулась Карина, сгорая от непреодолимого желания сделать гадость. – Мальчики нам не помешают.

С тех пор, как «милая тайна» стала известна далеко за пределами отделения, Артемий Петрович устроил ей сладкую жизнь. Всё началось со случайной беседы на отвлеченные темы, а закончилось ненавязчивым советом поберечь любопытный носишко и раздвоенный язычок. В надежде урвать кусок пожирнее медсестра потеряла бдительность.