Одна мечта на двоих - Данлоп Барбара - Страница 23

— Я не собираюсь ее продавать.

Кевин пристально посмотрел на него:

— Сейчас, возможно, не собираетесь. Но вы вряд ли успели подумать о том, как сложно управлять двумя отдельными авиакомпаниями одновременно.

Коул действительно еще не смотрел на ситуацию с этой стороны. Если он выиграет, кто будет руководить «Коуст Иггл»? Он не собирался оставаться в Атланте.

Макс ясно дал понять, что не может дождаться того дня, когда оставит пост президента компании. Он человек честный и надежный, но для этой роли не подходит. Кандидатура Росса, естественно, исключается. Сидни человек толковый, но ему не хватает управленческого опыта.

— Мы крупная компания с многомиллионным оборотом. Вы сможете остаться младшим акционером, если захотите, — продолжил Кевин. — Вам это будет выгодно. Но мы бы предпочли выкупить вашу компанию целиком. Вы знаете, сколько она стоит?

Коул этого не знал. Сейчас его волновал только исход судебного разбирательства.

— Подумайте как следует над моим предложением, — мягко произнес мистер Кент. — Когда вы выиграете дело, вы вспомните мои слова. Вам придется выбирать между «Коуст Иггл» и «Авиэйшн-58». — Он снова протянул ему визитку. — Можете звонить мне в любое время.

На этот раз Коул взял карточку. Кевин Кент попрощался и удалился. Коул несколько минут стоял на месте в замешательстве, после чего пошел назад в здание суда.

Несмотря на то что зал суда был переполнен, там было очень тихо. Эмбер сидела в третьем ряду. Все ее внимание было приковано к Коулу, который напряженно слушал адвоката Росса.

— Сэмюел Хендерсон выразил свою последнюю волю вполне ясно. Он назначил Росса Кэлвина опекуном своего сына Закери. Мистер Хендерсон знал мистера Кэлвина более десяти лет и доверял ему. — Повернувшись, он указал на Коула: — Никто, включая этого человека, не вправе подвергать сомнению решение Сэмюела Хендерсона относительно будущего его сына. Здесь все ясно, ваша честь.

Пульс Эмбер участился, ладони вспотели.

Это безнадежно. Они проиграют.

Не в силах больше выносить это напряжение, она поднялась, покинула зал и направилась в дамскую комнату. Там было тихо и прохладно. Схватившись за края мраморной стойки, она уставилась на свое отражение в зеркале и приказала себе:

— Думай, Эмбер, думай!

Ей хотелось вернуться домой, взять Закери и увезти его куда-нибудь, но она понимала, что это не выход. Что нужно искать другое решение.

И оно пришло ей в голову. Оно было рискованным и могло обернуться против нее самой, но другого варианта у нее не было.

Достав из сумочки мобильный телефон, она позвонила Изабель и, ничего не объясняя, велела ей как можно скорее привезти Закери в здание суда. После этого она вышла на улицу и стала ждать, пристально разглядывая каждый темный седан, двигающийся с юга.

Эмбер посмотрела на часы. Прошло пятнадцать минут.

— Ну давай же, Изабель, — взмолилась она.

После еще нескольких минут напряженного ожидания она не выдержала. Но только она снова достала телефон, как на дороге показался темно-синий седан, на котором раньше ездила Коко. Эмбер побежала к обочине, и, когда он остановился, открыла пассажирскую дверцу и принялась расстегивать ремни детского кресла.

— Что-то случилось, мисс Уэлсли? — спросил шофер по имени Харрисон.

— Я очень спешу, — ответила она, достав сонного малыша из кресла и прижав к плечу. — Они почти закончили.

— Сумка с подгузниками в багажнике, — сказала Изабель. — Похоже, он мокрый.

— Мне некогда, — бросила она через плечо и побежала вверх по лестнице.

Закери захныкал.

— Прости, дорогой, но я должна попытаться, — прошептала она, пересекая просторное фойе.

Открыв дверь, ведущую в зал, она обнаружила, что Дестини выступает перед судом с рассказом о прецеденте, имевшем место в прошлом.

Закери начал извиваться у нее в руках, и ее охватил страх. Может, принеся его сюда, она все испортила? Но она посмотрела на Коула, запретила себе поддаваться панике и направилась в переднюю часть зала, игнорируя удивленные взгляды собравшихся. Судья, подняв бровь, наблюдал за происходящим.

— Коул, — тихо позвала она, достигнув первого ряда. — Коул?

Повернув голову, он нахмурился:

— Что случилось?

Услышав голос Коула, Закери, как обычно, потянулся к нему. Коул тут же взял малыша на руки. Тот прижался к нему и уткнулся лицом в его шею.

Судья постучал молотком:

— Соблюдайте порядок.

— Ваша честь, это Закери Хендерсон, — сообщила Дестини.

Судья сердито посмотрел на нее:

— Я не позволю превращать заседание в цирк.

К счастью, Закери перестал плакать.

Адвокат Росса поднялся:

— Ваша честь, истец, очевидно, полагает, что если он будет держать на руках Закери Хендерсона, то суд увидит в нем достойного опекуна.

— Коул Хендерсон лучше подходит на роль опекуна, нежели Росс Кэлвин, — заявила Дестини. — Впрочем, если мистер Кэлвин хочет сам подержать Закери, мы не станем возражать.

Она красноречиво посмотрела на Коула. Поняв ее намек, тот поднялся, подошел к Россу и протянул ему Закери в мокром подгузнике.

Росс поморщился, а малыш, издав испуганный вопль, потянулся к Коулу. Тот прижал его к груди, и по залу прошел шепот.

— Если мы хотим соблюдать порядок, полагаю, нам следует позволить мистеру Хендерсону держать его брата, — сказала Дестини.

Адвокат Росса смерил ее яростным взглядом. Судья снова постучал молотком.

Дестини обратилась к Эмбер:

— Дай мне свой телефон.

Не задавая вопросов, Эмбер достала его из сумочки и протянула подруге. Дестини несколько раз постучала пальцем по сенсорному экрану и обратилась к судье:

— Ваша честь, мистер Хендерсон за время своего пребывания в Атланте установил тесную связь со своим сводным братом.

— Я протестую, — произнес другой адвокат. — Это утверждение основано лишь на домыслах.

— Я выражусь иначе, — невозмутимо продолжила Дестини. — За несколько недель своего пребывания в Атланте мистер Хендерсон провел много времени со своим сводным братом. Он кормил его, купал, менял ему подгузники, играл с ним. Мистер Хендерсон даже Рождество отпраздновал вместе с Закери. Я могу доказать это с помощью фотографий.

Подойдя к столу с компьютером, Дестини взяла кабель и подключила к нему телефон Эмбер. На экране тут же появилось изображение Коула и Закери, сидящих на полу перед елкой. Закери схватил Коула за нос, а тот нежно улыбался. Оба выглядели счастливыми.

— Я протестую, — сказал адвокат Росса.

Одновременно с этим Дестини вывела на экран следующее фото. На нем Коул и Закери, весело смеясь, играли с Отисом.

— На каких основаниях? — спросил судья.

— Это постановочные фотографии.

— Протест отклоняется, — заявил судья. — Это обычные семейные фотографии. Никакой постановки я не вижу.

На третьем снимке Коул в промокшей рубашке держал на руках Закери, завернутого в махровое полотенце. Малыш довольно улыбался.

— Эти фотографии подтверждают, что мистер Хендерсон провел много времени со своим братом.

— Я протестую, — снова сказал адвокат Росса. — Это заседание суда, а не конкурс нянь.

— Цель этого слушания — определить, кто лучше подходит на роль опекуна Закери, — возразила Дестини. — Поэтому предъявление этих фотографий суду вполне уместно.

— Мисс Уэлсли неподобающим образом использовала свое временное опекунство, чтобы…

— Обсуждение поведения мисс Уэлсли не является целью данного слушания, — возразила Дестини.

Коул поднялся, и все переключили свое внимание на него.

— Прошу дать мне слово, ваша честь.

— Пожалуйста, мистер Хендерсон, — произнес судья после продолжительной паузы.

Дестини вернулась на свое место.

— Я буду предельно откровенен, ваша честь, — начал Коул. — Когда я прочитал о гибели Сэмюела Хендерсона, я не расстроился. Я вообще ничего не почувствовал. Об этом человеке мне было известно лишь то, что он разбил сердце моей матери, и я не хотел иметь с Хендерсонами ничего общего. Я не знал о завещании, а даже если и знал бы, мне было бы на него наплевать. У меня есть свой собственный процветающий бизнес на Аляске. — Он погладил Закери по спине. — В Атланту я прибыл инкогнито. Моей единственной целью было убедиться, что о Закери есть кому позаботиться. Но когда я впервые встретился со своим братом, он сразу потребовал моего внимания. — Он нежно улыбнулся Закери. — Не знаю, может, дело в моем некотором внешнем сходстве с отцом, моем голосе или запахе моей кожи, но с этого момента мой брат всячески дает мне понять, что нуждается во мне. Что заботиться о нем, любить и оберегать его — моя обязанность. Может, он пока и не говорит, но ясно дает мне это понять другими способами. — Его голос сломался, и сердце Эмбер сжалось. — И он прав. Какое бы решение вы сегодня ни приняли, ваша честь, Закери останется моим братом. Он всегда будет нуждаться во мне, а я буду нести ответственность за его благополучие. И не потому, что это мой долг, а потому, что я его люблю.