Химия без прикрас (СИ) - "agross" - Страница 74

— Я не идиот, Марин, я прекрасно все вижу, — серьезным тоном ответил он, пододвинул ближе к себе пепельницу и, достав из пиджака пачку сигарет, предложил одну мне: — Будешь?

— Благодарю, травись в одиночку, — грубо ответила я, а потом наблюдала, как он прикуривает и делает несколько тяжелых затяжек подряд. Жадно, будто не курил очень-очень давно.

— Угомонись, я тебе зла не желаю.

— Откуда мне знать? Я о тебе вообще ничего не знаю! Может, тебя вообще не Евгением зовут! Мама в курсе, что ты куришь? Потому что я сомневаюсь, что она одобрит курящего жениха!

Лицо Евгения скривилось в улыбке, а глаза нахмурились, видимо от услышанного только что слова. Он самозабвенно выкурил почти пол сигареты, и только потом ответил.

— Тогда тебе не стоит говорить, что твой драгоценный учитель курит, — с усмешкой сказал он, а я, моргнув, резко встала, намереваясь сейчас же уйти. Я сыта по горло. Почему я сразу не ушла за Лебедевым? Почему поперлась за этим упырем?! Но властный голос Евгения меня остановил.

— В твоих интересах лучше остаться, — он сказал это и, раскрыв меню, начал его изучать. — Здесь очень вкусный глинтвейн, рекомендую.

— Евгений, как вас там по батюшке?! Прекратите паясничать. Что ты от меня хочешь?!

— Я думал, ты в курсе.

— Да, мама сообщила мне, в тот обед, что ты приехал свататься!

— Ну-у-у, — протянул Женя и, быстро заказав два глинтвейна у подошедшего официанта, докурил сигарету и затушил ее. — Не самое подходящее слово… Скажем так, твоя дорогая мама предложила мне познакомиться с тобой, двусмысленно намекая, что дитятко ее же совсем на выданье и творит такие страсти, прямо жуть! Про химика твоего рассказала, сокрушалась, говорит, боюсь, совратил он девочку мою!

Я замерла, слушая его и не понимая, на чьей стороне этот горе-юрист. Если бы мама сейчас его услышала, думаю, она бы его просто посадила бы на кол! Не знаю, как, но таких женщин, как моя мать, злить опасно.

— А потом опять начала петь, что девочке ее нужен кто-то, кто и позаботиться бы смог, и приласкать… — продолжал тем временем Женя, а потом снова достал из пачки сигарету. — Извини, весь день не курил. Надо же поддерживать свое амплуа, — горько усмехнулся Женя и прикурил вторую сигарету. — Признаться, я был наслышан о тебе еще до этого разговора. Такая, мол, лапочка-дочка, отличница, умница, будущий главврач растет! И был мало удивлен, что у такой лапочки-дочки такие извращенные предпочтения. В тихом омуте, как известно…

— Мои предпочтения можно было бы назвать извращенными, если бы я предложила бы тебе сейчас отправиться к Лебедеву и не уезжать, — после повисшей паузы, едко процедила я сквозь зубы. — Разница в возрасте — это не извращение.

— Мне нравится ход твоих мыслей, — Женя противно улыбнулся. — То есть, ты даже не воспринимаешь тот факт, что он — твой преподаватель. Сразу про возраст заговорила, — я только хотела ответить еще что-нибудь по этому поводу, как Женя приподнял указательный палец, призывая сохранять тишину. — Сейчас я говорю. Так вот… Не скрою, ты меня заинтересовала. Но есть две причины, по которым меня нельзя назвать твоим женихом де-факто.

— И? — нетерпеливо добавила я, потому что этот паршивец снова стал дымить, остановив свой пламенный монолог.

— Первая. Твой отец — отличный мужик, с ним хорошо работать. И, кстати, он не в курсе, какие у твоей мамы планы на меня. Но увидеть в лице своей тещи своего начальника, да и еще и твою маму… — Женя выразительно округлил глаза, а я не сдержала нервный смешок.

— Убедительно, но не очень. А вторая? — тише и уже спокойнее спросила я.

— Я не насильник, а сейчас не средние века, чтобы выдавать по предварительному сговору. Речь даже может идти не о свадьбе. Я прекрасно вижу, что интересую тебя, возможно, чисто внешне, а внутренне — только отталкиваю.

— Ты себе льстишь, — тут же вставила я, нехотя понимая, что он, скорее прав, чем нет.

— Не думаю, — снова ухмылка. — Ну, а увидев, как ты смотришь на своего учителя, не сложно догадаться, что нет смысла тебя пытаться переубедить. Да и он… Думаю, ему сейчас очень и очень плохо, — сказав это, он так гадко рассмеялся, что когда официант поставил передо мной глинтвейн, мне захотелось выплеснуть напиток Евгению в лицо.

— Ты, блин, сам дьявол во плоти…

— Ну, нет, Марин, не утрируй, — успокоившись, он отпил немного из своего бокала и облизнул губы. — Отличный, правда, попробуй! Я в выпивке разбираюсь!

Послушав его совета, я сделала небольшой глоток глинтвейна и тут же с неудовольствием отметила, что напиток и правда превосходный. Тепло мгновенно приятно растеклось внутри. Но хвалить его выбор я не стала. Обойдется.

— Тогда к чему это все? Давай ты просто объяснишь моей маме, что не хочешь, передумал, не твое…

— Ну, не-е-ет, — Женя переплел пальцы и задумчиво взглянул в мое лицо. — Знаешь, что тебя так раздражает во мне?

— Навязчивость! М-м-м. Нет, лицемерие… О, нет, я знаю, ложь? — нагло ответила я, совершенно не собираясь останавливаться, но Женя меня перебил.

— Тебя раздражает во мне то, что мы с тобой похожи, как две капли воды. Мы с тобой в одной лодке. Мы с тобой оба в этой игре слишком малозначимые фигуры, чтобы остальных заботило наше мнение. И нам с тобой постоянно приходится выкручиваться. И, возможно, когда-нибудь, когда мы вырвемся в «дамки» и обретем свою свободу, нам обоим больше не надо будет играть роли, которые нам так отвратительны.

Я замерла, и, кажется, похолодела. Этот человек, был настолько прав! Во всем, начиная с этого чертового божественного глинтвейна и заканчивая этим странным, но таким точным описанием моего каждодневного времяпрепровождения.

— Играть в любовь я не смогу, — твердо ответила я, совершенно не представляя, как можно было бы разделиться «на два фронта».

— Я и не предлагаю, — спокойно ответил Женя и, откинувшись на спинку кресла, оценивающе взглянул на меня. — Я хорошо зарабатываю и, признаться, пока не готов расстаться с той работой, которую имею. Ну, а тебе надо ослабить петлю на шее, которую твоя мамочка затянула крепче некуда. Я не предлагаю никаких сделок, не предлагаю никаких условий. Просто я хочу, чтобы мы с тобой научились как-то сотрудничать и уживаться. Возможно, где-то сыграть. Не любовь, нет, но, хотя бы, симпатию. И, чтобы она выглядела искренней, я и решил быть с тобой честным и прислушаться к твоему мнению. Ведь таким, как мы, этого очень не хватает, правда?

Меня словно оглушили. Хотелось, конечно же, как всегда спокойно все обдумать, не рубить с плеча, разобраться… Но мне казалось, что плюсов здесь гораздо больше, чем минусов. А потом, я взглянула в темные, почти черные глаза Жени и медленно кивнула.

— Думаю, ты прав.

— Рад, что мы нашли общий язык, — он растянул губы в улыбке, а потом достал из кармана вибрирующий мобильный телефон. — Легка на помине. Да, Анна Сергеевна, прошу прощения, мне следовало предупредить… Мы с Маришкой решили немного прогуляться и заболтались… Скоро будем у вас, не беспокойтесь!

Нажав кнопку сброса, он лукаво взглянул на меня, а потом тихо добавил:

— Вот так!

========== Глава 26. О детских воспоминаниях и взрослых ошибках. ==========

Ужин проходил чинно, спокойно, и на первый взгляд даже не скажешь, что изнутри меня так разрывало от противоречий, что хотелось просто убежать, схватившись за голову, на ходу крича во все стороны проклятия. Вот так, сидит перед тобой человек, потягивает чай, отламывает серебряной ложечкой пирог, а в душе бушует жуткий смерч, сметающий остатки здравого смысла ко всем чертям.

Но я даже заставила себя сесть рядом с Евгением, пару раз ему мило улыбнуться и посмеяться над его шутками. Я будто пробовала на вкус свою новую роль. Пыталась понять, каково это будет, играть по его правилам? И каким будет со мной Женя? Получится ли у меня так же ловко блефовать, как и у него?

Признаться, мне было откровенно страшно, потому что я не знала, не понимала, я искренне боялась этого человека, оказавшегося двуличным лицемером. Но, похоже, что он был со мной достаточно честен и искренен, а потому мне надо было хотя бы попытаться… Ведь, если подумать, я действительно такая же двуличная лицемерка, как и он.