Безвыходное пособие для демиурга (СИ) - Никора Валентин - Страница 15

Грузовики у нас, конечно, есть, но вот погрузка, разгрузка, возможные пробки, осложнения с милицией – все это – нервы дозорных. Кстати, землю они копать должны сами. Лопатами. Так действеннее. Ох, и обозлятся они, если решат, что я это специально сделал, мол, бдительность их проверял.

Что-то долго они с Костей возятся. Ведь было обещано, что невинные не пострадают. Значит, парень скоро очухается, его увезут в Институт Исследования Мозга – в наш закрытый отдел. А уж там его душу разложат на атомы. Только это, все равно, ничего не даст. Он уже чист.

В этот момент где-то в груди у меня зашевелился чужеродный сгусток энергии. Великий Инквизитор или маг Темной ложи, или сам дьявол вошел в меня. Теперь это уже я – одержимый.

Я прислушался к своим ощущениям: да, был во мне кто-то живой. Некая субстанция: не враждебная и не дружественная. Она вовсе не собиралась жрать меня изнутри, как в дешевых американских фильмах. Это была отнюдь не инопланетная личинка, выбравшая мое тело для того, чтобы использовать его вместо кокона.

Конечно, демоны четвертой ступени от клана Агасфера и до рода Люцифера включительно любят такие забавы. Но то существо, которое вселилось в меня, в дешевых трюках не нуждалось. Я ощущал, как нечто осторожно, точно вскрывая пинцетом внутренности, проникает в мою душу. Но ни холода, ни жара не было.

Это был не демон в традиционном понимании, и не душа опытного мага, привязанная к земле силой или страстью. Тот, кто поселился во мне, обладал магией превосходящей все мои познания.

Возможно, он был сильнее всего нашего Ордена. Он был духом, которому на время понадобилось человеческое воплощение.

Похоже, у него просто не было времени ждать, пока выбранный им человек вырастет, выучиться, войдет в силу. Поэтому он вселился меня. А в Косте пребывал временно, пока искал более подходящую кандидатуру. Это означало, что в любой момент демон мог выйти уже из меня, вырывая и унося с собой ту часть души, которую он уже отравил.

Одного я никак не мог понять: в комнате толпилось столько магов пятой и третьей ступени, отчего же никто так и не почуял неладное?

Что делать? Ждать, пока присутствие чужого почуют другие инквизиторы? Но если никто в комнате не ощущает этого сейчас, то моя душа за сутки полностью сольется с волей пришельца. И тогда – только смерть нас разлучит. Я инквизитор, я знаю это лучше всех. В такой ситуации нет выхода. Можно лишь покончить с собой. Но это не даст ответ на вопрос: кем я был, и кем становлюсь?

Действительно, кто я сейчас? Предатель поневоле или самоотверженный ученый, заразившейся неведомой болезнью, чтобы понять принцип, механизм инфекции? Или: я – Великий Инквизитор?

Раньше об этом надо было думать!

Я с силой завернул кран. В квартире царствовала тишина. Холодная, страшная.

Я все уже понял. Костя мертв. Скорее всего, на его теле уже нашли следы насильственной магической смерти.

Я судорожно оглядел потолок. В вентиляционную шахту пролезет разве кошка. Да еще решетку надо выломать, а времени нет. Это не выход.

Опять же, пока на мне амулет инквизитора – ни один бес не может проникнуть в мою душу.

Но ведь кто-то же вошел!

А заключение под стражу подразумевает изъятие амулета. Вот тут ко мне мохноногие и заявятся. Целый легион. И я окажусь не в силах им противостоять. Тогда меня, точно, ждет костер.

Не убежать. Не спрятать амулет. Даже Игорю сейчас нет веры. Я уже видел его затравленный взгляд. Я сейчас один против целого мира: и против Ордена, и против людей.

Великий Инквизитор во мне! Только идиот мог поверить в эту сладкую ложь.

– Лев Григорьевич, не валяйте дурака, выходите! – голос властный. Это ставленник гофмейстера.

Все, вот теперь Москва будет рада. Свалили-таки зазнайку. Только гневных статей в прессе не будет. Я инквизитор, а не нефтяной магнат. Обо мне никто не узнает.

Сквозь одежду я прикоснулся к амулету и почувствовал его вихревую защитную волну.

Амулет инквизитора – это маленький платиновый медальончик размером с ноготь. Для отвода нескромных глаз на нем изображен Спас. Он и весит-то чуть больше грамма. А внутри запаяна вытяжка из трав. Идеальная защита от нечисти.

Амулет пульсировал, жил. Он работал, значит, во мне не демон. Кто-то другой. Видимо, именно поэтому никто и не чувствует присутствия чужака. Я ведь тоже общался с Костей, зондировал его мозг, – и ничего.

Дверь в ванную резко распахнулась. Сначала показалось дуло автомата, затем – человек из группы Захвата.

Я демонстративно повесил полотенце на место.

– Лев Григорьевич, потрудитесь объяснить, что здесь произошло? – следом за солдатом заглянул Даниил Иванович.

Как я сейчас ненавидел Москву! И Орден. За все. За мое унижение. За эту хорошо отработанную инсценировку.

Есть шанс, что Костя жив. Возможно, он личный полномочный агент гофмейстера. А против меня использовали обычный нервнопаралитический газ. И сейчас разыгрывался спектакль. А когда меня увезут, Костя встанет и отправится с докладом в Москву.

Господи, какой я слепец! Я же инквизитор, вот и увидел в Косте именно то, что и ожидал: запутавшегося в себе агрессивного подростка. Это ведь обычная психология, лишенная всякого мистицизма. Ох, как мне было стыдно в эти мгновения!

– Я требую адвоката. И ни каких комментариев, пока мне не предъявят обвинение.

Глаза Даниила Ивановича превратились в две узкие щели:

– Хорошо, Лев Григорьевич. От имени Московского Магистрата и от имени Уральского Инквизиторского Округа я предъявляю вам обвинение в несанкционированном сканировании мозга. А со стороны юрисдикции Российской Федерации – обвиняю в покушении на убийство.

– Степень моей виновности выяснит Верховный Магистральный Трибунал. – я блефовал. Я мог бы потребовать гражданского разбирательства. Но ненависть, буквально сочившаяся из уполномоченного гофмейстера не оставляла мне лазеек.

Лучше было сейчас, при свидетелях, бросить слова в лицо всем этим прихвостням Москвы, чем потом быть насильственно отданным под тот же самый трибунал. Я уже не сомневался, что в рукаве ловкого волшебника Даниила Ивановича есть не только ордер на мой арест, но и квитанция на срочное изготовление цинкового гроба. Наверняка, все шансы просчитывали.

– Лев Григорьевич, сдайте амулет, кинжал, посох и книгу заклинаний.

– Я не на работе.

– Лев Григорьевич!

– Да что я вам: дед Мороз что ли, с кинжалами и посохами по городу разгуливать? Думайте, что говорите, Даниил Иванович! Пошлите понятых на квартиру. Пароль печати на двери: «Хлоптун».

Дежурный офицер хохотнул и тут же сконфужено потупился. Я заметил огонек веселья, полыхнувший и в глазах у Игоря.

А пароль я сменил вчера. Что-то на меня нашло. Как чувствовал.

Хлоптун – это дух мертвого колдуна, который вселяется в еще не остывшее тело, да так и живет. Лет пять, а потом начинает жрать, что ни попадя: коров, людей. Пси-энергии ему не хватает, вот он и тянет ее из свежей крови. И убить такого весельчака можно ударом уздечки, но только с не кладеного коня и лишь одним ударом. Второй удар тут же оживит хлоптуна. Вот такой у инквизиции черный юмор.

– Ты еще поостри у меня! – Даниил Иванович вздернул вверх брови. – И на тебя плеть найдется.

– А что, в Москве еще есть необъезженные кони, недорезанные черные петухи и наивные девственницы? Что-то верится с трудом.

Уполномоченный гофмейстера чуть не задохнулся от гнева:

– Обыскать этого… этого… нахала! Немедленно! Изъять амулет!

Ко мне шагнули трое с автоматами. От серебряных пуль амулет не спасает. Но я гордо запрокинул голову:

– Стоять!

Боевики дрогнули и опустили оружие. Они, в любом случае, пока я смотрел им в глаза, не смогли бы меня скрутить без магического прикрытия криминалистов.

Даниил Иванович буквально буравил меня взглядом:

– Сопротивление властям? Из-за какого-то паршивого амулета?

Я молчал. Видимо, мое поведение всем казалось глупым. Это ведь отягчающее вину обстоятельство. Любой из этих ребят на моем месте вел бы себя тише воды, надеясь на милость гофмейстера. А я поднял бунт. Теперь уже не помилуют. Только они ведь не знают, что я не один. Но моя душа – не коммунальная квартира. И амулет мне жизненно необходим!