Стриптиз (СИ) - Бирюк В. - Страница 56

Обругал безбородого — тот ответил. Ты ему в морду — он в княжий суд. Вердикт — проще не бывает: имать и везть. С семейством. К Зверю Лютому пожизненно.

Неприязнь, презрение, злоба — не проходят, наоборот — усиливаются. Но тема для шуток… как-то пропадает.

Сходно на Клязьме: плюнул в сигнальщика, в мальчонку сопливого. Половцы Асадука тут же разложат и так плетей ввалят… третьей дорогой «зверят» обходить будешь.

Лесовики Могуты уходят далеко выше Балахны. Приводят туземцев под руку Воеводы Всеволжского. Уговаривают роды мещеры, приказчики ведут торг, проповедники — проведывают. «Приголубливают». Нижнее междуречье Волги и Клязьмы постепенно становится моим. Там бывают… негоразды. Мы их… купируем. «Малой кровью» — серьёзно биться мещеряки не хотят и не могут.

В Заволжье — сходный процесс с мари. Егеря Фанга двигаются от Ватомы, к Волге не выходят, вблизи русских селений не появляются.

Итого: моего интереса в Городце — нет, опасности с их стороны, как казалось — тоже.

Прохлопал. Исправляем.

— Точильщик, у нас люди в Городце есть?

— Конечно. Трое. Приказчик торговый, мой парень да слуга.

Выясняю подробности.

Ещё летом в Городец ходили мои мастера посмотреть место под сигнальные вышки. Радил их принял спокойно — грамотку от Боголюбского показали, где написано — «Ставить!». Единственно в чём упёрся — не в городе.

Это постоянная тема конфликтов. Вышкам нужно высокое место и защита. Такие места изначально занимают местные владетели и ставят там свои укрепления. Защищённые места быстро заполняются населением, плотно застраиваются. Кто бывал в средневековых городах — понимает.

«Друг у дружки на головах живут».

В русских деревянных поселениях — чуть свободнее — пожары регулярно прореживают. Но в Городце и после пожара — плотненько. А уж на самом удобном месте — на обрыве «Княжей горы», в детинце…

Штатный, повсеместный конфликт. На Клязьме — я сообщал о несогласии местного владетеля, Боголюбский — присылал Асадука, очередного боярина — «нагибали», ребята — строили.

Здесь я делу хода не дал. Это направление — пока бесперспективно. Расстояние между Городцом и Балахной, где моя вышка стоит — невелико, существенной выгоды не будет. А тянуть линию дальше… Между Городцом и Ярославлем одно существенное русское поселение — Кострома. Всё остальное — сотни вёрст пустого, враждебного пространства. Где к вышкам нужны будут ещё и гарнизоны, и карательные походы…

У меня нынче все четыре бригады, которые вышки ставят, работают на Оке. Закончат — нужно с двух сторон, от Ветлуги и от Илети, ставить вдоль Волги. Нужно тянуть линию по Теше к Пичай-городку — контакты с Вечкензой следует интенсифицировать. Нужно ставить на Двину, к Гляденю…

Линия по Клязьме важна возможностью быстрой связи с Боголюбским. А вот кольцо через Суздаль-Ростов-Ярославль-Кострому-Городец… мне пока неинтересно и накладно. Да и самому Боголюбскому… Весть о приходе булгар — он получит. А со Стрелки или из Городца…? Велика ли разница? От меня удобнее — ещё и Оку с выходом на Клязьму перекрываю.

Я ж говорил: с основанием Всеволжска — значение Городца уменьшается.

Глава 478

— Николай, а как там торг идёт?

— Да не худо. По зимнику заслали им три воза с горшками. Наши-то из красной глины, а ихние — серые. Бабам — в радость. Ещё соль чуть берут, топоры наши оцельные покупают. Как сказывают — на перековку. Как накуются в волюшку — цены сбросим.

Элемент продвижения нашего железного товара. Сначала предлагаем партию изделий по обычной цене. Уяснив, что материал — качественная сталь, местные кузнецы их раскупают и перековывают, используя как сырьё для своей традиционной манеры — «два в одном» — составные изделия из стального лезвия в железном корпусе.

Когда рынок насытится — сбрасываем цены. Цельностальное изделие идёт по цене железного.

Напомню: стали на «Святой Руси» — десятая часть от железа. Цены… соответственно.

На первом этапе покупатели, большей частью — кузнецы, на втором — конечные потребители, крестьяне и посадские. Значительная часть «железячников» из торга выпадают.

Потом сбиваем цены ещё вдвое. Уже просто расширяя покупательский спрос снижением цены и общим ажиотажем.

Всё, рынок полностью насыщен, все кто мог — запаслись на жизнь вперёд. Торг идёт по естественной замене и расширению ассортимента.

По керамике — понятно. Городецкие глины — серые. Вся их местная керамика — такая. Наша из красной глины — идёт с привкусом изысканности, роскоши. Красный цвет — на Руси цвет здоровья, красоты, богатства.

«Три воза» — в Городце и округе пять-шесть сотен дворов, четыре-пять тысяч жителей. Непропорционально много мужчин, мало женщин, детей, почти нет стариков. Новостройка, пограничье.

Напомню: в середине 18 века в Петербурге мужчин было в семь раз больше, чем женщин.

— Как они там поживают? Радил их не гнобит? Вести шлют?

— Да нормально всё! Парень с точилом по округе ходит. Раз в месяц слуга в Балахну приезжает с весточками, товар забирает. Вот, с неделю назад, два ста свечек стерво… э… стеариновых забрал.

Я уже говорил о превосходстве стеариновых свечей по сравнению с обычными здесь сальным или восковым. Основная часть населения свечками не пользуется — с наступлением темноты ложатся спать или работают при свете от печи. Но часть хозяйств из «по-богаче» могут себе позволить качественное освещение.

Забавно. Владетель ко мне поджигателя-душегуба подсылает, а моя резидентура — ни сном, ни духом. Хотя, конечно, ребята, живут в Новой слободе, вне окольного города. Что у Радила в голове — оттуда не видно, публичных проклятий на мою голову на торгу не озвучивалось.

— А про поход мытарей на Линду отписывали?

— Э… Не помню. Надо глянуть.

Точильщик глянул — сообщения не было. Более того — при внимательном рассмотрении отчётов (они парные — от точильщика и от приказчика), стало видно, что они писаны одной рукой.

По бересте полу-уставом процарапывать — один набор индивидуальных признаков почерка. Мои люди пишут на бумаге, чернилами, скорописью — тут другой.

— Ребята, а вам не кажется, что нам дезу скармливают?

— А… э… чего?

Николай, Точильщик и Драгун ошарашенно разглядывают меня. Просто не понимают. Ладно эти двое, но Точильщик! Я ж ему рассказывал!

— Эт то, что ты говорил — «радиоигра»? Так тута же… радива-то нет!

— А разница? Есть сообщение. Хоть на чём. На бересте, на бумаге, хоть у медведя на боку лишаем выстрижено. Оно достоверно?

Понятие «информации» — здесь отсутствует. Есть — «знание». В устной и письменной формах. И все ищут, ожидают, смотрят на привычные формы. Абстрагироваться до бита-байта, который хоть в молнии небесной, хоть в клине журавлиным… Мозги не так устроены.

Отдельно специфическое — дезинформация.

В русском языке: ложь, неправда, неточность, брех, вранье, враки, вздор, лганье, обман, заблуждение, измышления, вымысел, жульничество, уловка, хитрость, брехня, выдумка, транда, треп, фуфло, лажа, полуистина, сказка, клюква, телега, кружева, загиб, кривда, мнимость, бабские забобоны, нагон, загибон, клевета, свист.

«Дезинформации» — нет.

Чисто к слову.

«Сказка» в эту эпоху и вплоть до 19 века — оттенка ложности не имеет. Аналог канцелярского: «со слов записано верно».

Вспомним Макиавелли:

В этот раз — нашли нас? Для «сообщения заведомо ложных сведений с целью ввести информируемое лицо в заблуждение». Проще: «одурачить»…

Радил, как оказывается, куда ближе к идеалу «Государя», к помеси «льва и лисицы», чем я. Обидно. Но рычать и выть — не время.