Стриптиз (СИ) - Бирюк В. - Страница 55

Какой-то чудак послал людей сжечь город в сопредельном государстве, убить государя…

Прямо — «Выстрел в Сараево»! Хуже! Чистый casus belli — «случай (для) войны».

Только воевать с Суздальским княжеством я не хочу. И, соответственно, не могу — с Радилом.

Не худо придумано: если у Урюпы «дело выгорит», в смысле — Всеволжск сгорит, то можно будет прийти на Стрелку с «гуманитарной миссией», «помочь погорельцам». По-соседски, по-христиански, по-русски: Городец — ближайшее русское христианское владение, очень естественное действие.

И… прибрать оставшееся.

Если Урюпа попадётся на поджигательстве, то я, в порыве возмущения, кинусь к Городцу сносить Радилу голову. И стану злобным агрессором, «нападанцем на Святую Русь». Которого — «давить купно».

А если «проглочу молча», то можно будет ещё какую гадость придумать. Главное: «взлетать как ракета» — перестану, буду тратить силы и время на защиту, на восстановление.

Радил не предусмотрел одного — Урюпа заговорил. До убийства, до пожара. Ни пытками, ни подкупом — толку от него было бы не добиться. А вот вкус свободы… Вкус «бабы, тепла, хлеба, мира»… Вкус прощения прежнего. То, о чём Радил знал, но не ощущал: с Всеволжска выдачи нет, прежние прегрешения списываются, все пришедшие равны…

«Видят, но не разумеют».

Он — знал. Но «разуметь» — учитывать при планировании, предусматривать последствия, возможные варианты… Не хочет, не может. Тошно, противно… Как всё, связанное со мной.

Первое, что пришло мне в голову: а не стукануть ли Боголюбскому?

Тема-то чисто бюрократическая: подчинённый превысил свои полномочия. Вышестоящий применяет соответствующие дисциплинарные меры, дабы привести чудака в русло общей «генеральной линии».

Ага. Считаем возможные исходы.

1. Боголюбский не поверит. Обругает меня дистанционно, велит прекратить распрю. Радил притихнет. И станет гадить… изощрённее. Например… Весной будет, вероятно, караван с Верху. Ярославцы, новгородцы… Я его ниже Балахны не пропущу. Придумаю причину. Купчики возмутятся, Радил «огонька» добавит. Какая-нибудь провокация с кровопролитием… И я — в дураках. В смысле: противу государя — вор.

При уже установившейся, после «ложного доноса», неприязни… и моей от Андрея зависимости… будет больно.

2. Боголюбский мне поверит. Радилу — укажет. Выговор. Можно — «строгий, с занесением в личное дело». Тот — извиняется, кается. Дальше — см. выше. Тот же вариант «с гаденьем изощрённым».

3. Боголюбский Радила с Городца снимает. В опалу или на плаху — не существенно. Придёт новый посадник. И будет — по-прежнему. Конфликт-то интересов между Городцом и Всеволжском — объективный!

Или Городец — «передовая крепость» Ярославля, или — «тыловая крепость» Всеволжска. Ну, или — Пустой Городец. Как после Едигея.

О! Дошло. Слава марксизму! Который заставляет понимать «классовые интересы», здесь — сословно-групповые. Что позволяет делать предположения о поведении совершенно неизвестного человека. Просто — он из той группы. Класс — средневековая аристократия, феодалы. Подкласс — служилое боярство. Ещё бывают: военное, родовое, торгово-ростовщическое. Кто с чего преимущественно живёт. Они, конечно, все разные. Но общее видно: цель — аллод.

Тогда… Остаётся четвёртый вариант.

4. Радила — убрать, Городец — взять.

Хреновастенько… Где тут моя губозакатывательная машинка…? — Факеншит! Есть другие варианты?!

Радила надлежит… иллюминировать. Просто отзыв, перевод в другое место — не годится. В Городце и селищах вокруг — полно его должников, клиентов, «милостников». Даже будучи удалён из Городца, он будет, через своих людей, продолжать гадить. Просто — «по злобé».

Взять Городец… Не допустить появления в нём другого… экземпляра со сходными классовыми интересам. Иначе — опять.

Чёртов марксизм с его неизбежностью!

Взять Городец под себя без согласия Боголюбского — нельзя. Убедить? Ничего в голову не приходит. Делать «Пустой Городец»…? — Что я — Едигей какой-нибудь?

Для начала я провёл «зондаж с информированием» — нормальные игры в эпоху «развитой бюрократии».

Выжимку из информации Урюпы отправил в Боголюбово. Лазарь там доложил, через день пишет:

— КАЮБ ВВИ вел сла он Урюп др вор БЛ. (Князь Андрей Юрьевич Боголюбский Воеводе Всеволжскому Ивану велел слать оного Урюпу с другими ворами в Боголюбово).

Андрей хочет сам проверить достоверность информации. Путём пытки её носителя.

Я, естественно, отвечаю, что Урюпе, по прежним делам его — от Боголюбского ничего, кроме казни под пытками, быть не может. Иначе выйдет, что Андрей собственный закон на своей земле не исполняет. А я человека «на суд и расправу» не выдам. По его же, Андрея Боголюбского, решению. Которое «Указ об основании…».

— Не верит мне — пусть шлёт своего человека. Хоть бы того же Маноху. Поговорить — дозволю, пытать… только с моего разрешения.

Боголюбский от такой моей наглости… замолчал на три дня. Снова: его само-державность входит в конфликт с «закона исполнением». Его собственного закона.

Я же обдумывал ещё одну тему.

А как так получилось, что у меня под боком такая «вражья сила» образовалась?

Разбор показывает — сам дурак. Что не ново.

Точнее: неверная оценка динамики изменения приоритетов в условиях ограниченности ресурсов.

Все соседи — мне враги. Просто по Макиавелли: не «наследственный государь», не привычный. Это — мне понятно. Но уровень опасности конкретного соседа, точнее — её изменения — оценен неверно.

Заблаговременно уничтожать все потенциальные опасности по всем азимутам на любой дистанции…? - «Уничтожалку» оторвут. Вместе с головой.

Общая угроза со стороны Суздальского княжества мною оценивалась постоянно. Для чего, в частности, в Боголюбово сидел Лазарь. Не дешевое, кстати, удовольствие.

Я не учёл уровень автономности Радила. Скачок злобы, когда ему стало понятно, что Феодор мне «укорот дать» — не смог. И сам Боголюбский за явное преступление — казнь епископа — … промолчал.

Радил утратил надежду на устранение проблемы (в моём лице) — внешними силами, решился исправить положение сам.

Это — с его стороны. С моей…

Моим мотивом является развитие Всеволжска.

Городец мне не интересен. На этом направлении меня интересовала, пока, только Балахна. Даже поход на Линду был не специальным мероприятием, а одним из общего ряда — все «в мари пошли» — и туда за компанию.

Не по нужде, а по возможности.

Мне постоянно не хватает обученных, проверенных, надёжных… «внятных» людей. На это накладываются стереотипы здешнего общества. Где мужчина без бороды — не человек. Он, по определению, второй сорт, чей-то слуга, кастрат, дитё, отрок. Не субъект во всяком серьёзном деле.

Нечто подобное я проходил в Пердуновке.

А у меня нет бородачей! Потому что у меня молодёжь — дети учатся быстрее и лучше. А мне всех — надо учить. Да и просто борода, в нынешних условиях — не гигиенично. Хотя, конечно, тепло-защитно и комаро-предохранительно.

Приход нурманов Сигурда, необходимость рассовать их по мелким группам, создал уникальную ситуацию — временный избыток взрослых мужиков, пригодных для общения с «нормальными» средневековыми аборигенами.

Нурманы настолько неместные, что даже и обритыми — воспринимаются адекватно — как нурманы. Есть ли у него борода на лице или рога на голове — без разницы.

Посылать же моих воспитанников к аборигенам, хоть — к русским, хоть — в племена, без предварительной промывки мозгов и поддержки местных властей — нарываться на конфликты.

Кровавые.

Которые придётся «закрывать» военной силой.

Сейчас ситуация меняется. Мари, меря, удмурты, черемисы, эрзя, мокша, шокша, мурома, мещера — попробовали уже моей силы. Уже знают — сами нюхнули или рядом постояли — Воевода Всеволжский за своих людей бьёт больно. И не важно — с бородой или без.

На Окском направлении мои люди прикрыты благосклонностью Живчика.