Зефир в шоколаде (СИ) - Риз Екатерина - Страница 28

От её вопроса я немного растерялась.

— Что «всё»?

— Всё, — веско повторила она. — Всё, что он тебе сделал.

— Знаешь, по-моему, больше сделала я, — не стала я притворяться.

— Да? — Лена не на шутку заинтересовалась, даже развернулась ко мне. И совсем другим, заинтересованным тоном спросила: — И что ты сделала?

Я заглянула в свою чашку с растворимым кофе, помешала его ложечкой, хотя кофе уже остывал и этого не требовалось.

— Он видел, как я с Антоном целовалась. — Сказала это и тут же решительно качнула головой. — То есть, это Антон меня целовал, не я его.

— Ах, Антон тебя целовал, — насмешливо протянула Лена, и так при этом усмехнулась, что это даже неприлично было. Я глянула на неё с укоризной, но она лишь рассмеялась. — Ну, ты молодец, Валерия Борисовна. А я думаю, что она такая занятая в последнее время, а она с Антоном целуется.

Я вздохнула и предупредила её:

— Я уже жалею, что тебе сказала

— Не сомневаюсь. И как он целуется?

— Хорошо целуется.

— А Станислав Витальевич как целуется?

Я посмотрела на неё, притворившись удивлённой и возмущённой.

— Ты, правда, думаешь, что я сравнивала?

— Конечно. Все сравнивают.

— Какая гадость. — Я едва сдерживала смех, и оттого с излишним пафосом проговорила: — Я — никогда.

Мы вместе рассмеялись, а затем Лена махнула в сторону проходящего мимо директора нашей любимой школы рукой. Негромко проговорила ему вслед:

— От него слишком много проблем, не жалей.

Я же хмыкнула едва слышно, призадумавшись над её словами.

— Если ты думаешь, что от Стаса много проблем, то ты просто незнакома с Антоном.

Но даже предчувствие проблем и ошибок не могут остановить женщину, у которой перехватывает дыхание рядом с определённым мужчиной. К тому же, наша пара без сомнения привлекала внимание. Стоило нам с Антоном появиться вместе, к нам обращались многие взгляды, мы с ним были, как шоколад и зефир — разные, но вместе ещё вкуснее. И меня это волновало. И его волновало, я это очень остро ощущала. Когда он брал меня за руку на людях, у него на мгновение такое выражение на лице появлялось, удовлетворения и превосходства. Глупо, конечно, но ему это определённо удовольствие доставляло. А мой взгляд порой останавливался на наших сомкнутых руках, резко контрастирующих друг с другом по цвету, но при этом Антон крепко сжимал мои пальцы, и это давало мне чувство покоя и уверенности. Всё-таки удивительная штука жизнь. В детстве меня дразнили Мальвиной, и я всегда ждала, что в моей жизни появится Пьеро. Антон на Пьеро не был похож ничем.

Зато в школе я за последние пару недель стала у детей героиней. Хотя, это я говорю «героиня», но что-то мне подсказывало, что их истории обо мне куда более неприличны и захватывающи, чем я вообще могу предположить. Антон не каждый день, но пару раз в неделю обязательно заезжал за мной после уроков, порой и в школу заходил, распахивал двери учительской и моего кабинета с таким видом, будто имел на это право. Его провожали любопытными взглядами, а во дворе школы, где он оставлял свою машину (правильнее сказать машины, менял их, как я перчатки зимой), неизменно собиралась толпа мальчишек, разглядывая его автомобили и его самого горящими глазами. Девчонки не отставали, шептались, правда, преимущественно за моей спиной, а вслед Антону больше вздыхали и хихикали. Он внимания не обращал, но их пыл это нисколько не остужало. Я его ругала, просила в школу не заходить, намекала на пересуды за моей спиной, но доказать ему, что дети могут формировать общественное мнение, даже среди собственных педагогов, было невозможно. Антон лишь отмахивался и повторял своё коронное:

— Дети. Не обращай внимания.

Он мне, учителю, это говорил. Оставалось лишь последовать его совету и внимания не обращать, но уже на него самого. И приходилось только удивиться тому, что за прошедшие недели я как-то незаметно для самой себя обзавелась, по выражению моих же учеников, официальным бойфрендом. Причём Антон на звание бойфренда внешне очень подходил, а вот я на роль его подружки… особенно, когда появлялась из школы в строгом костюме и с тяжёлой сумкой, забитой школьными тетрадями, не слишком. А он меня встречал улыбкой, поднимал на лоб тёмные фирменные очки, и спешил мне навстречу, забрать у меня сумку. Если бы попробовал на крыльце школы лезть целоваться, я бы его этой сумкой и огрела, об этом обстоятельстве я его честно предупредила ещё тогда, когда на поцелуи он прав не имел, но всё равно лез. Что никого не удивляет, правда?

Этим вечером Антон познакомил меня со своими друзьями, по крайней мере, так мне их представил. Я подобного не ожидала, он меня не предупреждал, и про себя порадовалась, что на мне новое платье, вполне подходящее для вечера в ночном клубе, а не джинсы, как в прошлый раз. Я ещё опомниться не успела после того, как снова оказалась в «Колесе», снова оглядывалась, слушая Антона, который, как только мы вышли из автомобиля, принялся мне рассказывать всё новые подробности строительства и появления у него самой идеи подобного места отдыха, а он вдруг рассказ свой закончил, развернул меня лицом к отдыхающей компании, и как ни в чём не бывало, принялся меня им представлять.

— Лера, это мои друзья.

Я, признаться, немного опешила, но улыбнулась и руку протянула молодому мужчине, который первым поднялся нам навстречу, заинтересовавшись. Позже я поняла, что «мои друзья» в основном относилось к нему, остальные больше приятели и их девушки, а вот Виктор Соловьёв на самом деле являлся близким другом Антона. Я с первой минуты знакомства с ним поняла, что они с Антоном обмениваются взглядами, которые обоим о многом говорят. Виктор был молодым мужчиной выдающейся комплекции, уступал Антону в росте, зато не в ширине плеч и крепости рук. На его руки я в первый момент и обратила внимание, таких мышц я ни у кого прежде не видела, они бугрились под рукавами футболки, выступали на груди, и, по всей видимости, сам Виктор своими достижениями в сфере бодибилдинга весьма гордился. Улыбался открыто и с явным превосходством, а меня разглядывал с любопытством, после чего и бросил на Антона первый многозначительный взгляд.

— Очень приятно, Лера. Антон столько о вас рассказывал.

— Правда? — Я сочла нужным выказать своё удивление этим фактом и даже чуть нахмурилась, демонстрируя обеспокоенность.

Антон же глаза закатил, видимо, предвидя мою дальнейшую реакцию.

— Не говори ей такого, — попросил он Соловьёва. — Она ведь потом допрос мне устроит. Что именно я говорил и когда.

Виктор с готовностью выдвинул мне стул.

— А я сам расскажу, всё в деталях. Чтоб кислород ему перекрыть.

Я понимала, что он смеётся, но улыбаться не спешила. За стол села, и краем глаза заметила, что Антон пихнул товарища в бок.

— Ты дочка Бори? — спросил меня другой мужчина за столом, после довольно формальной процедуры знакомства. Вообще, за столом было три пары, мы стали четвёртой. Девушки лишь кивнули мне, а вот мужчины присматривались с интересом.

После этого вопроса пришлось кивнуть. Кто-то хмыкнул с намёком на удивление.

— Надо же, совсем не похожа.

— Что хорошо, я тебе скажу, — влез Антон, придвигаясь ко мне и пристраивая руку на спинке моего стула. Уставился мне в лицо с явным удовольствием. — Мне нравится, как есть. Очень.

— Ещё бы, — фыркнул Соловьёв. Окинул меня ещё одним взглядом, а я поклялась, что вытерплю. Всего-то и нужно каких-то пятнадцать минут, чтобы удовлетворить всеобщее любопытство. Несколько вопросов про отца, про похороны, пара воспоминаний о прежних временах и Бориных похождениях и умных мыслях, тост в молчании, и меня оставили в покое, правда, прежде заверив Антона, что ему повезло. Тот тут же кивнул, подтверждая, а встретив мой пристальный взгляд, покаянно опустил голову.

— Что ты делаешь? — шепнула я ему.

Он плечами пожал, после чего улыбнулся.

— Каюсь, захотелось похвастаться.

— Мной?

— Да. — Он провёл пальцем по моей щеке, после чего заправил мне за ухо волосы. — Лера, ты красивая.