Выбери любимый жанр

Выбрать книгу по жанру

Фантастика и фэнтези

Детективы и триллеры

Проза

Любовные романы

Приключения

Детские

Поэзия и драматургия

Старинная литература

Научно-образовательная

Компьютеры и интернет

Справочная литература

Документальная литература

Религия и духовность

Юмор

Дом и семья

Деловая литература

Жанр не определен

Техника

Прочее

Драматургия

Фольклор

Военное дело

Последние комментарии
оксана2018-11-27
Вообще, я больше люблю новинки литератур
К книге
Professor2018-11-27
Очень понравилась книга. Рекомендую!
К книге
Vera.Li2016-02-21
Миленько и простенько, без всяких интриг
К книге
ст.ст.2018-05-15
 И что это было?
К книге
Наталья222018-11-27
Сюжет захватывающий. Все-таки читать кни
К книге

Научи меня плохому (СИ) - Риз Екатерина - Страница 26


26
Изменить размер шрифта:

— Ты всё делаешь хорошо, да, Катерин? — начал он, невольно понизив голос до волнительного шёпота. — Идеальный помощник, идеальная жена… Пироги печёшь, постель расстилаешь. Но всё равно чувство незаконченности присутствует… Тебе не кажется?

Катя дышала, как ему показалось, чуть возмущённо, но так ничего и не сказала. Повернулась спиной и отодвинулась от него. А когда он руку протянул, скинула её с себя, как нечто противное. И вот тогда уже сказала, как выплюнула:

— Спи.

Чем больше времени проходило, тем больше Жданов уверялся в том, что Пушкарёва, женив его на себе, преследовала одну цель — поиздеваться над ним. Не помучить, не уязвить его самолюбие, а именно поиздеваться. Их семейная жизнь напоминала плохой спектакль. Они разыгрывали друг перед другом сцены, обиды, скандалы, за всем этим следовало хлипкое, фальшивое перемирие, во время которого они садились вместе за стол. Но не для переговоров, а чтобы пообедать вместе или поужинать. Чаще всего молчали, смотрели в окно, реже обсуждали рабочие моменты, до которых не нашлось времени днём. Если к концу обсуждения не начинали ругаться — уже чудо. Но Андрей знал, что если к концу трёхмесячного срока не возненавидит свою жену лютой ненавистью, то вот это точно будет чудом. Чудом из чудес.

Иногда смотрел на неё, украдкой, и думал о том, почему у него не находится слов, чтобы выразить всё, что он к ней чувствует и что о ней думает. Даже когда Малиновский, дотошный до деталей, начинал его выспрашивать, Жданов готов был взорваться, как вулкан, но слов так и не было. Хотелось заорать, затопать ногами, разбить что-нибудь, и желательно проделать всё это у жены на глазах, но сказать ему было нечего. Особенно Ромке, который бы не понял. Андрей почему-то был уверен, что друг не поймёт. Ему любопытно — да, но он не живёт каждый день рядом с Катей, не видит, как она реагирует на что-то, как злится и пытается изо всех сил эту злость в себе подавить. Кажется, это для неё привычно — подавлять свои эмоции. И это даже хорошо. Потому что, если принять во внимание то, что между ними порой происходит, насколько эмоции зашкаливают, и если это лишь часть того, что Катя на самом деле хочет ему сказать, то остального Жданов знать не хочет, никак. Он жил с ней, день за днём, и словно каждый день снимал с неё новую плёнку, очищая от всего ненужного. И то, что представало перед ним, не совсем Андрея устраивало. Если честно, его раздражало, с каким рвением Катя пошла вперёд. Кажется, поставила перед собой цель, и ни на кого не оборачиваясь, даже на собственное благоразумие, двигалась к ней. Даже родители — и её, и его — удивлялись. Но списывали всё это на его влияние. Жданов не спорил, лишь про себя мрачно усмехался. Ещё неизвестно, кто на кого больше влияет.

Женщину, с которой он жил последние две недели, с которой спал в одной постели — он не знал. Он всё чаще и чаще сравнивал её с другой Катей Пушкарёвой. С той, которую обидел когда-то. Напоминал себе, что когда-то не мог смотреть ей в глаза от осознания собственной вины, и был уверен, что вот эта птичка, которая ёжится и вздрагивает под чужими взглядами, от его гадкого поступка никогда не оправится. И он её оберегал, старался, не давал никому её обижать, хотя Катя вряд ли замечала это. Она, как он и предполагал, ушла в себя, и лишь, как робот, выполняла свою каждодневную работу, даже в глаза ему не смотрела. Андрей защищал её от нападок Киры, от насмешек Малиновского, да и вообще ото всех чужих насмешек, он старался на Катю не давить, не торопить, понимать. Даже как-то проследил за ней до дома, чтобы посмотреть… Просто чтобы посмотреть. Катя без всяких приключений добралась до дома, и Жданов, похвалив себя за чуткость и проявление сочувствия, уехал. Он о ней заботился.

И даже не убил её, когда она взялась его шантажировать. И женился на ней!

А теперь она чувствует себя хозяйкой в его квартире, смотрит на него с осуждением и напоминает о его личных встречах, словно, всерьёз имеет на это право. А у него слова заканчиваются, когда он смотрит ей в глаза и понимает, что она снова его обыграла. Даже когда Катя поспорила с Кирой из-за списка моделей, приглашённых на следующий показ, Андрей даже не заметил, как встал на сторону жены. А она всего лишь посмотрела на него и спросила:

— Андрей, разве не ты решаешь? — намекая на то, что Кира в этом вопросе уже не имеет веского голоса.

А Жданов проглотил подслащенную пилюлю, и на долю секунды даже поверил в искренность слов жены. Кивнул и схватился за папку с портфолио. Потом, правда, опомнился, ведь Кира никогда не позволяла ему «выбирать», самолично обсуждала этот вопрос с Милко, а тут Андрею вернули сию прерогативу, а он не знал — радоваться или нет. Кира смотрела на него с предостережением, Катя с намёком, и Андрею ничего не оставалось, как держать лицо. Он папку открыл, и секунду поразмышляв, попросил Катю:

— Передай, чтобы Милко ко мне зашёл.

Пушкарёва скупо улыбнулась.

— Конечно.

Она сама дала ему в руки гранату и даже чеку выдернула. Об этом знали все — сам Андрей, Кира, родители, сотрудники… Маргарита даже попыталась Кате намекнуть, что если её сын будет самолично решать вопрос подбора моделей, то те устроят на него охоту, и никакой штамп в паспорте не спасёт. Маргарита была уверена, что невестка не до конца понимает опасность…

Катя на самом деле удивилась.

— Опасность?

— Катя, ты уже умная девочка. Зачем давать повод?..

— Маргарита Рудольфовна, не будет никакого повода. Андрей мне поклялся.

— Поклялся? — Маргарита бросила на сына полный сомнения взгляд. Тот разговаривал с отцом в другом конце комнаты, и, перехватив взгляд матери, непонимающе нахмурился. А когда они с Катей от родителей вышли, сразу поинтересовался:

— Что ты сказала маме? Она весь вечер меня взглядом сверлила.

Катя остановилась, ожидая, когда Андрей откроет перед ней дверь подъезда, и сообщила:

— Сказала, что ты не намерен мне изменять ни с одной моделью из списка приглашённых для работы на показ.

Жданов остался стоять в дверях, глядя жене в спину. Катя же выглядела совершенно спокойной, прошла вперёд и стала спускаться по ступенькам. А Жданов стоял и соображал. Не о том, собирается он изменять или нет, просто понять пытался, что она ещё задумала. Или назло ему? В отместку за то, что он в последнюю неделю предпочитает проводить вечера подальше от неё. Просто потому, что его пугает, когда он не знает, что сказать ей.

— И зачем ты ей это сказала?

— Успокоить пыталась. — Катя оглянулась на него, Жданов встрепенулся, и бегом спустился по ступенькам крыльца, достал из кармана брелок сигнализации. Машина послушно мигнула фарами, и Андрей открыл жене переднюю дверь, уже зная, что она не пошевелится, так и будет стоять, пока он этого не сделает. Иногда ему казалось, что она его дрессирует.

— Успокоить?

— А в чём дело? Ты собираешься нарушить обещание?

— Я тебе ничего не обещал.

— Это верно. — Катя в машину села, в лицо Андрею посмотрела, и улыбнулась. — Но все знают, что обещал.

Жданов зло рассмеялся. Правда, не сразу, а когда на водительское сидение сел.

— Мстишь мне, да?

Катя отвернулась от него, и заставила себя разжать пальцы, когда те с силой ухватились за ручку сумки. Руки аккуратно сложила, осторожно перевела дыхание. Поинтересовалась:

— За что это?

Андрей не торопился заводить мотор, повернулся к жене и теперь разглядывал её профиль в полумраке автомобильного салона.

— Ты знаешь.

Она покачала головой.

— Нет. Я тебе все карты в руки отдала, с Кирой окончательно разругалась ради этого. По-твоему, это похоже на месть?

Андрей выдержал паузу, потом совсем другим тоном, куда более серьёзным сказал:

— Мы не договаривались, что я буду хранить тебе верность.

— Я об этом и не просила.

— Тогда чего ты бесишься?

Она набралась смелости и посмотрела ему в лицо.

— Я не бешусь. Меня не волнуют эти женщины, там не к кому ревновать.