Мулен Руж по-русски. Трилогия (СИ) - Решетников Александр Валерьевич - Страница 54

- А с кораблём что - пожар? - поинтересовался Иван, глядя на Игната, который, сняв с себя всю одежду, укутался в два одеяла.

- А хрен его знает. Может - загорелся, а может и нет. Я матрац и одеялки поджёг немного и в окно, а оттуда сразу в воду. Еле доплыл. Мешок уже бросить хотел, но тут нога дно почувствовала, - со злостью говорил Кощеев, вспоминая прошедшую ночь. - Иван, а если бы я плавать не умел? Да и ночью плыть - знаешь, как страшно? Так и думаешь, что сейчас какая-нибудь тварь за ногу цапнет. Нее, море - это не моё.

- Здесь не море, а река.

- Хрен редьки не слаще. Всё равно - вода. Вы лучше в своей службе безопасности водолазов готовьте, вот пускай они плавают.

- Сам виноват. Как они тебя смогли подпоить? - нахмурил Иван брови.

- Как, как? Я сперва проиграл им в карты, чтобы раззадорить их азарт. А они, мол, на радостях предлагают выпить понемногу, чтобы и мне не так обидно было. Я и пригубил-то чуть-чуть, и так хорошо стало... А морячки ещё подлили. Потом про море стали рассказывать, бумагу сунули, попросили подписать. А мне хорошо и на всё наплевать! Я и подписал. После этого они меня повели на корабль. Когда отрубился - не помню.

- Значит сыпанули тебе какой-то дряни.

- Значит.

Через час прибежал обеспокоенный Рустам, но увидев спящего Игната в комнате Ивана тут же успокоился.

- Значит пожар - его рук дело?

- Его, - усмехнулся довольный Иван. - Сильный был пожар?

- Не очень. Каюта капитана сгорела и немного кормá. Плавать можно.

- Моряки говорят - "ходить".

- По воде, Иван Андреевич, только Иисус Христос мог ходить. А все остальные - плавают, - сказал Рустам. И непонятно было, шутил он или говорил серьёзно.

- И когда теперь эта каракатица уберётся из Петербурга? Всяко станут Игната разыскивать.

- Думаю, не раньше, чем через неделю.

- Кстати, Игнат обиделся на них и забрал всю корабельную кассу, - поделился информацией Лапин.

- Я ещё удивляюсь, как он не взорвал эту "Устрицу"? Серьёзный у вас друг Иван Андреевич. Помню, как в Тюмени он учил меня всем этим хитростям с фокусами и ножичком владеть.

- Ножичек-то и спас его. Обыскали сонного, а ножа с зажигалкой не нашли. Надёжно он их прячет.

- Профессионал. Уважаю.

- Только видишь, Рустам, бодяга какая, и его подловили. В питьё что-то добавили и лишили человека силы воли. Этот случай всем должен стать уроком. Работать желательно в паре, чтобы прикрывать друг друга, или не пить с посторонними людьми никогда. Хотя, есть такие препараты, которые достаточно слегка понюхать, а результат будет не хуже. Во Франции так одного герцога, кажется, отравили. Подарили ему цветы, он их понюхал и всё - не стало герцога.

- И за что его так? - вскинул удивлённо брови Рустам.

- Баба ему так за своего возлюбленного отомстила, которого герцог убил.

- Коварные они, эти женщины.

- Согласен. Поэтому даже самой любимой из всех нельзя открывать свои секреты. Люби её, дари подарки, развлекай, но про секреты забудь! Понял?

- Я понимаю.

- Вот и хорошо. Ты иди, а мне выспаться нужно, а то ночью так и не получилось. И будь в курсе, что там на этой "Устрице" творится. Больно шустрые они.

- Хорошо.

Прошло несколько дней. Кощеев безвылазно сидел в особняке и играл сам с собой в карты. Лапин с утра и до вечера мотался по купеческим делам. Август подходил к концу. В один из августовских вечеров Рустам пришёл к Лапину в комнату.

- В Неве нашли утопленника и опознали в нём Игната.

Кощеев, который сидел здесь же, удивлённо округлил глаза.

- И как так получилось?

- На утопленнике была ваша одежда. В руке он крепко сжимал мешок, правда порванный и пустой, сделанный из одеяла, которое было в каюте капитана. А ещё пришлось пожертвовать вашим ножом. Его тоже обнаружили у утопленника.

- Жалко ножичек. Нужно было взорвать на хрен эту "Устрицу"!

- Нужно. А сейчас лишний шум нам ни к чему. Послезавтра она покидает город и можно будет спокойно выходить на улицу. Только одежду надевайте местную. Тюменская сразу в глаза бросается. Не ходят здесь так люди.

- Придётся - куда деваться-то? - вздохнул Игнат. - Кстати, что за человек в утопленниках оказался?

- Разбойник один местный. Полиция давно его искала. Мы помогли. Теперь все думают, что Ванька Злыдень английский флейт грабанул, - и Рустам широко улыбнулся.

Игнат подошёл к нему, достал свой второй нож и, протягивая его, сказал:

- Держи. Пусть он бережёт тебя, как берёг меня.

- Благодарю, - слегка растерялся мужчина.

ПЕТЕРБУРГ. ТРЕВОЖНЫЕ НОВОСТИ.

Лапин нервно ходил по комнате и бубнил что-то себе под нос. Кощеев сидел за столом с колодой карт и оттачивал свои навыки, изредка поглядывая на Ивана.

- Игнат, - остановился Лапин посредине комнаты, - скажи, вот почему, когда мы гуляем, бухаем, развратничаем, то нас никто не пытается остановить? Маму, жену - я не считаю. А вот когда ты начинаешь заниматься делом, то мало того, что находится куча советчиков и пессимистов, не верящих в успех твоих начинаний, но и появляется масса противников, да и просто - дураков, которые тебе мешают!

- Проблемы с открытием ткацкой фабрики?

- Да. Иногда реально, хочется взять калаш (автомат Калашникова), и покрошить всю эту падаль на картошку фри.

- А где ты его возьмёшь? - усмехнулся Кощеев.

- Да - мечтала наша героиня, как наркоман о героине, - почесал затылок Иван, - думаю до калаша нам ещё далеко. Пока ребятки совершенствуют то, что есть. Дорогое это удовольствие - хорошее оружие. Здешние бабахалки я, если честно, за серьёзное оружие не считаю. Мы в детстве такие же пугачи из трубок делали. Помню, один раз я забил в трубку пороха побольше, черканул спичечным коробком о спичку, которая крепилась к запальному отверстию и вытянул руку для выстрела. А металл не выдержал такого количества пороховых газов и выстрелил не вперёд, а в обратку. Как только без глаз не остался - сам удивляюсь! Зато всё лицо и даже уши были в чёрных точках, словно я прыщавый подросток.

- Ты и был подростком, а уж прыщавым или малость шизанутым - это другой вопрос, - нравоучительно произнёс Игнат, подняв указательный палец вверх. - Что делать собираешься?

- Нужно узнать, кто нам вставляет палки в колёса. Я на взятки потратил больше половины казны, которую ты притащил с корабля. А воз и ныне там. К Императрице лезть со своими проблемами не хочется, да и пока до неё доберусь - тоже время много пройдёт и ещё не известно, какое решение она примет. Тем более, сам понимаешь, к царям с пустыми руками не ходят. Знаешь во сколько рублей оценили подарок Казанцева Екатерине II здесь в Питере?

- Во сколько?

- В двести тысяч!

- Да, иди ты? - изумился Игнат. - Карета, шкурки, сервиз - двести тысяч рублей?

- Ты ещё про тройку вороных забываешь. Удачную породу животноводы вывели. Кстати, казахи из самой Персии пригнали два самых красивых десятка. От них и пошли наши красавцы!

- Двести тысяч... - всё не мог успокоиться Кощеев. - Это же можно построить семь ресторанов и гостинец, как у тебя.

- Здесь другие цены, Игнат. Столица, мать её! Хотя мы на этом хорошо навариваемся. Иначе, как бы мы содержали такой штат безопасников и всевозможных охранников? Да и в Тюмени - всё же в основном построено на наши деньги, а не на те жалкие налоги, которыми распоряжается дворянское собрание города. Это наша им подачка, чтобы не чувствовали себя ущербными и не тявкали много. У нас же теперь есть городская Дума!

- И тут Дума? Сколько же трутней кормит крестьянин!

- Ага! Из года в год мужик пахал и сеял, и молол, потом чиновников послал, но сонм других пришёл, - весело рассмеялся Лапин.