Самый черный день (СИ) - Адрианов Юрий Андреевич - Страница 53

При нападении группы из трех зомби как раз и погиб Матюхин.

Массовая мутация началась почти через двое суток после метеоритного потока. Покидавшие отдел полиции мужчины уже понимали существование некой взаимосвязи дневного звездопада и болезни, поразившей трех их сослуживцев. Кто виноват в этой болезни — знать уже не хотелось, думать об этом не было возможности: на улицы начали выходить больные люди и животные. Агрессивные, рыскавшие в поисках выживших, рвущиеся в запертые помещение на любой шорох, производимый живыми. Именно живыми — непонятным образом на шаги таких же зараженных, как и они сами, зомби не реагировали.

У самых ворот отдела полиции расстались: Хилилов и постовой Степашин жили в пригороде, идти им было совсем в другую сторону, чем основной группе из шести человек. Попрощались, пожелали друг другу удачи, после чего пара товарищей ушла в сторону железной дороги.

Относительно спокойно смогли дойти до виадука через Дивинилку — речку-вонючку, текущую со стороны химзавода. Людей на улицах почти не было, их группу несколько раз окликали из окон, просили воды и еды, но на предложения уйти с ними никто не среагировал. Но, несмотря даже на отсутствие людей, больше всего нервировала тишина. Она навалилась на город плотным покровом: не было слышно гула машин, гудков и стука постоянно курсировавших по железке поездов, людского гомона — все эти привычные для обывателя звуки, составлявшие фон жизни, исчезли. Даже ветра не было… Отсутствие шума давило на психику больше, чем что либо, заставляя чувствовать себя маленькими, беспомощными, постоянно ожидать подвоха, нападения, вздрагивать даже от слишком резкого удара собственного каблука об асфальт.

Все оставшиеся в городе люди предпочитали отсидеться в своих «крепостях», по-прежнему надеясь на помощь властей. Некая надежда еще тлела и в душе Матюхина: первым пунктом назначения он выбрал городскую поликлинику, в которой, по его мнению, должен был сформироваться некий штаб помощи или сопротивления. Почему он пришел к такому выводу, никто не спрашивал — по пути домой и ладно.

Все напарники были подавлены масштабом прокатившегося за два дня апокалипсиса. Район был разрушен — огонь сожрал дома целыми подъездами, некоторые обвалились внутрь и продолжали тлеть, на дорогах и перекрестках кучковались в ДТП автомобили с встречавшими в них трупами. А вот на обочинах дорог трупов, как ни странно, не было. Пару раз внутри салонов разбитых машин замечали движение, но за закопченными стеклами видно было плохо и бесцельно решили не рисковать, к тому же призывов о помощи и осмысленных действий от этих теней не было.

На мосту через покрытую сине-зеленой плесенью речку их встретил первый реальный мутант человека новообращенного мира. Как так получилось, что в равный для всех период этот человек изменился больше других, разбираться времени и желания не было — огромная туша, не вступая в общение, при первом взгляде на людей резво стартанула в их направлении с явно агрессивными намерениями. Треск автоматных очередей разорвал гнетущую тишину, окутывавшую разоренный город. Тяжелые пули 7,62 прошивали плоть как шило, наплывы жира и дряблого мяса тряслись волнами, но мутант упорно надвигался на мужчин, гулко топая тумбами ног. Матюхин взял прицел чуть выше и короткой очередь раздробил ему голову. Бывший человек споткнулся, по инерции еще несколько раз передвинул ноги и с влажным шлепком расплылся по продавленному асфальту. Сразу стало тихо, только в ушах звенели отголоски выстрелов.

Слегка шокированных произошедшим людей взбодрила команда старшего:

— Рассредоточиться! Присели все! Внимание по секторам. — Майор за время службы раз пять был в Чечне, успел получить хороший боевой опыт, даже парой медалей на груди красовался 10 ноября. — Без команды — не стрелять. — Еще раньше, перед началом похода, он распределил обязанности и сектора контроля, так что шли не просто толпой, а организованно.

На этот раз все вокруг было тихо, а то полкилометра тому назад на выстрел в бешеную собаку в атаку на группу сорвалась с крыши пятиэтажки крупная ворона, спасаясь от пике которой всем пришлось целоваться с дорогой. Отстреливая ее, попутно выцеливали несколько тварей, похожих на крыс-переростков, выскочивших из открытой подвальной двери и скачками понесшихся к людям. Все к тому, что животные цепляли заразу и мутировали гораздо раньше человека и сплошь становились агрессивными к любым посторонним звукам.

С тех пор старались шуметь поменьше. Вот и сейчас, осмотревшись и убедившись в условной безопасности, подошли к лежавшему бесформенной кучей телу мутанта. Явно, это не так давно был человек, мужчина — руки, ноги, голова, все в наличии, вплоть до въевшейся в тело рубашки и остатков брюк. Только вот его размеры… Все тело было как громадный пельмень, под растянувшейся кожей слоями бугрился жир, натекая пласт на пласт. Голова ушла в плечи и выглядела бугром из сала. Конечности были похожи на столбы, так распухли. Брюки развалились по швам, ремень глубоко врезался в тело, сочащееся сукровицей и белыми сгустками. Весил он, похоже, с полтонны. Что это чудовище забыло на мосту, осталось тайной. Оставив труп плавиться под лучами жаркого солнца, пошли дальше, вдоль забора завода «СК» и через полчаса были у здания поликлиники. На первый взгляд, да и на второй тоже, было ясно, что Минздрав оставил свой объект: несколько разбитых окон с блестевшими в рамах клыками стекла, распахнутые настежь двери, одна створка которых висела на нижней петле яснее ясного говорили о том, что никакого штаба выживших здесь нет.

— Надо проверить, мужики. — Матюхин был уверен в своей правоте. — Вдруг это для отвода глаз, маскировка. Стас, поможешь? — Его глаза просто умоляли. Поправив шашку на боку, Стас согласно пожал плечами. Майор сконфуженно улыбнулся, быстро расставил остаток группы на посты для наблюдения и прикрытия, кивнул Стасу, указывая направление разведки.

Подошли к дверям с двух сторон, по пути заглядывая в окна. Высунувшаяся из разбитого окна рука, ногтями пробороздившая три полосы на открытой шее Матюхина, была полной неожиданностью. Старший отпрянул, автомат в его руках содрогнулся, с грохотом посылая пути в вставший в проеме силуэт. Следом сорвалась с петли дверь, на крыльцо поликлиники выскочил еще один человек, тут же обернувшийся в сторону Стаса. Теперь уже Булгарин нажал на спусковой крючок, короткой очередью рассекая грудь противника. Живого человека две дырки в теле сразу превратили бы в неживого, но этот человек уже не относился к гомо сапиенс. Он только дернулся назад под толчками пуль и снова попытался шагнуть к Стасу, но лишь встретил очередную пулю, теперь под глаз. На дверь сзади плеснуло красным, тело повело в сторону и окончательно упокоенный покатился со ступеней. К этому времени Матюхин расправился и с оставшимся в комнате. Труп со стуком упал, что-то зазвенело.

— Уходим. Быстро. — Мужчины отскочили к сидящим за остриженными кустами напарникам. Матюхин лапнул себя по шее, осмотрел окровавленную ладонь. Резюме было кратким:

— Хана. Отвоевался. — И столько в его голосе было беспомощности, что мужики разом заговорили:

— Да погоди, Сашь…

— Какой на хрен, Саныч, ща перевяжем…

— Обколоть надо антибиотиками…

Матюхин махнул рукой, останавливая обсуждение:

— Хватит. Вы что, еще не поняли? Нет лекарства от этой гадости. Если бы было — уже б помощь пришла. Страна, конечно, раздолбайская, но порядок был. Был… да сплыл. Дочка у меня тут. Работала…

Никуда не пошли. Промокнули неглубокие царапины водкой, налепили тампон из бинта под пластырь. Через пару часов у Матюхина поднялась температура, жара добавляло солнце, уже взобравшееся довольно высоко и нагревшее воздух градусов до тридцати, не меньше. А у больного, по ощущениям, организм накалился до сорока, не меньше. Лежавший в тени майор сначала крепился, потом начал постоянно просить пить, стал заговариваться, звать какую-то Оксану, и к полудню провалился в глубокое беспамятство.