Джинния - Черная Галина - Страница 38

Нет, голова не болела, тошноты, озноба, спазмов, обморока, отказа работы конечностей, комы и галлюцинаций не наблюдалось. Но стоило исследователю приблизиться к кургану, попасть в так называемую «зону действия», как у него схватывало живот настолько сильно, что он едва успевал развернуться и резво доковылять обратно. Местные смеялись, но сами к странному кургану ходили разве что лечиться от запора…

Говорят, сюда приезжали серьезные ученые из Японии с большим запасом активированного угля, чтобы исследовать этот необычный феномен, но и у них началась повальная диарея. А к вечеру они уже с напряженными лицами, держась за животы, погрузились в свой автобус и укатили в аэропорт с бешеной даже для японского автобуса скоростью.

— А где Найда? Ты не взяла ее с собой?! — Только сейчас я увидела, что рядом собаки нет, живо представив, как там она, бедная, мечется по квартире, опрокидывая стулья и вазы, сходя с ума, что ее бросили, ведь у нее редкий собачий синдром — не может оставаться дома одна эта любительница длительных прогулок.

— Пусть отдохнет, потом мы за ней вернемся, для нее пройдет совсем немного времени. Сейчас же собака привлечет к нам излишнее внимание, — учительским тоном сказала джинния.

Солнце припекало, я достала из кармана приготовленную косынку и с улыбкой повязала на голову, похвалив себя за предусмотрительность, но беспокойство вернулось.

— Ладно, только бы Найда в припадке скуки не разбила бабушкин хрустальный кубок, выигранный на акции, проводимой нашим ликероводочным заводом. Бабуля кубком очень дорожит, ведь он достался ей почти ценой жизни — за прыжки в мешке!

— Я наложила на нее чары безмятежности и покоя, и тебе бы они не помешали, о вечно обеспокоенная, — хмуро заметила джинния, подводя нас к кургану. Так я и знала, идем в курган!

— Слушай, это же опасно, мы не добежим до лагерного туалета. — Я схватила Мишку за руку, пытаясь удержать на безопасном расстоянии.

Он одарил меня удивленным взглядом, а джинния, обернувшись, — испепеляющим. Акиса уже стояла рядом с насыпью. Я поспешно сообщила им то, что об этом кургане знали все местные жители, студенты-практиканты, археологи и даже японцы. Но джинния оборвала меня как раз на том месте, где я рассказывала о приезде ученых из Страны восходящего солнца, сердито заявив, что, если мы сейчас же не подойдем, она нас здесь просто оставит.

Мой предательский сосед решительно двинулся к ней, теперь уже он держал меня за руку, таща за собой, а я пыталась вырваться как очумелая. Мне чудилось, по в желудке у меня вдруг появились и устроили повальную драчку сотни маленьких огненных демонов. Я схватилась за живот, пытаясь присесть и изо всех сил теряя сознание…

— Хватит, о притворщица, портал тебя ждать не будет, я открываю его всего на несколько мгновений!

Я разогнулась и откинула челюсть, лицезрея перед собой вдруг появившуюся на насыпи кургана странную — нишу — мерцающий синий провал, живот резко отпустило, или он и не болел, глупое самовнушение. В следующую секунду с напутствием: «Пошли, о храбрейшая из соседок сверху, спасем мир!» — Миша затолкнул меня в эту подозрительную дыру, в которой уже исчезла Акиса.

Джинния с ослепительной улыбкой встречала нас уже по ту сторону, и вид у нее был как у белки, нашедшей после долгих поисков давно потерянное дерево с припрятанным годовым запасом орешков. В первое мгновение мне, правда, показалось, что мы остались в той же близкой с детства полупустыне. Но почти сразу стало ясно, чем она отличается: это была другая реальность, другое измерение, другое небо, другой песок, и даже воздух пах неуловимо иначе…

— Вот и родина моих предков, пустыня Руб-эль-Хали, «Пустая четверть», — дрогнувшим голосом начала Акиса, плавно поводя рукой вокруг, как опытный экскурсовод. — Так назвал ее один из джиннов в давние времена, когда мой народ грешил многобожием и пьянством, сравнив с «четвертушкой», которую только что допил, дабы доказать, что эта пустыня такая же пустая и высушенная.

Песок здесь имел красноватый оттенок, как будто тысячелетия или месяц назад кто-то целый день поливал его из шланга густым красным вином. Наш холм существовал и в этом пространстве-времени, только здесь он был целиком песчаный и не выбивался из общего пейзажа, походя скорее на огромный бархан.

— А где Ирем? Это сколько же пешком идти, если его от горизонта до горизонта еще нет? — спросила я.

— Он сокрыт от глаз смертных, потерпи, о суетливейшая, я как раз собиралась снять пелену чар с ваших глаз. Люди слышат джиннов, но к счастью, не могут нас увидеть, как и наш город, если мы сами того не захотим…

Она резко взмахнула рукавами, нечаянно стукнув меня по носу, но я не стала придираться по мелочам — раз уж такое заклинание… И в тот же миг сквозь дымку проявился чудесный город из песчаника с зубчатыми стенами и башенками с луковичными и полусферическими куполами. Дымка не пропала, она так и осталась клубиться, отлично, нас со стен не так видно, а то стоим тут на просторе, как три тополя на Плющихе!

— Надо что-то придумать со стражниками, это злобные ифриты, не знающие пощады к изгнанникам! Поэтому вы будете их отвлекать, пока я не проникну в город, притворившись нищей, — решила джинния.

— Есть идеи? — Я обратилась к Мишке, хорошо, когда можно положиться на третьего, тем более что он, как единственный мужчина в компании, в душе чувствует ответственность за нас, девочек.

Миша нахмурил лоб и ушел в размышления.

— Приветствую, странники! Не хотите ли пройти принудительный медицинский осмотр, раз уж вы направляетесь в Ирем. Плата всего по пальцу с носа, если у вас нет денег, обычно их ни у кого нет. А! Сестра, ты ли это?! Не может быть, глазам своим не верю, хоть они у меня и орлиные! Дичь!

— Мы не дичь, — отшатнулась я от небольшого существа, оказавшегося у моей ноги. Миша остолбенел, впрочем, как и я, хоть и напутешествовалась и видела самого Ханумана. Но это было нечто…

Пред нами возникла полусобака-полуптица, маленький монстр, а за спиной между крыльями у нее висел вещмешочек вроде военно-полевого. Хохолок из золотистых перьев на голове, пронзительный и довольно ехидный взгляд с прищуром и львиный хвостик придавали ему некоторое сходство с грифоном, правда, довольно маленьким.

— Я не о вас. Дичь!

— Дичь — его любимое слово, он его во всех смыслах употребляет, — сквозь зубы пояснила Акиса. — Симурх, ты еще жив? — Джинния, кажется, была поражена и не очень рада встрече со старым знакомцем.

— А что со мной сделается? По-прежнему вывожу птенцов, дрессирую щенков, занимаюсь профессиональным врачеванием, много странствую по мирам. Вот дичь! Где ты пропадала? Я тебя, кажется, тысячу лет не видел?!

— Восемьсот. Ну, семьсот из них я сидела в заточении, а сто до этого пряталась по разным лампам…

— Дичь, дичь, дичь… Всем нам уготовил испытания великий Ахурамазда, — довольно безразлично отреагировал Симурх и с гораздо большим прискорбием поделился о своем: — Я вот, к примеру, никак не улажу личную жизнь! Что ни жена, то стерва, и уже восемнадцатая по счету… Но ты совсем не изменилась, разве что пара новых морщинок под глазами, но это только мой орлиный взгляд заметит, — смягчил он свое замечание, подмигнув и игриво хлопнув Акису хвостом по щиколотке. Засим можно было ожидать жестокого возмездия со стороны джиннии, но ничуть не бывало, та в ответ только понимающе потрепала его по загривку.

Но она явно хотела, чтобы он убрался отсюда, а Симурх даже не думал, почесал пушистой лапой за ухом, уселся на песок и, порывшись в котомке, достал оттуда, к нашему удивлению, пачку сигарет и предложил нам закурить.

— Не курю, спасибо, — отказался Миша.

— Присядьте, а то вас раньше времени увидят с городской стены, правда, патрульные сейчас, скорее всего, на обеде. Я хочу рассказать вам притчу. — Голос у него был хриплый и напоминал попугаичий, хотя маленькая голова с хохолком из ярких перьев была собачьей.

— У нас нет времени на твои притчи, лучше расскажи, что там сейчас творится в Иреме?