Выбери любимый жанр

Вы читаете книгу


Мажарин Сергей - Стрелок (СИ) Стрелок (СИ)

Выбрать книгу по жанру

Фантастика и фэнтези

Детективы и триллеры

Проза

Любовные романы

Приключения

Детские

Поэзия и драматургия

Старинная литература

Научно-образовательная

Компьютеры и интернет

Справочная литература

Документальная литература

Религия и духовность

Юмор

Дом и семья

Деловая литература

Жанр не определен

Техника

Прочее

Драматургия

Фольклор

Военное дело

Последние комментарии
оксана2018-11-27
Вообще, я больше люблю новинки литератур
К книге
Professor2018-11-27
Очень понравилась книга. Рекомендую!
К книге
Vera.Li2016-02-21
Миленько и простенько, без всяких интриг
К книге
ст.ст.2018-05-15
 И что это было?
К книге
Наталья222018-11-27
Сюжет захватывающий. Все-таки читать кни
К книге

Стрелок (СИ) - Мажарин Сергей - Страница 14


14
Изменить размер шрифта:

— Qu; pasa aqu;? — спросил Стрелок.

— Qu; quiere?;ndale…

— Nada, отозвался падре. Todo va bien.[36]

Бандит пристально его разглядывал. Вытащил изо рта недокуренную сигарету, отвернулся, сплюнул и сунул обратно.

Гадливо ухмыляясь посмотрел на сапоги Стрелка Потом на свои. На истрёпанных порыжевших сапогах виднелись заплатки из сыромятной кожи и щелился полуоторванный каблук.

«Мне нравятся твои сапоги. Терпеть не могу снимать обувку со жмуриков. Давай стягивай…Ну?», — промурлыкал, глумливо растягивая слова. Тонкие губы растянулись в мертвенной улыбке. Взвёл курок, поднял револьвер на уровень глаз и, картинно изогнув руку, стал целиться в голову Стрелка. Смотрел выжидательно.

«Какой дурак тебя учил…Только сопляки целятся в голову, а не туда, где пряжка ремня».

Топчась на месте Мэтт, стащил мягкий сапог. Бросил его к хлыщу. Начал стаскивать второй. Сделав вид, что запутался в полах длинного по щиколотку пыльника, упал, давя кучу конских яблок.

«Лучше изгваздаться по уши в говёшках, чем в собственной крови…».

Лыбясь, бандит опустил револьвер, сделав пару шагов, потянулся за сапогом…

(Стрелок выдернул из-за голенища обрез)… Дуплет из обоих стволов опрокинул грабителя навзничь, почти порвав на двое.

Мэтт откатился в сторону, выхватывая ремингтон и ещё трое, пялившиеся на то, как прибивают колдунью за одежду, беспорядочно валятся на землю, потому что с пулей сорок четвёртого калибра в печени или животе долго не живут.

Следующий выстрел развернул ещё одного выскочившего из ямы, и индеец сел, потом приподнялся, сделал несколько шагов и сел снова, попытавшись вытащить из-за пояса револьвер. Вторая пуля попала чуть выше, едва не оторвав руку вместе с ключицей. Тяжело упал на кучу земли и застонал. Потом отполз в какую-то жесткую траву и лежал на животе, хватая ртом воздух и выплёвывая красные фонтанчики.

Грохнул выстрел, и пуля зарылась в землю рядом со Стрелком. «Черномазый».

Судорожно совал новый патрон в затвор карабина. За его спиной мексиканец целился в Стрелка из древнего ружья. Сухо щёлкнул кремень. Пыхнул порох на полке, выкинув султанчик дыма, но выстрела не было. Frijolero[37] в недоумении опустил мушкет и потянулся к пороховнице на поясе.

«Юнец. Придурок из начинающих. Перезарядить или достать второй ремингтон не успею «Мэтт рывком скользнул к телу «pistolero». Кольт лежал рядом с развороченным туловищем. (Пальцы в агонии скребли и скребли по утоптанной земле — скр, скр, скр…как какой-то механизм пока завод не кончится.)

Выстрел. Негр обмяк, выгнулся вниз и назад, открывая мексиканца. Схватился за лицо. Кровь широкими лентами выплеснулась из-под его ладоней.

«Дрянь порох и пистолет дрянь».

Мекс бросил бесполезную чимбу[38] и метнулся к выходу со двора. Громадные шпоры запутались в валяющейся выпотрошенной перине, и страдалец по инерции пролетел ещё пару ярдов в шлейфе пуха. Забарахтался, пытаясь освободиться от прицепившейся тряпки. Две пули его успокоили.

«Будь на моём месте другой, родственникам пришлось бы уже потратиться на гроб. Хотя вряд ли — вывезли бы за деревню и бросили на скотомогильнике….»

За забором истошно лаяла собака, захлёбываясь.

Стонали все, кто ещё был жив. Стонали и кричали. И стон этот низким дымом тек над двором. Чей то крик, срывающийся на истошный визг перешёл в хрип…Пахло парным мясом, испражнениями, потом, сгоревшим порохом. Запах был тяжелым, бил по нервам, напоминал совсем скверные времена. Запах убийства, безумия и смерти.

— «Наместник божий», вы заняты не тем и вам лучше убраться отсюда. Не будем вспоминать о каких-то пустяках. Будьте паинькой. Шли бы вы домой и подрочили на гнусную картинку с блудницей…. Для здоровья полезней…

«…не введи нас во искушение», — пробормотал Стрелок в сторону.

— Угрёбый домой, святоша…Got it, mother fucker?[39]

(«Недобрый у него взгляд»).

Священник, сорвав с шеи и подняв наперсный крест, завопил своим пронзительным фальцетом: «Убейте его!». Вопил, вопил, вопил: «…убейте его! убейте его! убейте его!..»- он был словно уличный торговец, обкурившийся конопли. И тыкал, тыкал, тыкал пальцем в сторону Мэтта.

От саманного домика к Мэтту двинулась стая старух. Раскоряченные узловатые пальцы с кривыми ногтями, с желанием вцепиться в глаза или вырвать кишки и потрошки из живота, морщинистые дряблые шеи, с обвисшей болтающейся кожей, горбатые хищные носы грифов-падальщиков. Раскинувшиеся иссохшиеся руки, прикрытые чёрными платками, делали их похожими на стервятников, слетающихся на тушу дохлого мула. Между ними затесался пеон-землекоп со здоровенной лопатой.

От ворот двинулась паства безумного священника целые депутации слепых, калек и попрошаек, громко канючивших«…por Dios»[40],надеявшиеся на поживу и прочие любопытные.

«Надо устранять не следствие, а причину», — мелькнуло в голове у Стрелка.

«Ты разбиваешь мне сердце», — и выстрелил в священника.

Второй выстрел. Глухой шлепок. На латанной-перелатанной домотканой мешковине рубахи раскинула лепестки карминно-вишнёвая лилия. Пеон отбросило назад, и он упал под ноги семенящих грымз. Одна из бабок споткнулась о тело. Рухнула (сбивая с ног приятельниц) с истошным воплем:«Todos muertos! Todos!!»[41]. Ещё одна перекувыркнулась через неё.

«… Ну почему они так до огорчения тупые?»

Стрелок развернулся на каблуках.

Выстрел. Ещё выстрел. Пламя с дымом из стволов обреза вырвалось вперёд на несколько ярдов. Грохот в замкнутом пространстве двора страшно и звонко ударил по ушам. Визжащая картечь впритирку прошла над головами враз окаменевшей толпы. Толпа качнулась. «loc!..loco!!»[42] Начался массовый исход…

«И Моисея не надо…»

Бросали костыли и палки увечные и расслабленные, обнаружившие невиданную прыть. Прозревшие слепые срывали с глаз повязки. Ходячая немощь моментально исцелилась.

Пятнистая лошадь, привязанная к дереву недалеко от ворот, пронзительно взвизгнула, стала лягаться….

Двор опустел. Валялись тряпки, разрозненная обувка, раздавленная корзина, растоптанные сомбреро…. Только беспомощно барахтались в бесформенной куче старухи.

Священник… Подгребая ногой, волочил тело через двор, словно тюлень или ещё какая-то медузообразная мерзость, ищущая место, где сдохнуть. Уткнулся носом в могильный отвал. Задравшаяся сутана, обнажила ногу с сеткой багровокрасных варикозных вен.

«Боже, Бо-же, Б-о-о-же… Не надо. Не надо. Не хочу, не хочу умирать… Не хочу, не хочу умирать… Не надо… Не надо… Не хочу, не хочу умирать. Не хочу, не хочу…

Крик, срывающийся на истошный визг. Визг перешёл в жалобный хрип. Впрочем, хрипел он очень недолго. Мэтт был гуманным человеком и «дрова» понапрасну не мучил. Пуля в тонзуру веером разнесла голову. Волосы подпрыгнули. Кровь хлынула изо рта, носа, из-под подбородка, где вышла пуля. Окровавленным лицом ткнулся в глину. Ноги дернулись, отбрасывая мелкие камушки. От умирающего тела завоняло говном.

«Кому-то достается только дерьмо, сладенький».

Куча из старух (просто груда рук и ног) после выстрела затрепыхалась, задёргалась, распалась на отдельные тела, бросившиеся в рассыпную. Метнувшись, размазались по стене, пытаясь просочиться на другую сторону…

«Не умерли бы старушенции от разрыва сердца или апоплексического удара».

У дома, привалившись спиной к стене, лежал ниггер, Стрелок не знал, жив он или мертв — и потому дважды выстрелил в него, мертвым можно считать только того, кого ты убил лично, да еще и убедился в том, что он мертв.

«Покойники имеют привычку воскресать и стрелять в спину. Подранков надо добивать. Не гуманно? На последнем месте — воспитанное общество и все его предпочтения».