Экипаж «Синей чайки»
(Повесть) - Селишкар Тоне - Страница 8

Пора бы уж показаться белым карьерам каменоломни. Они должны быть совсем близко. Чтобы парус набрал побольше ветра, отошли от берега ещё метров на сто. Здесь море ревело как бешеное. Вода словно кипела. Впереди, у носа, высоко вздымались громады волн.

Ребята никак не могли дождаться рассвета — всё-таки днём в море не так жутко. Вдруг далеко впереди на тёмной воде заколебались отсветы мощных ламп, которыми освещалась каменоломня. «Чайка» повернула туда. Иво полагал, что часа через три они приблизятся к каменоломне. Пристань каменоломни находилась на противоположной стороне скалистого мыса, и Иво управлял «Чайкой» с таким расчётом, чтобы она, обогнув пристань большой дугой, на рассвете нагнала флотилию рыбаков, которая как раз к этому времени должна была выйти в открытое море.

Но волны взлетали всё выше, затрудняя ход парусника, ночь вдруг стала темнее, а из-за высоких гор поползли навстречу «Чайке» тяжёлые, свинцовые тучи. Вот они заслонили луну, и чёрная, непроницаемая мгла повисла вокруг. Над островом засверкали молнии. Море бурлило и пенилось.

Иво крепко держался за мачту, отдавая приказания рулевым. Ребята изо всех сил старались повернуть к земле, но парусник неудержимо несло в открытое море. Они хотели было спустить парус и плыть только под кливером[3], но, прежде чем они успели это сделать, разъярившийся ветер мгновенно сорвал кливер и унёс его в море. «Чайка» дала такой крен, что зачерпнула бортом воды. Франьо и Юре принялись призывать на помощь всех святых. Оба рулевых, Михаел и Перо, с ужасом глядя на разбушевавшиеся волны, вслушивались в гул надвигающейся бури.

Иво не отрываясь следил за небом. Оно предвещало одну из тех весенних гроз, которые обычно быстро проходят и совершенно безопасны для опытных моряков. Но «Чайка» была отдана на волю ветра, мчавшего её в неведомое море. Повернуть назад к острову было невозможно: штормовой юго-западный ветер не выпускал парусник из своих объятий. Иво увидел, как в стороне далёкого острова Вис замигал маяк, но «Чайку» уже подхватили осатанелые волны открытого моря.

В воздухе загудело. Под страшным напором ветра, казалось, вот-вот сорвётся парус. С большим трудом его спустили, свернули и уложили на дно лодки.

Юре громко заплакал. Вслед за ним и Михаел. Грозное море трепало и швыряло судёнышко, как щепку.

Ребята ухватились за что попало, стараясь удержаться на паруснике. Ослепительные молнии одна за другой пронзали тьму. Иво, пытаясь перекричать рёв ветра и грохот волн, успокаивал товарищей, хотя чувствовал, что его самого покидает уверенность и спокойствие.

— Ребята, держитесь! Шторм скоро кончится! Не сдавайтесь! Гей, экипаж «Синей чайки»!

Волна хлестнула через борт, все бросились вычерпывать воду, стремительно заливавшую дно парусника. Бочонок с питьевой водой скатился в море. Юре упал, и, если бы его не удержали товарищи, он стал бы добычей волн. Иво наклонился над ним, стараясь его успокоить. Неистовые раскаты грома сотрясали воздух. И вдруг в ослепительной вспышке молнии, когда уже, казалось, всё было потеряно и конец неминуем, Иво заметил совсем близко большой моторный парусник. Он закричал что было сил, но кто мог услышать его в этом грохоте и гуле!

Внезапно впереди возникли очертания скалистого острова. «Чайку» несло прямо на него. Ребятам хорошо было видно, как огромные водяные горы обрушиваются на острые прибрежные скалы. Но тут могучий крутой вал подхватил парусник и, обдав пеной, взметнул его высоко вверх. Ребятам показалось, что они взмывают в воздух, но полёт этот длился всего лишь какую-то долю секунды. В следующее мгновение они рухнули вниз, и весь экипаж «Синей чайки» смыло волной. Иво видел, как Юре и Перо уносит волной в море, но тут его с силой швырнуло на прибрежные камни, в глазах потемнело.

Очнувшись через минуту, Иво вскочил на ноги. Рядом неподвижно лежал Франьо, чуть подальше — Михаел. Петер силился удержаться на скользкой скале — вот-вот его унесут бьющиеся о рифы волны. Иво едва успел помочь ему перебраться в безопасное место. Михаел и Франьо всё ещё не приходили в сознание.

«Чайка» крепко, словно в тисках, была зажата между двумя скалами. Могучие волны перекатывались через неё. Иво и Петер вдруг спохватились: нужно немедленно унести с парусника всё, что пока ещё пощадило море. Перетащив под высокую скалу товарищей, они поспешили к «Чайке» и из последних сил принялись выгружать остатки своего скарба. И, только покончив с этим, они почувствовали сильную слабость.

Боль пронзила сердце Иво, когда он подумал о погибших в морской пучине товарищах. Он подошёл к самой воде и стал громко звать… Но напрасно… Измученный, вернулся он к Петеру, в изнеможении упал на камни, и тяжёлая мгла застлала ему глаза.

ГЛАВА ВОСЬМАЯ

повествует о дальнейших приключениях экипажа «Синей чайки», о кладе на необитаемом острове и о других немаловажных вещах

Солнце поднималось на омытом грозой утреннем небе. Казалось невероятным, что накануне разыгрался яростный шторм. Море было спокойно. Только прибрежные волны ещё сердито перекатывались через камни, да чайки с криком облетали лодку, похожую на обессилевшее животное.

Михаел и Иво очнулись первыми. Всё пережитое вчера ясно всплыло в памяти. Тело ломило от невероятной усталости. Петер и Франьо тихо стонут, лёжа на земле, — они сильно разбились о камни.

Невыносимо больно думать о погибших товарищах.

— А может, они всё-таки спаслись? — вздыхает Михаел и грустно смотрит вдаль, на скалистый островок, сверкающий на солнце всего в какой-нибудь тысяче метров от них.

— Если бы они спаслись… — с тоской говорит Иво, считающий себя виновным в гибели друзей.

Стараясь отогнать острое чувство отчаяния, он решительно встал и подошёл к «Чайке». Она лежит на левом боку. Вчерашний шторм вырвал её из каменных объятий скал и швырнул на берег. Борта, ещё вчера сверкавшие синевой, ободраны и исцарапаны; руль, правда, остался цел, но парус унесло, и это самое худшее. Продовольствие, извлечённое из лодки, имеет плачевный вид. Сухари ещё кое-как сохранились, но хлеб раскис и превратился в какое-то месиво. Зато мясо и сало превосходно выдержали испытание. Если бы уцелел бочонок с водой! Обоих раненых мучает жажда. Кто знает, найдётся ли в этих скалах хоть немного пресной воды?

Михаел тоже подошёл к «Чайке». В ней их единственное спасение. Теперь, во время отлива, «Чайка» лежала метрах в десяти от воды. Огромные камни преграждали ей путь к морю. Ребятам ни за что не столкнуть её в воду. А поднять её и перенести на руках не хватит сил! Но даже если бы лодка благодаря какому-нибудь чуду и оказалась на воде, где взять для неё новый парус?

Иво понимал, что им придётся провести на этих скалах день-другой, а то и больше, пока их не подберёт какой-нибудь корабль. А значит, надо во что бы то ни стало найти воду.

Всё, что ещё оставалось в лодке, перенесли в тень высокой скалы. Когда Михаел поднял мешочек с мукой, он лопнул и мука посыпалась на землю. К великой радости ребят, из мешка выпало несколько лимонов. Из них хоть можно было выжать немного соку для раненых. Петер уже сидел, прислонившись к камню. Слёзы покатились по его лицу, когда он услышал о гибели товарищей. Иво перевязал ему руку и дал пол-лимона. Франьо бил озноб, он лёжа жадно высасывал сок из своей половины лимона.

Пресная вода была необходима. Иво и Михаел отправились на поиски. Унылая картина открылась перед ними, когда они взобрались на вершину скалы. Кругом одни скалы, голые, пустые скалы! Только в расщелинах рос приземистый вереск, да в редкой тонкой травке прятались пугливые зелёные ящерицы. Остров был небольшой: метров пятьсот в длину, двести в ширину. Самая высокая скала поднималась метров на пятьдесят. С севера остров обрывался отвесно падающими к морю известняковыми выветрившимися пластами.