Жизнь за гранью (СИ) - Тильман Любовь - Страница 21

– Как же ты не побоялся снять с головы кастрюлю и спуститься с дерева, увидев нас?! – улыбаясь спросил я Жоржа.

– А я видел, как Вы кушали… – рассмеялся в ответ парень, и покраснел, – я случайно увидел, Вы говорили, что у вас нет времени и что-то писали, а девочки и маленький мальчик отщипывали по кусочку лепёшки и засовывали Вам в рот… малыш ещё смеялся, чтобы Вы не укусили его за пальчики….

Теория

Как только мы обнаружили ребят, сразу же создали локальное силовое поле, не дающее возможности внешней прослушки, выставив за него часовых. И по мере их рассказа убеждались, что сделали это не зря, а когда они дошли до «тварей болотных» и вовсе стало ясно, кто против нас воюет и какими средствами. Лопнул ещё один мыльный пузырь нашей наивности. Люди больше доверяли клеветникам и интриганам, чем тем, кто был с ними честен, легче верили в злое, чем в доброе, хотя именно последнее и было правдиво, и с превеликим удовольствием расплачивались злом за добро. Я не был настолько наивным, чтобы не знать этого. Я не был настолько разумным, чтобы уметь воспользоваться этим знанием на практике.

Ситуация требовала серьёзного подхода. Надо было подумать и посоветоваться с Петерсом, не вызывая его в эфир. Стоило мне подумать об этом, как перед моим мысленным взором предстал Юрчик. И я вдруг вспомнил, как монах настоял, чтобы мы взяли этого малыша с собой, а прощаясь с нами сказал: «Юрчика берегите! Он не простой ребёнок – большой умничка, сильный и храбрый! Всё, что знает этот маленький тигр, знаю и я». Мне тогда стало смешно: «Полагаю, что ты, брат, знаешь немного больше, чем это дитя, но обещаю тебе беречь его, как зеницу ока». И только теперь до меня дошёл истинный смысл слов монаха.

Срочное собрание семьи, в одном из самых закрытых и глубоких залов пещеры, было недолгим. Два поселения уничтожены, место нахождения лесных и нашего нового пищевого отряда неизвестно. Понятно, что людей опаивали и зомбировали. Но вероятно среди них были и такие, которые сознательно шли на разбой, и те что искренне обманывались, и люди, которые всё понимали, но не видели выхода. Я напрасно во все глаза пялился на Юрчика, он тихонько сидел, ничем не выдавая своего отношения к происходящему.

Посовещавшись, мы пришли к выводу, что невозможно отгородиться от всего и жить собственной жизнью, когда рядом царят страдания и несправедливость. Надо помочь наладить быт и другим. Фруми и я были ненамного старше наших новообретённых детей, и юношеский максимализм, в паре с неистребимой верой в победоносное шествие добра, граничащей с глупостью, одержал верх над рассудочностью, уже слегка приболевшего, опыта.

И практика

Посёлок речников располагался на макушке, нависшего над рекой, холма. В пределах часа ходьбы от селения лесных, никаких других высоких берегов не было. Поэтому ямы для ночёвок было логично искать именно там. Теперь у нас не было продовольственного отряда, и никого не должно было насторожить, что мы занялись собирательством сами, выйдя незадолго до рассвета и двигаясь двумя группами сначала по лесу, а потом вдоль реки, огибая холм выше и ниже по течению. В наши планы были посвящены только проверенные годами совместной борьбы члены общины. Мы даже и представить себе не могли насколько были наивны и предсказуемы.

Осознавая опасность предстоящего мероприятия, я попросил Юрчика остаться в пещерах. «Папа, я не могу! – серьёзно ответил мальчик. – Вы без меня не справитесь. Я маленький, и мне не надо наклоняться под листики, чтобы найти гриб или корешок…» – при этих словах, личико его озарилось такой хитрющей улыбкой, что я так и не понял, говорит он серьёзно или шутит.

Двигались мы нарочито шумно, смеясь и переговариваясь, но против нашего ожидания, без происшествий прошли лес и вышли к реке. Здесь даже я чувствовал какое-то напряжение, но сколько ни пытался определить его причину, ничего подозрительного не диагностировал. Пройдя около трёх километров широкой полосой суши, между всё повышающимся обрывом берега и слегка болотистой частью русла реки, собрав по дороге растения и моллюсков, мы встретились со второй половиной нашей группы и решили продолжить движение сместившись к подножию холма.

Однако, едва мы приблизились к нему, как сверху посыпались песок, камни и люди, прыгающие прямо на нас, или спускающиеся рядом на длинных канатах. Через мгновение все они корчились на земле хватаясь за голову и воя от страшной головной боли, созданного сенситивами поля, но цели своей они достигли.

Пораненные и сконцентрированные на этой атаке, мы пропустили начало второй, куда более серьёзной: из воды поднимались и шли на нас холмогорские мутанты. Мы поспешили надеть слетевшие каски нашим, не обладающим способностями сенситивов, соратникам, и выстроились полукругом, создав вокруг себя защитное поле. Каждый из наших детей обладал более сильной энергетикой, но противников было значительно больше, поле мерцало, не давая постоянной защиты, а отступать было нельзя. Мы могли подняться на вершину холма и скрыться, но за нами были люди. Сверху в ряды мутантов полетели камни, не причинив им никакого вреда, они также были под защитным полем.

Внезапно Крис вышел из-под защиты и направился к мутантам, остановившись в паре метров от них.

– Сайман, Пол, что они с вами сделали?! – возмущённо закричал он. – Они же обещали мне, что если я буду шпионить в их пользу, то вас не тронут.

– Ты нам больше не брат! Ты просто сбежал, бросив нас! – ответил мальчик лет девяти, выйдя из-под поля мутантов ему навстречу.

Следом за ним выскочил парнишка лет 16-ти и бросился Крису на шею: «Братуха… братуха… ты жив, братуха, я уже не надеялся, что увижу тебя. Нас держали изолированно, в свинцовых контейнерах… Сегодня мы впервые, с твоего исчезновения, увидели друг друга и белый свет».

– Этих можете убить! – пробился к нам мысленный приказ мутантам. – Ну что вы стоите, как истуканы?! Действуйте!

Никто не пошевелился. Все стояли молча, вслушиваясь в разговор братьев. Сверху полетел камень. Один из мутантов протянул руку, искривив поле и не дав ему попасть в стоящих между двумя армиями ребят. Ряды мутантов нарушились. Они вдруг осознали, что могут так же, как и мы, выйти из-под власти Холмограда. Однако имелись и несогласные, не желающие ради свободы лишать себя комфорта и таблеток, продлевающих жизнь, которыми, как цепью, держал их Город.

Часть мутантов, вместе с Крисом и Сайманом, убедивших младшего брата, что его обманули, перешла на нашу сторону, образовав второй защитный купол. Голос пригрозил им, что если все не вернутся обратно, таблеток не получит никто. Фраза возымела обратный эффект. Некоторые мутанты рассудили, что если они всё равно не получат таблеток, то незачем возвращаться, существенно пополнив ряды наших сторонников. К сожалению, среди них были такие, которые не могли долго находиться на воздухе и снова погрузились в воды реки.

Мы возвращались расстроенные, довольные и озадаченные… Как это возможно совместить?! Смею предположить, что и вы не раз пребывали в подобном состоянии, попросту не обозначая его. Мы были расстроены, что не сумели предусмотреть такого явного развития событий и не выполнили задуманного, довольные, что обрели новых сторонников и что Крис нашёл своих братьев, и озадаченные резким увеличением членов общины, к тому же обладающих дополнительными сенсорными возможностями и нуждающихся в особых условиях и лекарствах.