Несвершенное (ЛП) - Бреннан Сара Риз - Страница 45

— Конечно, нравится. Но мне понравилось бы еще больше, будь ты там. Мы же все еще… друзья, да?

— Конечно, — ответил Джаред.

— А вечеринки придуманы для того, чтобы побыть с друзьями, — сказала Кэми. — И никакой рефлексии на крыше. Это основы этикета всех вечеринок. Ну же, можно подумать, будто я хороший танцор. Тебе же это известно.

— Ты вроде справляешься.

Он произнес это совершенно без злобы. Возможно, скажи он это с долей зависти, она бы почувствовала себя лучше, но в то же время она понимала, что он не ставил своей целью нарушить ее душевное равновесие. Но это он порвал с ней, и у него не было права заставлять ее чувствовать себя паршиво.

— Это иллюзия, — ответила Кэми нарочито бодро. — Эш умеет маскировать множество моих недостатков.

Она начала танцевать, чтобы проиллюстрировать озвученный факт. Джаред увернулся от одной из ее машущих во все стороны рук, и она перехватила взглядом краешек его улыбки в свете серебристой луны.

Эш обладал даром сглаживать углы. Он мог любого выставить в хорошем свете. Но Кэми любила все про себя знать. Приободренная его улыбкой, она схватила Джареда за куртку и притянула его к себе чуть ближе. Он начал танцевать вместе с ней и тотчас ударил ее по лодыжке.

— Прости, прости… я чертовски плох.

Кэми уткнулась улыбающимися губами, издав беззвучный смешок, ему в ворот футболки и сказала:

— И я.

Джаред не был хорош. Он был слишком неловок, и она была слишком восторженна, и она пнула его в ответ: один раз не сильно, но нарочно, а другой — довольно ощутимо, но случайно. Он охнул от неожиданности, а она повисла у него на куртке и улыбнулась. Став, благодаря участию Джареда, в два раза ужаснее, танец вынудил их покачнуться, и Кэми вцепилась еще сильнее в куртку Джареда, из страха, что они оба сейчас свалятся с крыши. Он позволил ей так и остаться стоять, прижавшись к нему, даже несмотря на то, что они вновь обрели равновесие и продолжили танцевать, совершенно не попадая в такт едва слышной музыки. У нее в груди замерцала надежда, приятный, маленький, согревающий огонек, и Кэми подумала: «А вдруг»…

— Брось, — сказал Джаред ей в волосы. — Мы не можем.

Он сказал: «Мы не можем», но Кэми помнила те слова, что он сказал раньше. Ей не нужно было умение читать его мысли, чтобы понять — под этим он подразумевал ровно то же самое: «Я не хочу».

Вернувшись внутрь, Кэми потирала ладони от холода. Они оба продрогли. Джаред шел позади, но не остался с ней надолго. Он подошел к Марте Райт за барную стойку, снял с ее головы коробку с чистыми бокалами и погнал прочь потанцевать с мужем. Но Марта не спешила убегать, тогда Джаред положил ладонь рядом с ее рукой, демонстрируя, что она испытывает его терпение, выжидая, когда же женщина дрогнет и подчинится. Но Марта, конечно же, не дрогнула. Она откинула седые волосы, отливавшие сливочно-желтым в искусственном свете, и что-то сказала Джареду. Кэми не расслышала что именно, но уловила нежные нотки в ее голосе, и Джаред взял Марту за руку и покружил ее, слегка неуклюже и застенчиво, пока она не вышла из-за стойки.

Марта улыбнулась ему и продолжала улыбаться, пока танцевала с мужем. Кэмин папа не отходил от Лиллиан, уводя ее прежде, чем та успевала ляпнуть нечто ужасное, поэтому она сумела произвести приятное впечатление на всех, с кем уже успела пообщаться. Люди весело болтали с Лиллиан Линберн. Да, папа — настоящий чудотворец.

Вечеринка удалась. Кэми накрыла усталость.

Она извинилась и отправилась в гостиную, где мечтала найти столь желанное одиночество.

Но вместо одиночества обнаружила Эша, сидевшего в глубоком кресле, склонив голову над книгой, лежавшей у него на коленях. Он полностью ушел в себя.

«Я хотел побыть один», — сказал Эш.

Она удивилась, ей казалось, что Эш был как раз из тех людей, которым чуждо желание побыть в одиночестве, но она почувствовала, как сильно ему этого хотелось. Ему было грустно настолько, что ни одна компания не могла бы принести ему ни мира, ни покоя. Она разделяла его чувства.

«Я могу уйти», — предложила Кэми.

«Нет, — сказал Эш, — останься».

Кэми предположила, что они могли бы побыть в одиночестве вместе. Она прошла и прислонилась к окну, открыла книгу и пролистала ее, однако почувствовала, что попусту теряет время, потому что уже узнала секрет Элинор. Она уже провела все возможные исследования и готова была действовать. Ей хотелось избавиться от беспомощности, неспособности делать то, что хочется.

Ее заразило неудержимое беспокойство Эша. Она провела расследование — откуда взялось подобное чувство, будто сунула руку между решетками клетки, в которой расхаживал тигр.

Из небольшого коридора через двери доносились звуки вечеринки. В конце концов, шум веселья затих, уступив место скрипу тяжелой двери бара, ходившей туда-сюда. Но на душе у девушки легче не стало. Она захлопнула книгу и, вздохнув, прислонилась затылком к оконному стеклу. Она почувствовала, как волосы на затылке из-за конденсации прилипли к стеклу. Кэми уставилась на низкие деревянные потолочные балки и довольно долго на них смотрела.

Неожиданно девушка почувствовала прикосновение к своей руке и выронила книгу. Книга ударилась о деревянный пол, раздалось эхо. Перед ней стоял Эш, его голубые глаза потемнели от эмоций, которые она уже чувствовала в нем прежде, чувств, которые она разделяла.

Его рука окружила оба ее запястья. Он сомкнул пальцы, соединив ее запястья вместе, и перекинул их себе через голову одним плавным движением. Это заставило ее тело податься вперед, придвинуться к нему. Она ощутила спиной холод стекла и одновременно с этим тепло его губ на своих губах. Он опустил свободную руку ей на бедро, и она почувствовала жар и жадность его пальцев, скользящих по шелку черного платья Анджелы. Он прижал ее к стеклу и вынудил выгнуть спину, чтобы избежать холодного касания, в то время как его губы искали ее рот.

Она была одета в чужую одежду, чувствовала чужие эмоции. Она чувствовала его жадное, напряженное внимание, абсолютную сосредоточенность на ней одной, но это было приятно. Она подняла лицо, отвечая на поцелуй, его пальцы сжались вокруг ее запястий и погрузились в ткань платья. Она хотела освободиться от тоски, и ей это удалось — девушку захлестнули иные эмоции. Они были сродни огню, сметавшему все на своем пути.

— Кэми, — прошептал Эш возле ее губ, — разве ты не знаешь, что я люблю тебя? Я люблю тебя. Я так люблю тебя.

Кэми распахнула глаза.

— Что? — прошептала она.

Эш снова ее поцеловал, но она отвернулась, разорвала обхват его пальцев на своих запястьях. Но он не отпустил ее. Она почувствовала его резкое дыхание на щеке, как его горячие губы перехватили уголок ее губ, и она почти повернулась к нему лицом, поддавшись порыву обжигающего желания и отсутствию всякой мысли.

Почти. Но не совсем.

Лампочка, стоявшая в старомодном железном настенном бра, замерцала, как свечной огонек, готовая вот-вот погаснуть. Кэми на мгновение показалось, что тому виною Эш. Но потом вспомнила, что она была единственным человеком в комнате, обладающим магией.

— Прекрати, — сказала Кэми, и решительно отстранилась.

С помощью магии девушка придала своим мышцам дополнительные силы, но ей не пришлось ими воспользоваться. Эш отпустил ее, когда понял, что она не шутит. Она почувствовала эхо его тревоги, когда он понял, что она планирует уйти. Испытала его боль и опустошение от ее отказа. Она знала, каково это.

— Прости, — тут же сказала она и поймала его руки, чтобы успокоить и стереть всю боль, что вспенилась у них в душах. Если у нее получится унять его боль, ей тоже полегчает.

Она отошла от окна, он последовал за ней, продолжая держаться за ее руки. Она устало опустилась в кресло, которое он освободил. Его книга («Мельмот Скиталец» [8], обратила внимание Кэми, сама не понимая, чем та привлекла ее внимание, за исключением того, что все виделось странным и каким-то обрывочным, и ей казалось, что Эш не читает таких книг) была закрыта и лежала на ручке кресла. Кэми ее чуть было не столкнула на пол.