Нацистская Германия против Советского Союза: планирование войны - Коллектив авторов - Страница 19

Однако он допускал ситуацию, когда Германии придется вести войну на два фронта. На этот случай он предусматривал максимальную концентрацию сил против главного противника на решающем участке избранного фронта борьбы с тем, чтобы в кратчайшие сроки нанести врагу на этом участке решительное поражение, а затем перенести основные усилия на другой фронт для разгрома нового противника. Большое значение Э. Людендорф придавал захвату стратегической инициативы, предполагающее внезапное нападение без объявления войны[152].

Не менее важной предпосылкой победы Э. Людендорф считал максимальную концентрацию руководства в стране, позволяющую мобилизовать все ее возможности для решения приоритетных военных задач, принимать важнейшие решения в сжатые сроки, добиваться их неукоснительного исполнения. По мнению Л. А. Безыменского, «центром этих идей был призыв к объединению военного и политического руководства в одних руках. Для Э. Людендорфа, в отличие от К. Клаузевица, не война была продолжением политики иными средствами, а политика являлась лишь продолжением войны. Германия, считал он, проиграла войну 1914–1918 гг. только потому, что не смогла обеспечить единство между «полководцами» и «политиками».

Во главе той Германии, которая будет вести новую войну, должен стоять «полководец». Он, и только он, «устанавливает задачи политики, которые она должна выполнить на службе военного руководства». Полководец-диктатор должен «вести войну по идеям, которые разрабатывает сам»[153].

Г. фон Сект в целом разделял этот подход. По его мнению, «для полководца недостаточно быть хорошим солдатом. Он должен разбираться в делах внутренней и внешней политики». Обращаясь к урокам Первой мировой войны, он пришел к выводу: причиной краха Германии было отсутствие единства между политическим и военным руководством. Чтобы не допустить повторения этого, необходимо объединить в одних руках функции всего руководства, что «даст победу в войне»[154]. Эта идея была не нова. Еще Г. Мольтке-старший утверждал, что «…сфера вмешательства политики в стратегию должна быть ограничена определенными рамками: «политика используется войной для достижения своих целей и имеет решающее влияние на ее начало и конец»[155]. В ход операций ей вмешиваться непозволительно.

4. Особенности военно-стратегических планов Третьего рейха

Пришедшему к власти в 1933 г. А. Гитлеру пришелся по душе тезис Секта – Людендорфа о необходимости сосредоточения всей власти в одних руках как важнейшей предпосылки достижения победы в войне, так же как и их взгляды на строительство высокоманевренной, технически оснащенной армии. Формирование вооруженных сил, ударной группой которых должны были стать танковые и механизированные войска, предназначенные для того, чтобы в тесном взаимодействии с авиацией осуществить «молниеносную» войну, было резко ускорено.

Ставка на блицкриг, сделанная новым политическим руководством, была обусловлена тем, что проблемы, с которыми столкнулась нацистская Германия, намеревавшаяся в максимально возможной степени реализовать политику расширения «жизненного пространства», оказались во многом схожими с теми, что стояли перед кайзеровской Германией. Главные из них – угроза ведения изнурительной войны на два фронта, неготовность страны, из-за ресурсного дефицита, к длительной войне и связанная с этим необходимость быстрейшего овладения ресурсным потенциалом побежденных стран для продолжения борьбы. Последняя идея была не нова. Еще А. фон Шлиффен, планируя вторжение в нейтральную Бельгию, руководствовался, в частности, намерением получить солидную военную компенсацию от бельгийских властей, после того как будет захвачен Брюссель[156]. Однако нацистским режимом этому аспекту планируемой войны придавалось особое значение. Гитлер заявлял в ближнем круге: «Сегодня мы боремся за нефть, каучук, руду и т. д. Без вторжения в чужие государства или захвата чужой собственности этого невозможно достигнуть…»[157]

Впервые в концептуальном изложении цели германской экспансии были оглашены Гитлером на совещании в имперской канцелярии, состоявшемся 5 ноября 1937 г., на котором присутствовало высшее военное руководство страны[158]. Формальным поводом для созыва совещания стали претензии адмирала Э. Редера относительно недополучения стали и иных видов продукции, что ставило программу строительства германского военно-морского флота под угрозу срыва. А. Гитлер воспользовался ситуацией для изложения своей оценки экономического положения страны и внешнеполитической ситуации в целом, заявив, что в случае его смерти, итоги конференции необходимо рассматривать как «политическое завещание»[159].

Необходимость перехода к политике завоеваний, заявил А. Гитлер, обусловлена тем, что режим экономической автаркии невозможен для Германии, поскольку не позволяет обеспечить ее достаточным количеством сырья и продовольствия. В «эпоху хозяйственных империй», утверждал А. Гитлер, «захват большого жизненного пространства» является единственным спасением. Поэтому «добиться решения германского вопроса можно только путем насилия, что всегда связано с риском[160]. Гитлером на совещании фактически была дана установка на подготовку Германии к войне[161]. Для расширения экономического потенциала Германии Гитлер планировал провести в Европе ряд «малых» войн. В повестку дня был поставлен вопрос о соответствующем военно-стратегическом планировании. В качестве первых объектов экспансии были названы Австрия и Чехословакия[162].

Сроки полномасштабной войны с Англией и Францией были отнесены к периоду не позже 1941–1944/45 гг., поскольку, по мнению А. Гитлера, осталось всего лишь пять или шесть лет до того, как «два антагониста, вдохновленных ненавистью» (Великобритания и Франция), сократят разрыв с Германией в уровне вооружений[163].

По итогам совещания 1937 г. трое его участников (В. Бломберг, В. Фрич и К. Нейрат), считая, что Германия не готова к войне на континенте, сочли предложенную Гитлером стратегическую концепцию чрезмерно рискованной. По их мнению, любая германская агрессия в Восточной Европе неизбежно приведет к войне с Францией из-за вовлеченности последней в систему оборонительных союзов, в случае же франко-германской войны неизбежно последует вмешательство Великобритании, что приведет к резкому изменению соотношения сил на континенте не в пользу Германии[164]. До завершения перевооружения вермахта они предлагали воздержаться от стратегии «малых» войн. Их мнение не оказало влияния на военные планы Гитлера.

Последний рассчитывал достичь поставленных целей, используя не только военный потенциал, но и весь арсенал политико-дипломатических средств. Балансируя на противоречиях между ведущими европейскими державами, манипулируя их стремлением канализировать германскую агрессию на Восток, он рассчитывал, в духе Э. фон Людендорфа, не допустить образования антигерманской коалиции, то есть избежать той критической ситуации, в которой оказалась Германия в период Первой мировой войны. Определенное время ему удавалось добиваться этого, что позволило достичь впечатляющих успехов в проведении завоевательной политики на европейском континенте. Однако те же роковые вопросы, которые стояли перед кайзеровским руководством, продолжали довлеть и над ним.