Выбери любимый жанр

Вы читаете книгу


Oberst Rein - Чужой для всех 3 (СИ) Чужой для всех 3 (СИ)

Выбрать книгу по жанру

Фантастика и фэнтези

Детективы и триллеры

Проза

Любовные романы

Приключения

Детские

Поэзия и драматургия

Старинная литература

Научно-образовательная

Компьютеры и интернет

Справочная литература

Документальная литература

Религия и духовность

Юмор

Дом и семья

Деловая литература

Жанр не определен

Техника

Прочее

Драматургия

Фольклор

Военное дело

Последние комментарии
оксана2018-11-27
Вообще, я больше люблю новинки литератур
К книге
Professor2018-11-27
Очень понравилась книга. Рекомендую!
К книге
Vera.Li2016-02-21
Миленько и простенько, без всяких интриг
К книге
ст.ст.2018-05-15
 И что это было?
К книге
Наталья222018-11-27
Сюжет захватывающий. Все-таки читать кни
К книге

Чужой для всех 3 (СИ) - Oberst Rein - Страница 28


28
Изменить размер шрифта:

«Боже мой! Мы не успеваем за событиями!» — Айк схватился за голову. Во рту пересохло от накатившей огромной тревожной волны. «Что делать? Враг просчитывает каждый его шаг. Опережает его действия. Каким образом он это делает? Откуда такая осведомленность? Враг в штабе? Но кто…? Трудно в это поверить? Паниковать нельзя….Нельзя паниковать. Нужно хорошенько подумать одному, не здесь, прежде чем кого-то подозревать в измене».

— Спасибо, Кеннет, за информацию, — выдавил Айк холодно, отчужденно, вернувшись к разговору. — Готовьтесь к моему приезду.

Когда Эйзенхауэр появился в совещательной комнате, все генералы вскочили, настолько вид Айка их поразил. Глаза красные, выпученные. Волосы взъерошенные. Движения резкие, стремительные. Как будто главнокомандующий готов был изрубить их шашкой.

— Господа! — рыкнул генерал армии, хлопнув тяжелой ладонью по карте фронта. — Мы на пороге больших испытаний! Мы недооценили Гитлера. Боюсь, нам придется менять взгляды на сложившуюся ситуацию в Арденнах. Искать новые возможности удержания фронта. Мне только что доложил генерал Стронг последние разведданные. Обстановка в Арденнах резко ухудшилась. Бастонь в руках немцев. Командующий 1-ой армии генерал Ходжес захвачен в плен…

— Что? Этого не может быть! — взорвался Брэдли. Словно ястреб подлетел к Айку. Взгляд испепеляющий. — Откуда эти сукины дети набрали столько дивизий…?

ГЛАВА 7

13-14 декабря 1944 г. Нешато. Бельгия. Штрафбат капитана Новосельцева. Подготовка операции «Русские Фермопилы».

Снег тихо, почти не кружась, опускался мокрыми, тяжелыми хлопьями на Валлонию. Снега было так много, он был такой обильный и густой, что за час засыпал и маленький, неприметный бельгийский городок Нешато, и одноименное, небольшое озеро, зажатое каменистыми крутыми берегами, расположенное вблизи, и старый Валлонский лес, примыкавший с севера и юга на расстоянии шаговой доступности.

Темно-графитовая ледяная гладь превратилась в рыхлое, идеально-белоснежное полотно. Незапамятный, еловый лес прогнулся под тяжестью снега, ссутулился, стал похож на множество седых старичков, которые не помнят дня, когда на свет появились, когда жизнь их пригнула к земле.

Проснувшись рано утром, жители удивились необыкновенному преображению маленького городка. Нешато стало походить на крохотный городок Снежной королевы. Вместе с тем, радуясь снежной зиме, горожане в утрешнем тумане не приметили, как посыпались куполообразные снежинки над труднопроходимой серебристой чащей за озером. Они не услышали, как в сотне километров с немецкой стороны ударили тысячи орудий крупного калибра, оповестив о начале последней наступательной операции Вермахта…

Капитан Новосельцев приземлился удачно, на краю небольшой поляны. — Хорошо, что ель не зацепил, могли быть проблемы, — проскользнула мысль. Быстро сбавился от парашюта. Прислушался. Где-то суматошно кричала сойка: — Крэ-крэ. Крэ-крэ. — Подавали сигнал. Ответил. Притаился за елью, повторил сигнал. Тело напряглось, палец оставался на курке. Опять крикнула сойка: — Крэ-крэ, — но ближе.

— Свои, — радостно забилось сердце. — Все идет по плану.

Почти бесшумно сдвинулась заснеженная еловая ветка и перед комбатом, словно призрак, выросла могучая фигура человека с автоматом. Из-под зимнего маскхалата просматривался край американской десантной униформы.

— Товарищ капитан, это вы? — обрадовался встрече с комбатом начальник разведки Николай Симаков. — Нас здесь до взвода собралось. Остальные подтягиваются. — Плечистый, рослый пограничник говорил возбужденно. Серо-зеленые глаза озорно сияли: — Искали вас. Вы последний прыгали, когда оружие сбросили. Что делать, приказывайте?

— Углубиться в лес. Всем собираться по ротам. Разбить лагерь. Батальонного комиссара Ногаец, не видели?

— Нет, товарищ капитан. Не видели.

— Разыщите. Радиста ко мне. Выполняйте.

— Есть.

Для лагеря подобрали поляну в лесной глуши. Площадка небольшая, но скрытая вековыми елями, лесным молодняком, непролазными кустарниками малины. С северо-восточной, городской стороны, лагерь защищало незамёрзшее, труднопроходимое болото. Без шума к лагерю не подберешься.

Обустраивались быстро: натягивались палатки, выставлялась охрана, проверялось оружие и боеприпасы. Младшие и старшие офицеры, чудом вызволенные из Бухенвальда, слажено, не чураясь солдатской работы, выполняли установленные и оговоренные накануне обязанности. Американская форма десантников 101 воздушно-десантной дивизии с белоголовым орланом на шевроне не смущала русских офицеров, но особо не радовала, показалась практичной, но холодной. В наших ватниках зимой воевать проще и теплее.

— Давай, давай, не ленись, — подгонял бойцов старшина Кравчук в форме сержанта американских ВДВ, поглаживая влажные, с редкой сединой, усы. — Перекуры по команде. Курить в кулак, в пол затяжки. Костров не жечь. Завтрак сухим пайком, через час. — Бесхитростные команды Кравчука слышались в разных уголках лагеря.

— Товарищ старшина, а естественные надобности где справлять?

— Естественные, говоришь? — Кравчук взглянул недовольно на молодого десантника, годившегося в сыновья. — Ты, Смехов, и еще…, — тяжелая, крестьянская пятерня крутанулась в воздухе и замерла указательным пальцем в направлении куривших бойцов, закончивших устанавливать штабную палатку. — Вы трое! Идете в помощь минометчикам искать их ящики. Там гальюн себе найдете и курилку. — Ехидная усмешка затаилась в чапаевских усах. — Все, не стоять. Вперед.

Штабную палатку установили на пригорке под огромной, разлапистой елью. Из ящиков от боеприпасов соорудили стол, табуретки. На столе керосиновый фонарь. В углу место для радиста. У входа выставлены два автоматчика…

— Вот и штаб готов, — потер руки удовлетворенно Новосельцев, зайдя в палатку. За ним, ссутулившись, показался долговязый начальник штаба майор Коноплев. Лицо синее. Взгляд колкий, настороженный. — Присаживайтесь, Сергей Никитич. Потолок прорвете головой, — пошутил добродушно комбат, вошедшему офицеру. — Сейчас кофе налью. Гляжу, вы совсем продрогли.

— Кофе…? — брови майора сошлись на переносице. — Предпочел бы сто граммов наркомовских. А кофе…? Кофе — это для бальзаковских дамочек и недобитых троцкистов.

Николай не ответил на реплику Коноплева, достал термос из сумки, металлические стаканчики из набора. Разлил кофе. Нежный кофейный аромат распространился по палатке. — Это немец, подполковник Ольбрихт, настоял. Вручил перед отлетом. Берите.

— Спасибо, — буркнул худощавый начштаба. Ему было холодно в американской форме. Короткая, подобранная не по росту, она подчеркивала худобу и нескладность фигуры, плохо согревала. Но собственный вид и состояние не смущали Коноплева. Присев на ящик, выставив худые колени, он сделал глоток кофе. Пальцы мелко подрагивали. Увидев, что комбат смотрит на руки, выпил залпом остаток, раздраженно произнес: — На открытом руднике обморозился. Пальцы и лицо постоянно мерзнут.

— Понимаю, — согласился Николай. — Еще кофе?

Коноплев пропустил вопрос. Нервничая, взглянул на часы, заметил с горечью: — Фрицы пошли в наступление…Понимаешь, фрицы пошли в наступление…. И мы им в помощь… Тьфу! — сплюнул с досадой. — Правильно ли мы поступаем, командир? Может…, послать их…

— Что? — Новосельцев дернулся, вскочил с ящика. Взгляд осуждающий, жесткий. Навис над майором, готов схватить за грудки. Угрожающе прохрипел: — Опять за свое, Никитич? В Бухенвальд захотелось? К оберфюреру СС Герману Пистеру? Там было лучше…? А может на Соловки потянуло…? Поздно уже думать, Сергей, об этом. Мне дали понять, что отряд и его задачи утверждены Москвой. Это временная смычка с врагом. И больше демагогии не разводи. Ясно?

— Ясно, то ясно, — не соглашался Коноплев. — Значит ударим по американскому империализму со всей пролетарской ненавистью. Так получается? Они нам ленд-лиз, второй фронт, а мы их под дых!

— Если надо, то и под дых! — выкрикнул Николай, сверкнув зло на вход палатки. Кто-то пытался войти. — Подождите, не входить! Позову! — вновь уставился на майора. По реакции комбата было видно, что затронутая Коноплевым тема волновала его, даже в большей степени, чем начальника штаба. Но он принял для себя решение: руководить операцией, и не хотел мусолить вопрос. — Ты у комиссара спроси: — Куда бить? — добавил комбат с надломом в голосе. — Ногаец настоящий комиссар, в разряд замполитов не успел перейти. В плену с 42, из «Ржевского котла». Как выжил в плену — не понятно. Обычно немцы сразу их расстреливали. Хлебнул лиха не меньше нашего. Не хотел с нами идти, оставлять подпольный центр. Как ни как, комиссаром ударной бригады назначен. Еле уговорил. Он уж точно знает, кого и куда надо бить. Что молчишь? А может на партийной ячейке вопрос поднять? А, Никитич? Где ваш партбилет, товарищ Коноплев? Под какой березкой закопан? Или в Сальских степях в норку суслика успели запрятать? Вас же в том районе немцы подобрали контуженным? Найдете после войны? Ведь спросят у вас. За все придется ответить.