Да здравствует Государь! (СИ) - Касаткин Олег Николаевич - Страница 15

Следующим гостем оказался Роберт Артур Толбот Сесил, министр иностранных дел британской короны.

Пока лорд Артур вкушал любезно поданный ему лакеем свежий пудинг с чаем и выражал восхищение пейзажами., Георгий вежливо кивал раздумывая — чего ждать от этого седого джентльмена?

Ему уже шестьдесят. Политик до мозга костей — прирожденный. В кабинете Ее Величества с 1865 года, когда занял в кабинете пост министра по делам Индии. Увлекался ботаникой и фотографией а с недавнего времени — химией и исследованиям магнетизма. Любимыми аристократами увеселения вроде дерби или охоты он пренебрегал; разве что иногда играл на бильярде и в лаун-теннис.

А его имение — Хэтфилд было первым в Англии, где провели электрическое освещение, и одним из первых, где установили телефон.

Hо это светские сплетни — а вот важное…

Осенью 1876 года Солсбери принимал участие в Константинопольской конференции. В отличие от Дизраэли, он считал, что не следует углублять разногласия с Россией, Старый лис Дизраэли споря с ним тем не менее отдавал ему должное говоря что Солсбери — «это единственный по-настоящему смелый человек, с которым мне когда-либо суждено было работать». К слову — именно стараниями Солсбери Великобритания тогда получила Кипр. Вот воистину позавидуешь — России никогда не везло так — получить прекрасный остров на перекрестке морских путей — не потратив по сути ни единого фунта стерлингов и ни единого снаряда!. (Все же многому нам бы не грех у бриттов поучиться…)

Старания его не остались незамеченными — королева Виктория удостоила его ордена Подвязки и в 1878 года Солсбери получил портфель министра иностранных дел.

Разговор тем временем перешел с красот природы на взаимоотношения Англии и России сразу перескочив на турецкий вопрос.

Георгий только про себя улыбался выслушивая заверения лорда в том что Англия желает лишь мира и равновесия — только одного мира ничего кроме равновесия. И само собой неприкосновенности границ российских как и османских. Вот с этого конца мы и зайдем…

В дни Берлинского конгресса в 187 т году Англия обнаружила что дело движется к разделу Оттоманской империи без участия Великобритании. Казалось, Россия одержала полную дипломатическую победу. Ее поддержали не только Австро-Венгрия и Германия, но и Франция, — даже в самой Британии раздавались голоса — что незачем тратить силы на поддержку «больного человека Европы» к тому же режущего собственных подданных…

Дизраэли — учитель и патрон сидящего перед ним человека писал тогда — «Если мы не сделаем все, что в наших силах, чтобы действовать совместно тремя северными державами, они смогут действовать без нас, что не является приемлемым для государства, подобного Англии».

Hапуганный тенью нового континентального союза, Дизраэли вел хитроумную игру и тайно предложил послу Шувалову не много ни мало — решить «Восточный вопрос» без участия Австро-Венгрии. Шувалов соблазнился, позволив себя втянуть в обсуждение возможного англо-русской плана действий — продолжавшееся целый месяц. А в конце концов выяснилось, что Дизраэли желает чтобы Россия отказалась от помощи балканским славянам и позволила Турции подавить их восстание.

А между делом Дизраэли старался довести отношения России с Австрией до полного разрыва обещая к тому же что Лондон поддержит австрийскую оккупацию Боснии и Герцеговины… И когда война завершилась Сан-Стефанским миром Австро-Венгрия объявили о непризнании договора и призвали обсудить балканский вопрос на новом конгрессе с участием «всех заинтересованных держав».

Попробуем ударить по бриттам их же оружием — тем более что Вена сейчас больше смотрит на Берлин.

— Давайте, лорд, условимся что мы будем разговаривать на газетными цитатами, а языком реальной политики, — как бы между прочим отметил Георгий воспользовавшись паузой в речи Солсбери. Например забота о целостности Османской империи со стороны страны оккупирующей часть Османской империи выглядит довольно странно, но с точки зрения не газет, а реальных интересов было бы наивно не понимать где находятся реальные интересы Великобритании. Вам нужен Суэцкий канал, да и нам он полезен. Английский войска в Египте реальность и мы это сознаем. Что касается равновесия и мира, то всякий беспристрастный человек поймет, что не Россия готова его нарушить. Как вы знаете я отменил строительство броненосца на Черном море в знак своих добрых намерений и вывожу часть войск из Одесского округа.

Россию устраивает нынешний режим проливов и мы будем всеми силами защищать неприкосновенность проливов. Мы не имеем планов захвата проливов, но в случае попытки любой державы оккупировать зону проливов мы воспримем это как казус белли. Только европейский концерт имеет право решить судьбу проливов, но слабые Османы контролирующие проливы лучше для всех и для вас в том числе.

— Безусловно, — подхватил Солсбери, — и думаю что Британия и Россия могли бы совместно предотвратить нежелательный для наших держав ход событий.

И не только в части ситуации на Балканах, — как бы ставя точку сказал царь.

— Вы готовы будете поступиться французским интересами… Ваше императорское величество? — несколько опешив осведомился Солсбери. Интересами вашей как все убеждены без пяти минут союзницы?

— Милорд Артур — усмехнулся Георгий — во первых мы пока еще не союзники — во всяком случае договоры об этом не подписаны. Во вторых же… А во вторых — разве вы видите перед собой государя Франции? Я не готов поступиться интересами России — сие к слову не значит что я не готов к компромиссам. И как если хотите аванс… (он на секунду засомневался — уместен ли в беседе царя с министром другой империи такой торгашеский термин. И про себя жестко улыбнулся — он может себе это позволить.)

— Я внимательно изучил историю Афганистана и ваши кампании там и могу заявить что по моему мнению Афганистан ваш целиком. Мы готовы признать за Англией исключительное влияние в Афганистане.

— Я даже не знаю что сказать Ваше Величество… — разговор явно приобрел для англичанина неожиданное течение. При вашем августейшем отце именно из-за этого вопроса имел место кризис восемьдесят шестого года.

Георгий представлял о чем идет речь — в 1886 году вдруг сильно обострились отношения между Англией и Россией. Все произошло как раз из-за афганской границы и в частности событий вокруг города Герата. В газетах тогда почти ежедневно упоминался «афганский вопрос». А в петербургских салонах невесело шутили что России грозит война, неизвестно только кого с кем: «с белыми медведями, с индийскими слонами, с Англией, с афганскими верблюдами» — как выражались фельетонисты.

«Вся эта манная каша заварилась из-за какого-то Герата!» — грустили придворные глядя в сторону Финского залива словно с минуты на минуту ожидая там появления английских крейсеров.

И как раз тогда никто иной как Солсбери пытался привлечь на свою сторону Бисмарка — англичане просили посредничества Германии в разрешении афганского пограничного конфликта. Бисмарк тогда не принял эти предложения. Впрочем, вскоре был подписан англо-русский протокол о границе..

— И не скрою — мне радостно слышать что вы стремитесь исправить прошлые ошибки… Солсбери был в растерянности…

— Однако по Памиру считал и считаю, — твердо заявил царь, — что правый берег рек Пяндж и Амударья есть граница владений России и я дал указание своим войскам отбросив любые китайские и афганские отряды на левый берег выйти на удобные позиции закрепиться и далее не идти. Любые попытки прорывов афганских войск будут пресечены. Прошу Вас довести это до сведения вашего эмира Афганистана.

В отношениях между нашими странами я считаю принцип «каждый да владеет своим» наиболее перспективен. Нам надо после урегулирования ситуации на Памире в спокойном дружественном ключе разобраться с пограничными и прочими вопросами.

Солсбери задумался…

Много обещавший пакт с Италией тоже не дал ничего существенного и Австрия тоже ограничилась нотой марта 1887 года, в которой говорилось только о дипломатическом сотрудничестве и не содержалось никаких обязательств. В результате англо-итальянское соглашение февраля 1887 года оказалось настолько расплывчатым, что едва удалось избежать скандала в палате общин.